Черный ворон - Энн Кливз

Перес никогда не мог до конца понять Роберта Айсбистера. Тот был явно избалован. Его отец, добропорядочный человек, разбогател неожиданно для себя самого и помогал семье и друзьям с почти неловкой щедростью. Роберт исправно работал на рыболовном судне, но всем было известно – свое роскошное судно он купил не на собственные деньги. Майкл Айсбистер ни в чем не отказывал сыну. Как все знали, брак родителей Роберта давно трещал по швам. Детство в такой семье, несмотря на богатство, не могло быть легким. Особенно когда за спиной постоянно чувствуешь разговоры и усмешки, смесь презрения и жалости.

Его всю жизнь будут сравнивать с отцом. Нелегкое бремя. Пересу это было знакомо. Его собственный отец, капитан почтового судна с Фэр-Айла, пользовался непререкаемым авторитетом в том, что касалось жизни на острове. Но для Роберта ситуация была сложнее. Тихий и скромный Майкл Айсбистер стал легендой архипелага – музыкант, знаток диалектов, собиратель народных песен, член комитета фестиваля «Ап-Хелли-Аа»[4] с юных лет. В этом году его удостоили чести стать гайзер-ярлом[5], а это многое значило для него – больше, чем королевская награда.

Он возглавит факельное шествие, появится на телеэкранах, даст интервью по радио. На год он станет лицом Шетландских островов. Роберт войдет в его команду, облачится в те же доспехи викинга – знак надежды, что сын пойдет по стопам отца. И все Шетланды будут наблюдать, справится ли он.

Так рано вечером Роберта еще не было дома. Возможно, он вышел в море, но Перес сомневался. Когда на этой неделе инспектор навещал друзей на Уолси, «Блуждающий дух» все еще стоял там на якоре, затмевая другие суда. Перес проехал через город к причалам, свернул в переулок и припарковался. Холод ударил в лицо так, что перехватило дыхание. Пахло рыбой и мазутом. Перес надеялся застать Роберта в одиночестве, без привычной свиты приятелей.

Когда он вошел в бар, его окутало тепло. В камине вовсю горел уголь. Очаг был совсем небольшой, но и комнатка крохотная, с потемневшими от табачного дыма стенами. На них висели потускневшие фотографии прошлых фестивалей «Ап-Хелли-Аа» – мужчины в доспехах серьезно и немного скованно смотрели в камеру. Ученые могли посмеиваться над традицией, но для этих людей она была священной. В углу, в полумраке сидел Роберт Айсбистер. Его светлые всклокоченные волосы будто светились в темноте. Он сосредоточенно подливал себе пиво, как человек, уже изрядно выпивший. И не заметил появления Переса. За стойкой миниатюрная и худощавая женщина читала потрепанный томик, держа его одной рукой, словно журнал. Она нехотя оторвалась от книги.

– Джимми. Рано тебя занесло. Что будешь?

По тону было ясно – визит ее не обрадовал. Полицейский – плохой гость для заведения.

– Колу, Мэй. – Он помедлил, взглянув на Роберта. – Я за рулем.

Ни она, ни Роберт не отреагировали.

Перес взял стакан и подсел к Айсбистеру. Мэй уткнулась в книгу – так погружалась в чтение его Сара, забывая обо всем вокруг. Извержения вулкана не заметит. Роберт поднял голову и кивнул.

– Слышал про тело, найденное в Рейвенсвике? – спросил Перес, сразу перейдя к делу.

С Робертом церемониться не стоило.

– Мэй что-то говорила, – ответил тот медленно, тщательно подбирая слова.

То ли пиво сказывалось, то ли он осторожен по другой причине? Роберт любил пропустить пару пинт с приятелями, но в будни напивался редко.

– Твоя знакомая, если я не ошибаюсь.

Роберт поставил бокал.

– Кто это?

– Девочка. Кэтрин Росс. Вы же были знакомы?

Пауза затянулась.

– Виделись пару раз.

– Ей всего шестнадцать. Даже для тебя маловато, Роберт. – Это была старая шутка про слабость Роберта к малолеткам. Перес считал, что тот просто не повзрослел. Большая яхта – попытка доказать обратное. – В новогоднюю ночь…

– И что там было?

– После праздника у рыночного креста ты был на вечеринке.

– Ага. У Харви в Данросснесе.

– Вы подвезли Кэтрин Росс. До поворота на Рейвенсвик.

Роберт повернулся, и Перес увидел его бледно-голубые глаза. Налитые кровью. Беспокойные.

– Я не сидел за рулем, – сказал Роберт. – Я же не идиот.

– А кто вел машину?

– Без понятия. Пацан. Еще в школе учится.

– Друг Кэтрин?

– А хрен его знает. Может быть.

– Откуда он, знаешь?

– С юга. Квендейл, Скатнесс… Неместная семья, недавно приехали.

– Ты сказал, что видел Кэтрин «пару раз». Где именно?

– На вечеринках. В барах. Ну, сами знаете.

– Значит, она была из тех, кого сразу замечаешь в толпе.

– О да, – сказал Роберт. – Ее нельзя было не заметить. Молчаливая, всегда наблюдала, оценивала тебя взглядом. Но глаз не оторвать. – Он поднял бокал, отхлебнул пива и внезапно расслабился. – Как она умерла? Переохлаждение? Напилась и заснула на морозе?

– Она много пила?

Роберт пожал плечами:

– Эти девчонки бухают как не в себя. Чем им еще заняться зимой?

– Она умерла не от переохлаждения, – сказал Перес. – Ее убили.

Глава 12

Магнус ожидал, что полиция вернется за ним. Весь вечер он просидел, выпрямившись в кресле, словно окаменев. Пять машин проехали мимо, но ни одна не остановилась. Сине-белая лента все еще трепетала на ветру у пролома в стене. Фары выхватывали ее, когда машины спускались с холма. А Кэтрин по-прежнему лежала там, под брезентом. Эта мысль терзала Магнуса. Как теперь выглядит ее тело? По крайней мере, земля промерзла, рассуждал он. Разложения не будет. Ни звери, ни насекомые не тронут плоть. В прошлый раз было лето. Он знал, как быстро на солнце разлагается мертвый ягненок. Земля быстро прогревается.

Следующая машина остановилась. Он ждал стука в дверь, но полицейские стояли у дороги, сунув руки в карманы, переговаривались, чего-то ожидая. Затем прибыл фургон. Он съехал на обочину, чтобы пропускать другие автомобили. Из кузова вытащили генератор, водрузили на тележку и повезли через поле. Кабели, две мощные лампы на стойках. Все скрылось за холмом, выпав из поля зрения Магнуса. Он представлял, как выглядит сейчас Кэтрин: бледная, застывшая под ярким белым светом. Магнус посмотрел на материнские на часы – восемь вечера. Самолет из Абердина уже должен был приземлиться. Группа из Инвернесса сейчас едет из Самборо. В прошлый раз тоже прислали спецгруппу, но добилась она не больше местных.

В сознании вспыхнул образ девочки, четкий, как фотография. Катриона. Он произнес имя вслух, само вырвалось. Длинные волосы, растрепанные ветром, прищуренные от смеха темные глаза, когда она бежала в горку. Она вошла без стука, в руке – букет цветов из сада. Тогда Магнус видел ее