Истина лисицы - Юлия Июльская

Хотэку вошёл, и в этом крошечном пространстве под занавеской стало нестерпимо тесно. Он стоял едва ли не вплотную, но Норико отдала ему должное – на лице не появилось и тени улыбки. Почти на ощупь он отыскал края кимоно и дёрнул их на себя. Норико от неожиданности подалась вперёд, едва удержав равновесие.

– Извини, – он смотрел ей в лицо. Норико молча встретила этот взгляд, но где-то в районе живота странно защекотало. Ей не понравилось это чувство. Захотелось опустить глаза или отойти, только отходить было некуда…

Он дышал в её губы. Слишком. Близко. И сам на мгновение замер. Очень долгое мгновение. Где-то с вечность. Он просто смотрел, а сердце Норико колотилось. Не сердце, а предатель какой-то. Разве можно так громко! И ладони туда же – внезапно вспотели. Но это можно списать на жару… А вот то, что ноет внизу живота, и это нестерпимое желание на чуть-чуть, на самую капельку податься вперёд… Нет, это на жару уже не спихнёшь. И это Норико не нравилось. Может, она действительно перегрелась, а может, это человеческая ки такая странная…

Он сглотнул, и она опустила взгляд на его дёрнувшийся кадык. Хотэку тут же одним рывком запахнул правую часть её кимоно, за ней – левую, и Норико оказалась завёрнута в кокон из мятой пеньки, отрезана от птица, от воздуха и от мира. Проклятая одежда, просто отвратительно. Хотэку ловко подхватил пояс и, обернув её тело дважды, повязал на поясе узел.

– Вот и всё, – он улыбнулся. Проклятье, в животе всё ещё что-то щекотало.

– Спасибо, – выдавила она.

– Ого, ты и так умеешь?

– Не привыкай.

Смешок. Как же он раздражающе… Мил? Норико тряхнула головой, отбрасывая нежелательные мысли. Непривычные кудри – густые и длинные – рассыпались по лицу, плечам и спине. Хотэку осторожно поддел прядь и убрал с глаз.

– Я тебя ненавижу, птиц, – вздохнула она.

– Я знаю, – спокойно ответил он. – Думаю, тебе это нужно.

– Ненавидеть?

– Пока да. – Хотэку сделал шаг назад и вышел, скрываясь за прохудившейся тканью. А Норико захотелось топтать землю и орать – внутри бушевало слишком много всего, и это всё требовало выхода. Как люди это выдерживают? Что они делают вместо того, чтобы ободрать какое-нибудь дерево или столб?

Кулаки несколько раз сжались и разжались. Так крепко, насколько хватило сил. Помогло, но недостаточно. Норико постаралась всё же взять себя в лапы, выдохнуть и прекратить думать. Сейчас ей нужно выйти, найти старого знакомого и протащить всех на корабль. На этом всё. Никаких крылатых самураев. Никаких чёрных глаз. Никаких губ напротив… И в Ёми эту проклятую щекотку!

⁂

Киоко тем временем стояла и задумчиво щупала языком собственные клыки. Это было странно. Отрастить себе только их оказалось непростой задачей. У котов челюсть вообще другая, и все передние зубы мелкие… Сосредоточиться только на нужных было проблематично, но с какого-то – она даже не пыталась считать, с какого именно – раза всё вышло. Правда, зачем ей клыки, когда она в человеческом облике, Киоко представляла слабо. Но в качестве отработки частичного обращения сгодится что угодно. Она уже легко и быстро выпускала когти, могла из лопаток отрастить крылья, из копчика – хвост, из ног – змеиный хвост. Голову тоже меняла легко, хотя и делала это с опаской. Чо однажды застала её с огромной головой паука и не совсем верно всё поняла. Пришлось долго объяснять, что ки паука достаточно знакомая и отработанная, чтобы обучаться с ней, и нет, Киоко вовсе не насмехалась над дзёрогумо…

– Ну и чего мы ждём? – бросила Чо недовольно. – Нам разве не нужно торопиться?

– Нам всегда нужно торопиться, но если мы будем месяцами бежать, то мы никуда не добежим, слишком долог путь, – спокойно отвечала Киоко, хотя сама уже вглядывалась между домами и пыталась понять, куда подевался Хотэку, а за ним и Норико.

– Нашли они время для уединения, – продолжала ворчать Чо.

– И пусть, – улыбнулась Киоко. Ей отчего-то хотелось, чтобы Чо так и думала, хотя сама она была почти уверена, что Хотэку наверняка побежал купить одежду, а Норико просто юркнула следом.

– Думаю, он покупает ей кимоно, – вмешался Иоши.

«Очень некстати, Иоши», – взглядом попыталась сказать ему Киоко, но тот явно ничего не понял.

– Зачем кошке одежда? – изумилась Чо.

– А зачем мне клыки? – Киоко обернулась в сторону куноичи и улыбнулась, демонстрируя плоды своих долгих трудов. – Потому что можем.

– То есть она может обращаться в человека? И до сих пор не делала этого?

– Почему нет? – спросил Иоши. – Делала, просто нечасто.

– Ей не нравится, – подтвердила Киоко, – слишком уязвимое и неудобное тело, невероятно ограниченное в возможностях в сравнении с кошачьим.

– И вы с ней согласны?

– Отчасти, потому и сама порой обращалась в кошку. Нельзя отрицать, что бакэнэко быстры, выносливы и обладают большим набором возможностей, недоступных человеку.

– Интересно… – Чо задумалась. – Но, выходит, она кого-то убила?

– Погоди, она убила человека? – изумился Иоши.

– Ты разве не знал? – пришёл черёд удивляться Киоко.

– Я… Вообще-то, да, должен был знать. Я ведь видел… Но почему-то не подумал об этом.

– То есть ей можно, а мне нельзя? – возмутилась Чо.

Киоко очень хотелось закатить глаза, но она всё ещё старалась соблюдать приличия.

– Никому нельзя.

– Но она же убила эту девушку!

– Давным-давно и не в Шинджу, – отмахнулась Киоко и сама поразилась своим словам. Это с каких пор она так снисходительно стала относиться к убийствам, совершённым Норико?

Впрочем, она слишком устала, чтобы думать ещё и о том, кем Норико была до их встречи.

Чо хмыкнула и замолчала. На её лице отразилось… Это что, уважение? Возможно, Киоко почудилось. Скорее остров утонет, чем куноичи проникнется к ним хоть какими-то чувствами, кроме презрения.

Иоши подошёл ближе и поинтересовался так, чтобы Чо не услышала:

– Тебя это правда не беспокоит?

– С тех пор как она вытащила тебя с того света, меня, буду честна, мало что в ней беспокоит, – призналась Киоко. – Норико может вести себя так, словно она самый жестокий в этом мире ёкай, да только глупости ведь, сам знаешь.

– Не знаю, – возразил он. – Мне она внушает некоторый… ужас.

– Иоши, грозный самурай, сын сёгуна, император! И ты опасаешься моей кошки? – она засмеялась. Он посмотрел на неё исподлобья и покачал головой.

– А она знает, что она чья-то кошка?

– У нас взаимовыгодное сотрудничество.

– Неужели?

– Я разрешала ей спать со мной в постели.

– Это имеет смысл. За такое я бы и жизни не пожалел, – он ухмыльнулся, и Киоко захотелось его ударить. Или обнять. Что-то между этим. Но если