Черный ворон - Энн Кливз

– А разве она не говорила с тобой о фильме?

– Не в деталях. Во всяком случае, я такого не припоминаю. Боюсь, я не был хорошим слушателем. Особенно после смерти Лиз.

Повисла тишина, которую нарушали лишь крики чаек за окном.

– Думаю, я рассортирую документы прямо здесь, – сказал он внезапно деловым тоном. – Проект начали только во второй половине прошлого семестра. Все, что датировано раньше, можно не рассматривать. Остальное отнесем вниз и изучим подробнее. Звучит разумно?

– Весьма.

Они сели на узкую кровать и принялись сортировать сочинения и конспекты, откладывая ранние работы обратно в шкаф. К счастью, Кэтрин была педантична – каждая работа имела дату. Остальное сложили в желтый пластиковый ящик, который Юэн принес из соседней комнаты, – возможно, когда-то там хранились ее игрушки.

Они уже собирались отнести коробку вниз, когда прозвенел школьный звонок. Фрэн подошла к окну и на мгновение задержалась, наблюдая, как дети высыпают во двор. Она заметила Кэсси в розовой куртке. Девочка сначала стояла в одиночестве, озираясь по сторонам, затем подбежала к двум одноклассницам, взявшимся за руки, и включилась в игру.

Глава 35

Желтый контейнер стоял посреди кухонного стола. Юэн наполнял чайник, ожидая, когда Фрэн присоединится к поискам. Она считала это пустой тратой времени, но не знала, как ему сказать. В тех работах, которые она мельком видела наверху, не было ничего связанного с фильмом.

– У Кэтрин была школьная сумка? – Вопрос пришел в голову внезапно. – Дети сейчас не носят портфели, но что-то для книг у нее должно быть. Разве последние работы не там?

– Должна быть где-то здесь. Одну минуту. Я поищу.

Юэн исчез. Он отсутствовал так долго, что Фрэн уже собралась идти за ним. Наконец он вернулся с кожаной сумкой, похожей на старомодный школьный ранец, но выкрашенной в зеленый цвет и с огромным желтым цветком на клапане.

– Прости за задержку. Никак не мог найти. В итоге позвонил миссис Джеймисон. Она убрала сумку в шкафчик в прихожей. – Он на мгновение замер, глядя на сумку. – Я помню, как Кэтрин купила ее. Еще до переезда. В комиссионном магазинчике в Лидсе. Я считал сумку дешевкой, но Кэтрин потратила почти целый день, чтобы разрисовать ее.

Он расстегнул клапан и начал вынимать содержимое по одному предмету: пластиковый пенал с Симпсонами, три папки-конверта, блокнот для заметок, коробку тампонов и несколько смятых бумажек. Его дыхание стало тяжелым. Фрэн хотела спросить, как он себя чувствует, но по выражению лица поняла – сейчас он ее даже не услышит. Он открыл пенал, вытряхнул перьевую ручку, пару шариковых и цветные карандаши. Тонкое перо для рисования. Затем положил перед собой блокнот и открыл картонную обложку.

Вверху страницы аккуратным почерком Кэтрин было написано: «Английский. Задание: нехудожественное/документальное. Фильм? Уточнить, подойдет ли». А ниже – крупными угловатыми буквами, занимавшими всю страницу: «ЛЕД И ПЛАМЯ».

– Так она хотела назвать свой фильм, – прошептал Юэн. – Ну конечно.

– А это не название стихотворения?

– Роберта Фроста. Секунду. – Он снова вышел, но на этот раз вернулся быстро. – Книга лежала на столе в ее комнате.

Юэн пролистал страницы, пока не нашел нужное стихотворение.

– Хорошее название, – сказала Фрэн. Ей казалось, оно идеально подошло бы и для картины – перед ее глазами снова возник образ воронов на снегу с алым солнцем сзади. – Что еще там есть?

Она потянулась за блокнотом, но Юэн отодвинул его.

– Может, просмотрим его вместе попозже? – сказал он. – Мысль, что там может быть что-то важное, станет наградой за разбор остальных бумаг. Ничего нельзя упустить. Ты же понимаешь?

Она не была уверена, что понимает такую сдержанность, но кивнула и взяла пачку бумаг из желтого контейнера. По напряженной позе Юэна было видно, как тяжело ему держаться, и Фрэн не хотела выводить его из равновесия.

Она начала с конспектов и трех сочинений по «Макбету». Через час она прочла все, что перед ней лежало: помимо «Макбета» конспекты по контрреформации и эссе о гендерных стереотипах. Нигде не упоминался фильм о Шетландах. Лишь один визуальный элемент выдавал, что Кэтрин постоянно думала о нем. На полях заметок к эссе повторялся один и тот же рисунок. Сначала Фрэн приняла его за абстрактный узор, но при повторении рассмотрела внимательнее. Дизайн был настолько знаком, что поначалу она приняла его за логотип. Восьмигранный кристалл, наложенный на языки пламени. Лед и пламя.

Она показала рисунок Юэну. Он перебрал свои бумаги и нашел еще три таких же.

– Я их совсем не заметил, – признался он. – У меня нет твоего художественного взгляда. Я сосредоточился на тексте.

– Нашел что-нибудь?

– Нет, – медленно ответил он, неохотно признавая поражение. – Ничего.

– Разве последние работы не должны быть в сумке? В блокноте с названием или в папках?

Фрэн начало раздражать его упрямство. Почему он не искал в очевидных местах? Ждал, когда она уйдет?

– Возможно, – сказал он, оторвав взгляд от стола. – Или я просто обманываю себя, и мы никогда не узнаем, почему она умерла.

Фрэн собрала смятые бумажки со дна сумки. Первой оказался билет на паром. Она протянула билет Юэну.

– Кэтрин ездила перед Рождеством на Уолси. Она дружила там с кем-то?

– Что-то припоминаю. Вечеринка у кого-то из школы. Вряд ли это важно.

– А вот это – чек из супермаркета. – Она разгладила его пальцем. – «Сейфвей» в Леруике. За день до… В тот день она ездила за покупками?

– Нет. Я точно не просил. – Взяв чек, он нахмурился. – Ничего из этого в доме не появилось. Колбаса, пирог… Она никогда такого не покупала. Она была почти вегетарианкой и не ела полуфабрикаты.

Юэн перевернул бумажку. На обороте был текст, который Фрэн не могла разобрать. Он подвинул чек к ней:

– Посмотри, что написано на обороте. Почерк Кэтрин.

«Катриона Брюс. Страсть или ненависть?» – прочла Фрэн.

– Что это значит?

– Отсылка к тому же стихотворению. Он снова взял книгу и прочел дрожащим голосом:

Я испытал накал страстей, и мне

Поверить легче тем, кто видит мир в огне.

Но если этот мир сумеет

Погибнуть дважды, знаю – ненависти лед

Для разрушенья тоже подойдет…[9]

– Что хотела сказать Кэтрин? – Фрэн забыла про раздражение, увлекшись загадкой. Какое отношение имеют эти слова к гибели двух девочек? – Что Катриону убили из страсти или ненависти? Но это мотивы любого насилия. Какая тут связь с фильмом?

– Главный вопрос в другом. – Он