О мясе, кулинарии и убийстве животных - Уайатт Уильямс

* * *

Генри С. Клабб, британский эмигрант на должности внештатного автора газеты, заявил, что по его заданию несколько человек отправились на запад с целью оценить, насколько местность подходит для долговременного проживания. На первой полосе газеты Herald of Freedome от 28 апреля, выпускавшейся в Лоренсе, штат Канзас, он раскрыл планы своей «Кампании Помощи Эмиграции Вегетарианцев в Канзасе» на основание в самом центре Соединенных Штатов постоянного пристанища для вегетарианцев, где легко доступны все приспособления для производства излюбленных пищевых продуктов, фруктов, мучных изделий; а именно: плодородная почва; здоровый и полезный климат; чистая вода и т. д.[29]

* * *

Предполагалось, что поселение займет 640 акров, его территория будет восьмиугольной формы. На ней будут расположены общественные и муниципальные здания, возведенные вокруг центрального парка. Сараи, дома и прочие здания также будут восьмиугольными. За несколько лет до этого френолог Орсон Сквайер Фаулер популяризировал идею строительства восьмиугольных домов, настаивая, что большее число сторон оставляло меньше темных углов. Он считал, что темные углы вредны для слуха и зрения и, следовательно, для разума. Небольшая гравюра с изображением предполагаемого поселения была выполнена, и несмотря на то, что она была весьма схематична: просто несколько геометрических линий без конкретных деталей, несколько копий все же были проданы, чтобы заработать деньги. В следующие месяцы более ста человек заявили о своем желании присоединиться к поселению: врачи, художники, сапожники, фермеры, торговцы, строители и т. д.

Оценщики Клабба выбрали землю площадью приблизительно семьдесят восемь квадратных километров вдоль реки Неошо. Место показалось подходящим для мельницы и, согласно записям Клабба, «там было изобилие древесины, которого бы с лихвой хватило на несколько лет жизни поселения, а почва на участке была неистощимой»[30]. Первые поселенцы стали прибывать весной 1856 года, и вскоре местный кузнец-вегетарианец был настолько занят, что в день ему приходилось делать по сто двадцать лошадиных подков. Среди поселенцев было восемь детей, включая одного малыша, который родился по дороге. «Его мать, будучи практичной вегетарианкой, задержала карету всего лишь на день»[31]. Поговаривали, что все члены общины считали акции фирмы хорошим вложением. Клабб просил тех, кто еще не оплатил свои членские взносы, сделать это как можно скорее.

В ближайшие месяцы в это место, также известное некоторым как город Октагон, приехали новые люди. В газетах печатались истории о том, что состояние многих горожан за неделю увеличилось в четыре раза. Несмотря на положительный настрой инвесторов, в августе стало ясно, что предыдущая весна была изнуряющей, и запасов воды не хватит ни на вновь прибывших, ни на нужды их урожая. Еды стало мало, особенно у тех, кто не хотел охотиться. Молодая мать Мириам Колт нехотя обменяла свои тыквы на вяленое мясо бизонов у проходившего мимо племени коренных американцев. Сама она его не ела, но ее муж и ребенок продолжали им питаться. Некоторые горожане утверждали, что племя осейджи крало их урожай. Более подробное исследование, проведенное через несколько лет, постановило, что эти земли были украдены у племени осейджи.

Невозможно установить точную дату тайного возвращения Клабба из Канзаса в его безопасный дом в Нью-Йорке. Возможно, он уехал летом, когда на поселение напали комары и лихорадка. Возможно, когда один из местных фермеров узнал, что на все предприятие был куплен лишь один плуг, а покупать новые никто не собирается. Может быть, когда поселенцы стали ломиться к нему в дом, требуя вернуть их инвестиции, а он мог предложить им лишь кукурузный крахмал и перловку.

Клабб в итоге выжил, поселение – нет. Мельницу так и не возвели. Зимой на тех, кто остался, обрушились болезни. Дети умерли. Весной 1857 года, когда сошел снег, на месте поселения остались лишь тела некоторых людей да небольшая струя воды, известная как Вегетарианский ручей.

* * *

Впервые увидев американских бизонов, полковник Ричард Ирвинг Додж написал:

Вся земля выглядела как единая масса бизонов, медленно движущихся на север; только оказавшись среди них, можно было убедиться в том, что казавшаяся единой масса состоит из множества бесчисленных небольших стад, размером от пятидесяти до двухсот животных[32].

* * *

Через несколько лет началась его кампания по уничтожению этих животных. Он раздавал патроны каждому солдату, который обещал использовать их против бизона. Целью полковника было не сократить популяцию этих животных, а заморить голодом племена коренных американцев, которые существовали на этом мясе.

«Каждый убитый вами бизон – это минус один индеец», – говорил он своим подчиненным[33].

Я не мог оставаться на одном месте. Я пытался найти способ, чтобы понять, когда закончить с книгой, поверить, что я собрал всю необходимую информацию. Я купил ружье. Я позвонил другу из Миссисипи и сказал: «Привет, я приеду к тебе пострелять оленей». У него был старый разваливающийся домик в полной глуши в сотне акров от Натчез-трейс.

* * *

Он сказал: «Я в Калифорнии, погода здесь отличная. Но ключ лежит под ковриком».

Мне нужно было остаться там на какое-то время. В последние пять дней до отъезда из Атланты я ел в ресторанах семнадцать раз, этого материала было достаточно где-то на месяц работы. Ружья и одного месяца, как я тогда думал, вполне может хватить, чтобы со всем разобраться.

Охотники и другие хищники предпочитают откормленных животных с жировым слоем, потому что жир необходим для усвоения белка и получения калорий из еды. Если жира мало, то для поддержания того же количества энергии необходимо съесть большее количество мяса. Если в рационе совсем нет жиров, то необходимо воздержаться от постного мяса, так как оно требует большого количества энергии для усвоения, поэтому хищники, включая человека, легко теряют вес, если их рацион построен на постном мясе. В условиях нехватки ресурсов получать жир важнее, чем получать мясо.

Копытные теряют жир в строго определенном порядке. Сначала используется жир со спины, затем жир, окружающий внутренние органы, и только в конце костный мозг. Костный мозг нижних конечностей и челюстей – последнее хранилище жира, у умирающих от голода животных это может быть единственная часть тела, которую стоит есть.

Охотники эпиграветтской культуры, похоже, особенно ценили лошадиные черепа. Головы легко отделить от тела. Головы можно разбить, разрезать и расцарапать так, чтобы достать оттуда мозги, языки, глаза