Увидеть огромную кошку - Барбара Мертц

для медицинской практики, по моему мнению, почти так же велики, как и пятьдесят лет назад. Я восхищаюсь тобой, Нефрет – твоей стойкостью в подобных неблагоприятных условиях. Позволь мне заверить тебя, что я на сто процентов на твоей стороне и на стороне других женщин.

Она рассмеялась и сжала его руку.

– Я знаю, Рамзес, дорогой. Я только поддразнивала тебя. Сама доктор Олдрич-Блейк[19] разрешила мне посещать свои лекции! Она считает, что у меня есть способности...

Будучи довольна их дружеским согласием, я следила за разговором так пристально, что не заметила приближения молодой леди, пока та не заговорила – не с кем-либо из нас, а со своим спутником. Невозможно было не услышать её; они остановились у нашего столика, и её голос был резким и пронзительным:

– Я же сказала тебе оставить меня в покое!

Я не заметила её приближения, в отличие от Рамзеса. Он мгновенно поднялся. Сняв кафию[20] – любезность, которой не удостаивались женщины его семьи – он произнёс:

– Могу ли я чем-нибудь помочь вам?

Призывно взметнув руки, девушка повернулась к нему.

– О, благодарю, – выдохнула она. – Прошу вас, вы можете заставить его уйти?

Её спутник уставился на девушку. Длинная челюсть и кривой нос омрачали в целом приятное лицо. Он был чисто выбрит, с серыми глазами и волосами неопределённого желтовато-коричневого цвета.

– Послушай, Долли, – начал он и протянул руку.

Не думаю, что он хотел схватить её, но так ли это, узнать мне не удалось. Рамзес ухватил мужчину за запястье. Движение казалось обманчиво лёгким, захват – без видимого давления, но молодой человек вскрикнул, и колени его подогнулись.

– Боже мой, Рамзес! – воскликнула я. – Немедленно отпусти его!

– Конечно, – кивнул Рамзес. Он ослабил хватку, но, должно быть, сделал что-то ещё, чего я не заметила, потому что несчастный юноша рухнул на землю с глухим стуком.

Унижение – более эффективное оружие против молодёжи, чем физическая боль. Юноша поднялся и отступил – но не раньше, чем бросил на Рамзеса угрожающий взгляд.

Конечно, он считал Рамзеса ответственным за случившееся. Как мужчина, он был слишком туп, чтобы понять – в отличие от меня – что девушка сознательно спровоцировала инцидент. Теперь её маленькие ручки покоились на руке Рамзеса, и она, запрокинув голову, с восхищением смотрела ему в глаза. Лицо обрамляла грива кудряшек, таких светлых, что казались почти белыми, и она была одета по последней моде. Я предположила, что ей не больше двадцати, а может, и меньше. Американские девушки – национальность выдавал акцент – гораздо более искушённые и более избалованные, чем их английские сёстры. Я не сомневалась, что у этой молодой дамы имелся богатый родитель. Она прямо-таки сверкала бриллиантами – совершенно неуместными для времени суток[21] и её возраста.

Я сказала:

– Разрешите вам представить моего сына, мисс Беллингем. Рамзес, если мисс Беллингем чувствует слабость после пережитого ею ужасного испытания, я советую тебе предложить ей стул.

– Спасибо, мэм, со мной уже всё в порядке. – Она повернулась ко мне, улыбаясь так, что на щеках появились ямочки. У неё было красивое лицо без каких-либо отличительных черт, за исключением очень больших карих глаз с поволокой, составлявших разительный контраст с серебристо-светлыми волосами. – Я знаю вас, конечно, миссис Эмерсон. О вас и вашем муже в Каире болтают на всех углах. Но откуда вам известно имя такого незначительного существа, как я?

– Мы встречались с вашим отцом на прошлой неделе, – ответила я. Эмерсон зарычал, но обошёлся без комментариев. – Он упоминал свою дочь и называл её «Долли». Очевидно, это прозвище?[22]

– Как и Рамзес[23], – ответило незначительное существо, протягивая ему руку в перчатке. – Мне очень приятно познакомиться с вами, мистер Эмерсон. Я тоже слышала о вас, но понятия не имела, что вы такой... Благодарю вас. Я высоко ценю вашу галантность.

– Вы не присоединитесь к нам? – спросила я, как того требовала вежливость. – И позвольте мне представить мисс Форт и мистера Тодроса.

Взгляд Долли скользнул по Давиду, как будто он был невидимкой, и ненадолго остановился на каменном лице Нефрет.

– Добрый день. Боюсь, я не смогу. Вот папа – опоздал, как всегда, ужасный человек! Он рассердится на меня, если я заставлю его ждать.

Бросив на Рамзеса последний томный взгляд, она удалилась.

Мужчина, ожидавший на верхней площадке лестницы, был в старомодном сюртуке и снежном галстуке. Поскольку его воинское звание, как мне сообщили, получено в результате службы в южных войсках во время Гражданской войны в США[24], ему должно было быть не менее шестидесяти лет, но выглядел он моложе. Прямая осанка и тощие конечности выдавали кавалериста, а белые волосы, гораздо длиннее, чем было принято, сияли, как серебряный шлем. Аккуратно подстриженные борода и усы напомнили фотографии генерала Ли[25], публиковавшиеся в газетах, и я предположила, что он намеренно культивировал это сходство.

Однако доброжелательность, исходившая от героя Конфедерации, отнюдь не была заметна на лице полковника. Похоже, он наблюдал за встречей – как минимум, за её частью – и бросил на нас долгий взгляд, прежде чем схватить девушку за руку и увести.

– Интересно, – заметил Рамзес, вновь усаживаясь. – Судя по твоей реакции на упоминание его имени, я понимаю, что предыдущая встреча с полковником Беллингемом была не совсем дружеской, отец. Что именно он сделал, чтобы спровоцировать твой гнев?

Эмерсон выпалил:

– Этот тип набрался наглости предложить мне должность своего наёмного лакея. Он – очередной из тех богатых дилетантов, которые развлекаются, притворяясь археологами.

– Ну, Эмерсон, тебе известно, что это не было его настоящей целью, – возразила я. – Его предложение профинансировать нашу работу – что, признаю, с его стороны было ошибкой – смахивало на взятку. На самом деле его беспокоило...

– Амелия[26], – процедил Эмерсон, с силой выпуская воздух из ноздрей. – Я уже говорил, что отказываюсь обсуждать эту тему. Особенно в присутствии детей.

– Pas devant les enfants?[27] – с иронией поинтересовалась Нефрет. – Профессор, дорогой мой, мы больше не «enfants»[28], и держу пари, что догадаюсь, чего хотел полковник. Сопровождающую, или гувернантку, или няню для этой кукольной девицы! Да, они ей не помешали бы.

– По словам полковника, ей нужен телохранитель, – вставила я.

– Пибоди! – взревел Эмерсон.

Один из официантов