Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография - Роб Уилкинс
Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография читать книгу онлайн
Перед вами официальная биография одного из самых любимых и известных во всем мире писателей, создателя феноменального цикла «Плоский мир» Терри Пратчетта. Начатая незадолго до смерти самим автором и законченная его помощником и добрым другом Робом Уилкинсом, эта история повествует о мальчике, который стал самым популярным писателем Великобритании. Опираясь на собственную память, воспоминания семьи, друзей и коллег писателя, Уилкинс показывает нам удивительную картину жизни Терри: детство, феноменальную писательскую карьеру, а также его борьбу с тяжелой болезнью.
Лаурет премий «Локус», «Хьюго» и премии Британской Ассоциации Научной фантастики.
Финалист Британской премии фэнтези.
Терри Пратчетт – писатель с международной славой, создатель феноменального цикла «Плоский мир», романа «Благие Знамения» и ряда других книг. Перед своей смертью Терри писал мемуары: историю шестилетнего мальчика, которому учитель предсказал отсутствие успехов, но тот решил доказать обратное. В итоге Пратчетт прожил жизнь, полную удивительных достижений: он стал одним из самых популярных и любимых писателей Великобритании, получил престижную медаль Карнеги и был удостоен рыцарского звания за литературные заслуги.
Мемуары, которые Терри, к сожалению, не смог закончить, дописал Роб Уилкинс, его помощник, друг, а ныне управляющий литературным наследием Пратчетта наравне вместе с его дочерью Рианной. Опираясь на собственную память, воспоминания семьи, друзей и коллег писателя, Роб раскрывает полную картину жизни Терри – от детства до заката его потрясающей писательской карьеры, а также рассказывает о том, как он встретил известие о болезни Альцгеймера и начал с ней отчаянную борьбу.
Перед вами единственная официальная биография одного из величайших авторов современности – глубоко трогательный и личный портрет удивительной жизни, запечатленный с непревзойденной проницательностью и наполненный забавными историями из жизни.
«Из всех умерших авторов в мире Терри Пратчетт – самый живой». – Джон Ллойд
«Легко читаемая, поучительная и честная книга. Она заставила меня скучать по настоящему Терри». – Нил Гейман
«Иногда весело, иногда болезненно и сокровенно… замечательно увидеть такую картину рабочей жизни писателя крупным планом». – Фрэнк Коттрелл-Бойс
«Из обыденности создается волшебство – в точности так, как это делал сам Пратчетт». – Telegraph
«Такая же откровенная, смешная и лишенная сентиментальности история, как и все те, что писал сам Терри». – Mail on Sunday
«Никто, кроме жены Пратчетта, Лин, и дочери, Рианны, не знал писателя так хорошо, как Уилкинс. У меня выступили слезы на последних 20 страницах, где великолепно показаны последние дни Терри – одновременно чувствительно и беспристрастно». – The Times
«Милая, забавная и передающая идеальное ощущение того, как Пратчетт сумел взять воспоминания своего детства в рабочем классе 1950-х годов… и превратить их во вселенную, безгранично богатую и изобретательную». – Mail on Sunday
«Дружба и привязанность между этими людьми чувствуется на каждой странице. Конечно, поклонники Пратчетта будут в восторге от этой книги… и даже случайные читатели получат удовольствие от рассказов про его уникальные пристрастия». – Independent
«Биография, почти такая же забавная и проницательная, как любой из романов Терри. Богатый, очень трогательный портрет уникальной личности. Приятно видеть, как этот автор возвращается к жизни, хоть и в техническом плане, в этом увлекательном и очень трогательном произведении». – Daily Express
«Трогательный и остроумный рассказ о волшебном уме Пратчетта и его болезни Альцгеймера, написанный человеком, который знал его лучше всех». – The Sunday Times
«Уилкинс имеет большое преимущество перед другими биографами: он не только хорошо знал своего подопечного, но и делал заметки для предполагаемых мемуаров еще при его жизни. В результате рассказ порой напоминает выступление чревовещателя, но при этом голос и личность Пратчетта звучат громко и отчетливо». – The Herald
«Это одновременно и больше, и меньше, чем обычная биография. Полная озарений и откровений, во многом именно такая, какую Пратчетт мог бы написать о себе, гордясь тем, что было сделано и честный в отношении процесса. История, написанная с умом и состраданием». – Кристофер Прист
«Довел меня до слез как от смеха, так и от сердечной боли». – Daily Mirror
«Живая и нежная, здесь нет ни критики, ни подхалимства. Пратчетт показан здесь блестящим и щедрым, но в то же время язвительным и с безжалостным чувством юмора». – i News
«Потрясающее дополнение ко всем книгам самого Пратчетта». – SFX
«Неудивительно, что больше всего в этой книге любят юморные рассказы из жизни, забавные или мрачные, а иногда и то, и другое одновременно. Она передает дух писательства Пратчетта, рассказывая суровые истины через приятный для чтения слог и вызывая поочередно ярость, смех и грусть». – The Sydney Morning Herald
«Использование первоисточников очень эффективно передает точку зрения самого Пратчетта на многие аспекты его жизни и карьеры, а дополнения Уилкинса и тщательная проверка фактов делают биографию легкой для чтения и очень приятной». – The AU Review
«Уилкинс – верный и точный документалист жизни Пратчетта… Трогательный и чувствительный». – Canberra Times
Я решил, что это правильно с его стороны. Это говорит о восхитительно просвещенном отношении к рабочему месту. И я бы с радостью согласился и избавил его от раздражения, сидя в свободное время за теликом, если бы не один пустячок: свободного времени у меня не было.
Надо оговориться: это не значит, что я всегда был занят работой. Как я уже упоминал, каждый день мы с Терри среди прочего занимались если не противоположностью работы, то явно не совсем работой – тем, что мы заносили под литеру «Д», «Дуракаваляние». Зато могу честно сказать, что за многие годы на этой должности ни разу не было секунды, когда я не был занят хоть чем-то. Закинуть ноги на стол и почитать газетку? Нет. Ни разу.
В ту первую дождливую пятницу мы вместе пошли в Часовню.
– Когда-нибудь заполнял налоговую декларацию? – спросил Терри. Я признался, что нет. Он бросил мне толстую манильскую папку с документами. – Ознакомься.
Так прошли мои первые часы – изучение тонкостей ежеквартальной декларации для налоговой службы, расходы с НДС и без НДС, стоимость продаж и стоимость закупок, – а Терри в это время сидел за столом и писал книгу – тогда он работал над «Вором времени».
И, конечно, в то утро я заваривал чай – уж в этом-то у меня опыт был1. Я все не мог избавиться от ощущения сюрреалистичности происходящего. Помню, как стоял на кухне Часовни, раскладывал по чашкам чайные пакетики, пока кипятился чайник, и думал: «Там сидит самый настоящий Терри Пратчетт. Пишет следующую книгу Терри Пратчетта», – но никак не мог до конца поверить в эту странную ситуацию.
Позже Терри внезапно встал и объявил:
– Так! Теперь отвечаем на почту.
Он взял со стола желтую картонную папку и вывалил содержимое на пол. Писем было немало, но и не слишком много. Я даже удивился. Думал, будет больше.
Тогда Терри наклонился за большой матерчатой сумкой, стоявшей на полу, – и опрокинул ее над горкой писем. Вот это уже другое дело, вот так я себе и представлял фанатскую почту Терри Пратчетта за неделю.
Тогда Терри снова наклонился и, взяв другую матерчатую сумку, еще больше первой, вывалил на пол и ее содержимое. Теперь мы смотрели на курган, доходивший мне до коленей. Терри даже бровью не повел.
А я лучше представил себе ситуацию с почтой.
У Терри тогда было кресло из тех, что якобы исправляют осанку, и он устроился на нем с чаем, пока я сидел за клавиатурой, вскрывал письма и читал вслух. Затем он диктовал ответ. И вот так следующие четыре часа мы как могли продвигались к подножию почтовой горы. Во время этого путешествия я начал разбираться в разновидностях писем, которые приходили Терри. Многие люди просто хотели поблагодарить его за книги, на что следовал стандартный ответ: «Спасибо вам за деньги». Другие хотели знать, откуда он берет идеи, – на это Терри обычно отвечал что-то вроде «на складе в Кройдоне» или «у мужика в киоске за Бейсингстоукским вокзалом». Третьи менее конкретно интересовались, как он это делает. «В чем хитрость?» – такой вопрос часто просвечивал между строк. «Они как будто хотят, чтобы я сказал, на какую кнопку нажать, – говаривал Терри, – или на какой сайт зайти, или на какие заочные курсы записаться». Почему-то казалось, что его честный ответ – то есть что в его случае потребовались многие часы собственно писательства, в том числе в нетрадиционное время дня, плюс неизбежная и необъяснимая удача, – таким людям не подойдет. И все же он отвечал как есть.
Были также родственные предыдущим письма в духе «Я написал роман – что теперь делать?» (Терри: «Найдите себе приличного агента». С непроставленным ударением на слове «приличный».) Еще одна богатая жила переписки – конкретные вопросы о персонажах: например, что случилось с Сэмом Ваймсом между «Патриотом» и «Пятым элефантом»? Чем он занимался между романами? (Терри: «Ничем. Он выдуманный персонаж».) Поступали и многочисленные просьбы прислать подписанную фотографию. «И зачем людям нужны подписанные фотографии писателей? – риторически вопрошал Терри, добавляя после короткой паузы: – Особенно моя». И еще были письма, написанные зелеными чернилами на фиолетовой бумаге, часто – с нарисованной летучей мышью или чем-нибудь в этом роде в верхнем уголке, которые мы обычно откладывали под конец работы, когда уже войдем в ритм.
Хватало и просьб об интервью для школьных журналов, школьных или студенческих проектов – как мы видели раньше, такое послание всего раз сподвигло Терри на телефонный звонок, обычно же он ссылался на загруженность и желал всего наилучшего. Иногда в толстом конверте формата А4 обнаруживались письма от целого класса из 35 человек – очевидно, последствия какого-то задания «напиши автору». В таких случаях Терри никогда не отвечал одному учителю, как поступил бы я: он отвечал каждому ученику по отдельности. И еще был особый тип родительских писем – обычно от матерей – с благодарностью за то, что Терри вдохновил их детей – обычно сыновей – читать книги. Порой родители добавляли, что его книги – единственное, что читает сын. На первый взгляд это был поразительный комплимент, свидетельство особого притяжения творчества Терри и его способности делать чтение менее пугающим. И все же для него самого этот комплимент, многократно повторяясь, начал звучать почти как оскорбление: нормальные-то книги сын не читает, как будто говорили матери, а ваши – читает. И все-таки он диктовал благодарные ответы и на эти письма2.
Я сперва недоумевал из-за его готовности тратить на это столько времени и сил. Разве ему не надо дописывать роман? Ну, да, очевидно, надо. И все-таки письма стояли высоко в списке приоритетов. Отчасти, осознал я, потому что в нем навсегда осталась частичка любителя фантастики, который написал Толкину и получил ответ – причем со следующей же почтой. Терри знал, каково это: вот так обратиться к кому-то – и быть услышанным, вознагражденным контактом. Но я пришел к выводу, что это было и своего рода заботой. Очевидно, что для литературных критиков определенного типа претензии к творчеству Терри Пратчетта – на которые имеет право каждый – часто становились поводом для нападок на его
