Огненная царица - Мэй Линь

– Великое искусство стало разменной монетой в руках жуликов! – Лицо его было сердитым. – Во что превратилось современное ушу?! Говорят, оно пало так низко, что и в бою его применить нельзя.

– Это не искусство пало, это люди пали, – возразил я. – Разве речь только об ушу? Всё, за что ни берется современный человек, всё это можно применять лишь для извлечения денег, а значит применять по-настоящему нельзя.

Старец, похоже, не слушал меня.

– Ты говоришь: традиционное ушу, – молвил он, глядя прямо перед собой. – А знаешь ли ты, что такое традиционное ушу? Человека месяцами, годами обучают трудной основе. В него закладывается особая сила и особое понимание. После этого он может очень быстро совершенствоваться в технике. Он может постигать мистические истины, он познает тайны мира.

– Да, – кивнул я.

Старец кинул на меня острый взгляд.

– Ну, то есть я так думаю, – поправился я. – При правильном подходе, конечно…

– Да, правильный подход. Немногие его выдержали. Они уходили: думали, что подлинные знания от них скрывают. Зато сейчас применяют другие методы – быстро учат техникам, а основы не дают. Человек знает много приемов, но использовать их не может. Ни для боя, ни для здоровья, ни для жизни.

– Это если нет правильного учителя, – возразил я.

– А у тебя был правильный учитель? – неожиданно спросил даос.

– Самый лучший, – отвечал я решительно. – Да вы и сами знаете.

Чжан помолчал, потом поднял голову. Прищурил на меня глаз.

– А ты, – сказал он, – ты сам как думаешь, ты правильный ученик? Настоящий?

Я умолк. Что я мог сказать на это? Я был лучшим учеником в группе, но был ли я настоящим учеником? Думал ли постоянно о совершенствовании, занимался ли не щадя себя, старался ли воспринять традицию во всей полноте? И разве у настоящего ученика учитель умирает во цвете лет?

Ответа от меня наставник Чжан так и не дождался. Он поднялся с камня, плащ его развевался на ветру. Я тоже поднялся.

– Ваши западные философы говорят, что практика – критерий истины, – начал он. – Вот мы сейчас и узнаем истину, на практике.

С этими словами он ткнул меня пальцем в ребра. Это было очень больно, я охнул, отступил на шаг.

– Вы что делаете?

– Собираюсь тебя убить, – холодно отвечал он.

Убить меня? С какой стати?

Лицо старика было словно высечено из камня, ни единое чувство не отражалось на нем, кроме железной решимости.

– Ты искал нас, ты пробрался к нам, но ты не член нашего ордена. Профанам сюда вход запрещен. Никто не должен знать, где мы обретаемся. Тебя придется убить.

Что за чертовщина? Я не за тем столько их искал, чтобы меня убили! Хотя я вспомнил… Я ведь был готов к этому, я знал, что так будет. Знал – да, но все-таки, видно, не был готов по-настоящему.

– Но я никому не скажу, – заговорил я, – ведь наставник Тай – мой учитель…

Даос ничего не сказал. Огромным прыжком он взмыл в воздух и обрушился на меня с высоты, словно коршун на цыпленка.

В следующий миг случилось небывалое. Мозг мой отключился, работало одно только тело. Я не видел атак даоса, руки и ноги сами отводили удары, сами их наносили, сами вцеплялись стальными захватами в тело противника. Сражался не я, сражалось что-то внутри меня – могущественное, страшное, непобедимое.

Несколько секунд мы со стариком обменивались ударами, атакуя и уклоняясь, изменяясь и блокируя, уступая и следуя, прилипая и разрывая дистанцию.

Человек со стороны, наверное, ничего бы не понял в происходящем. Думаю, он не успевал бы даже увидеть эти удары, как не видел их я сам, с такой скоростью мы перемещались.

Даос двигался так быстро и мощно, что любой смертный был бы оглушен и ослеплен этим напором. Я узнал это ощущение – так же двигался мой учитель.

Но внутри меня вздымалась необычайная, небывалая мощь. Когда бы не она, я был бы давно повержен. И любой на моем месте был бы повержен, а то и вовсе убит. Однако дух тайцзицюань, который во мне проснулся, подлинная внутренняя сила ограждали меня надежнее любых доспехов. Я словно парил в воздухе, я был подобен буре и урагану, стоял, как скала, разил, словно тигр, удары мои летели во врага, как пущенные стрелы, – теперь я узнал, какова подлинная традиция ушу. Я был бессмертен и непобедим в этот миг.

Пространство вокруг нас наполнилось особенным шумом, воздух был разрежен, словно сами молекулы вещества выветрились из него. Я не видел противника и почти не чуял, что делаю сам, однако сознание и дух-шэнь работали независимо от меня, и я был такой же стихией, как и старик-даос. Мы были подобны двум вихрям, двум тайфунам, внезапно столкнувшимся. Когда стихия воздуха была истреблена вокруг нас, на смену им пришла другая стихия. Пустота вокруг разогревалась от молниеносных ударов, и наконец запылал огонь. Он становился все жарче, все ужаснее, я уже чуял запах паленой кожи – и вдруг все кончилось.

Я остановился. В трех метрах от меня стоял даос. Вид у него был озадаченный и хмурый одновременно. Мы молча буравили друг друга взглядами. Наконец он хмыкнул.

– Да, – сказал он, – драться ты умеешь.

Я лишь улыбнулся. Не говорить же ему, что это был не я, что мной руководил дух, куда более могущественный, чем любое человеческое существо.

Даос, однако, не глядел на меня – он размышлял.

– Да, – сказал он, – конечно. Из людей тебе никто не страшен, но есть ведь и другие.

– Какие еще другие?

– Другие, – с каким-то странным выражением на лице повторил даос. – Лисы, духи, бесы, бессмертные небожители… И прочие.

С этими словами он повернулся и, ни слова не говоря, направился к дому. Я глядел ему вслед, не зная, как поступить. Всерьез ли он пытался меня убить или просто проверял мое мастерство? Как бы то ни было, бил он вполне убедительно: любой удар мог покалечить, а то и отправить на тот свет.

Пока я размышлял, ветви тутовника, стоявшего на краю обрыва, зашевелились. Я на всякий случай отступил, мало ли что, однако из-за дерева вышла всего-навсего Мэй Линь, дочка старика. Та самая, которая ухаживала за мной, пока я лежал в беспамятстве.

Среди китайских женщин не так часто встречаются настоящие красавицы, но много симпатичных. Особенно когда начинают улыбаться – все лицо при этом у них словно оживает и светится. Вот так и Мэй Линь. Нежная кожа, черные волосы, убранные в пучок, слегка оттопыренные розовые ушки, сияющие глаза и обаятельная