Черный ворон - Энн Кливз

– В следующий четверг в это же время. – Фрэн почувствовала, что с нее хватит, и полезла в кошелек за десятью фунтами. – Ты не боишься идти одна по темной дороге? Я подвезла бы, но не могу оставить Кэсси. Дам тебе фонарик и посмотрю сверху, пока ты не дойдешь. Или позвони отцу, если он еще не спит.

– Я дойду пешком. Не уверена насчет отца – у него было совещание в Скалловее, но оно должно было давно закончиться. Да и не волнуйтесь. Теперь-то мы в безопасности, раз Магнуса упрятали за решетку.

Но Фрэн все же вышла на крыльцо и следила, как Салли спускается по склону. Раньше она никогда не переживала за Кэтрин – почему же сейчас волнуется? Как верно заметила Салли, Магнус арестован. «У меня есть право нервничать, – убеждала себя Фрэн. – Я нашла два трупа. Здесь, на Шетландских островах, где, как я думала, ничего плохого случиться не может. Любой бы разволновался».

Ночь выдалась ясная, и, хотя луна была тонким серпом, силуэт Салли виднелся, пока она не скрылась за холмом у Хиллхеда. Потом Фрэн следила за огоньком фонарика, пока тот не завернул за поворот возле дома Юэна и не исчез у школы. В учительском доме зажегся свет на кухне – только тогда Фрэн повернулась, чтобы войти внутрь.

В дверях своей комнаты стояла Кэсси – бледная, полусонная. Она дрожала. Фрэн обняла ее и отвела обратно в кровать.

– Все хорошо, – повторяла она. – Просто дурной сон. Все хорошо.

Она лежала рядом, пока дыхание дочери снова не стало ровным.

Утром Кэсси вела себя так, будто ничего не случилось. На осторожные расспросы Фрэн она только недоуменно хмурилась. Но ключ к разгадке нашелся по дороге в школу, когда они проходили мимо Хиллхеда.

– Там жил монстр, – сказала Кэсси.

– Ты о чем?

– Монстр, который убивает маленьких девочек.

– Кто тебе такое сказал?

– Все. В школе все об этом говорят.

– Там жил Магнус. Ты же помнишь Магнуса? Он иногда давал тебе конфеты. Полиция считает, что он убил Кэтрин и девочку по имени Катриона. Он старик, который сделал кое-что ужасное. Но он не монстр.

Кэсси смутилась:

– Полиция думает, что Магнус убил Кэтрин?

– Да.

– Но Кэтрин же не была маленькой девочкой.

Фрэн почувствовала, что теряет почву под ногами.

– Лучше не думай об этом.

– Но…

– Серьезно, не беспокойся. Магнуса посадили. Он уже никому не сделает ничего плохого.

На школьном дворе Фрэн раздумывала, не поговорить ли с миссис Генри – объяснить про кошмар, про слухи. Но она боялась, что учительница уже считает ее тревожной невротичкой. «Лучше не усугублять, – решила Фрэн. – Я сама помогу Кэсси справиться». К тому же она с нетерпением ждала, когда сможет целый день посвятить работе. Образ воронов на снегу все еще жил в ней – возможно, из-за трагедии, теперь с ним связанной. Рассветное пламя, белизна снега, черные птицы – эта картина преследовала ее с той минуты, как она ее увидела. Было в этом образе что-то от народной сказки и древнего жертвоприношения. Фрэн надеялась, что сумеет передать на холсте всю силу своего воображения.

Повернувшись, она увидела Юэна в огромном окне его дома. Он стоял, уставившись вдаль, в очках, с растрепанными волосами – точь-в-точь рассеянный профессор из детской книжки. Казалось, он слишком погружен в мысли, чтобы заметить Фрэн, но она, видимо, вторглась в его раздумья, потому что он вдруг оживился и помахал ей. Она поднялась по дорожке к его дому.

– Заходи! – сказал он. – Я как раз сделал перерыв. Выпьешь кофе?

Его депрессия, похоже, отступила, сменившись лихорадочной активностью. Вблизи было видно, что лицо его осунулось, глаза покраснели. Он не побрился – возможно, не спал всю ночь.

– Перерыв? Ты работал?

– Разбирал вещи Кэтрин.

– Юэн, неужели это нельзя отложить?

– Нет, это важно. Я остановился только потому, что начал терять концентрацию. К тому же я обещал инспектору Пересу. Пойдем, налью тебе кофе, а потом поднимемся на второй этаж.

Он провел Фрэн по коридору наверх, в спальню Кэтрин. Квадратная комната, неестественно опрятная, если не считать разложенных на кровати папок. Один ящик картотечного шкафа стоял открытым и пустым. На окне – простые белые жалюзи, свет давала лишь настольная лампа. Комната напомнила Фрэн палату в частной клинике. Или психиатрической больнице, где двери держат на замке.

– Можно?

Она подняла жалюзи, впуская холодный утренний свет. Отсюда виднелись школьный двор и залив. В окне класса мелькнула миссис Генри, но самих детей не было заметно.

Фрэн ожидала, что он разбирает одежду дочери. Но эти систематические поиски среди бумаг казались бессмысленными. Какое значение теперь имеют школьные работы?

– Что ты ищешь?

– Сценарий фильма Кэтрин. Вернее, я начал с этого. Но быстро стало ясно, что его тоже нет. Думаю, он где-то вместе с диском. Она всегда была очень методичной. Наверное, это я научил ее порядку. Тот, кто украл фильм, наверняка взял и сценарий. Но могли остаться заметки, наброски – что-то указывающее направление.

– Прости, – сказала Фрэн, – я не совсем понимаю.

– Кэтрин снимала фильм. Школьный проект, документальный.

– И ты его потерял?

– Нет. Не потерял. Определенно нет. Фильм исчез, но его украли. Не потеряли.

– Почему ты так уверен?

Он поднял взгляд:

– Я же объяснил. Она была очень аккуратна. Никогда ничего не теряла. Уж тем более нечто столь важное. К тому же фильм стерт с ее компьютера.

– А это важно?

– Конечно. Мотив для убийства. Это придает смысл ее смерти.

– Думаешь, его украл Магнус Тейт?

– Ну вот, – сказал он. – Теперь ты понимаешь, насколько это серьезно. Маловероятно, что это сделал он, правда? Допустим, он мог украсть диск и сценарий. Но чтобы стереть файлы с компьютера… Не похоже на человека его возраста и образования.

Его взгляд снова скользнул к бумагам на кровати. Фрэн видела, что Юэн рвется продолжить. Если оставить его одного, он потеряет связь с реальностью. А если уйти, она сама будет думать о нем весь день – о рисовании можно забыть.

– Хочешь, я тебе помогу?

– Не откажусь. – Он поставил кружку на подоконник. – Только что звонила полиция. Брюсы хотят зайти. Надеются, видимо, почувствовать здесь присутствие дочери. Особенно если уже видели тело… Хотят, чтобы им напомнили, какой она была. Я их понимаю. Но я не желаю, чтобы они застали меня за этим занятием. Ты же понимаешь? Они думают, что знают, что случилось с их ребенком. Может, они правы. По крайней мере, это хоть как-то успокаивает. Я собираюсь разбирать документы ящик за ящиком. Почти уверен, что сценария здесь нет