Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Бедняга держался молодцом.

Никто не пришёл искать Риттера. Он был в мэрии всего два часа назад, всего в нескольких кварталах от штаб-квартиры Центра Э на Будонновском проспекте, и никто не стучался. Волга его не выдал. Он провёл рукой по лицу Волги, закрыв ему глаза, и сделал то же самое для Вильготского. Они выстояли и спасли ему жизнь.

Но это не значит, что они не от чего-то отказались. Каждый от чего-то отказывался, независимо от того, насколько он был крут. Это была не случайность, а неизбежность. Вопрос был в том, насколько они от чего-то отказались и следовали ли сценарию.

Сценарий всегда был чётким. ЦРУ знало, что агентов поймают, и готовило их к этому. Когда начинались пытки, они использовали методы сопротивления, держались как можно дольше, но когда приходило время говорить, а это всегда случалось, у них была заранее утверждённая информация, которую они могли раскрыть. Это была реальная информация, ценная для противника и наносящая ущерб ЦРУ, но она не была критически важной для выполнения задания. Она не была смертельной.

В сценарии Волги была ложь – о том, что он работает на СБУ, украинскую разведку, – и в ней была правда – о том, что он собирал разведданные о вторжении, выявлял цели, следил за логистикой, закладывал основу для возможного контрнаступления. Именно такие вещи Центр «Э» и должен был раскопать, и они бы проглотили их целиком. В конце концов, вероятно, после десятого ногтя, но прежде чем они перейдут к более экзотическим частям тела, Волга выдал бы некоторые имена. Настоящие имена, мелкую рыбёшку, местные контакты – люди, которые отслеживали отправления кораблей и расписания поездов и скармливали ему крупицы информации за деньги. Короче говоря, эти невезучие ублюдки, которых Лэнгли посчитал расходным материалом. Они могли ожидать визита Центра «Э» в будущем.

Но за Риттером никто не пришел.

Он посмотрел на пол, покрытый мусором и грязью. Это тоже говорило о многом. Судя по следам от ботинок, там было трое или четверо мужчин.

Следов снаружи не было, но это мало что ему говорило. Весь день шёл снег. На столе лежала смятая пачка сигарет местной марки, а рядом с ней фарфоровая кружка, полная пепла и окурков. Это были не те сигареты, которые обычно курили Волга и Вильготский, поэтому он взял кружку и высыпал содержимое. Десять окурков — как раз для троих-четырёх сотрудников Центра «Э», подумал он. Ничего особенного.

Но тут что-то привлекло его внимание. Он поднял один из окурков и поднёс его к свету, затем порылся в других и выбрал ещё два. Ошибиться было невозможно. Помада. Ярко-красная. Это сузило круг поиска. Он снова посмотрел на следы на земле. Он предполагал, что это стандартные полицейские ботинки, но теперь увидел, что некоторые из них – узкий каблук женской туфли.

«Кто это был, ребята? Кто здесь был?» — пробормотал он. «И что вы ей сказали?»

Он посмотрел в холодные, безжизненные глаза двух мужчин. Когда они встречались, всегда было темно, и он впервые заметил, что у Вильготского один глаз голубой, а другой зелёный. Снова подул ветер, и входная дверь с грохотом захлопнулась, вызвав внезапный прилив адреналина. Он опрокинул кружку, и она разбилась об пол.

Он посмотрел в пустой коридор, на дверь. Ему нужно было уйти, каждая секунда задержки была рискованной, но там всё ещё была информация. Информация, которая могла спасти ему жизнь. Несколько секунд, пообещал он себе, и он уйдёт. Он похлопал Волгу по штанам, проверил карманы, ожидая ничего, что он и нашёл.

То же самое было и с Вылготским. Даже мелочи не было.

На полу кучкой лежала какая-то одежда: куртки, перчатки. Русские их обыскали, но Риттер всё равно проверил их ещё раз, прощупывая швы большим и указательным пальцами на случай, если что-то было зашито. И снова ничего.

«Где твой телефон?» — пробормотал он Волге. Это был тот, по которому он звонил из машины, и если бы он был у Центра Э, они бы увидели его звонок. «Пора идти, Крейги». Если он уедет сейчас, ему придётся бежать из страны. Он слишком мало знал о том, что случилось с Волгой, чтобы рисковать остаться. Но и отъезд был небезопасен. Уехать было проблематично. Добраться до Украины было бы достаточно легко. Он мог бы пересечь границу до восхода солнца и оказаться в Польше в течение дня. ЦРУ как раз создавало большой полевой офис в Варшаве, и ему дали код эвакуации для подобных ситуаций. Но

Его останавливало второе имя, американское. Теперь оно у него было, и Выготский был прав: это была ручная граната с выдернутой чекой. Он не мог сейчас, с тем, что у него было, ввалиться на Варшавский вокзал и рассчитывать на тёплый приём.

Что-то ещё привлекло его внимание. Холодильник. Его передвинули. Это была солидная машина, здоровенный советский бегемот размером со шкаф и весом не менее четырёхсот фунтов, но его передвинули, если он не ошибался, примерно на два фута. Риттер вспомнил, как Вильготский открыл его. Содержимое было ужасающим: старая еда, годами не видевшая дневного света, и Волга с Риттером оба ругали его за то, что он так вонял.

«Хочешь перекусить?» — спросил Риттер.

«Извините», — пробормотал Выльготский.

Тогда он стоял рядом со стойкой, и Риттер всегда был там. Теперь же между ними был зазор в два фута.

Повсюду были следы обыска: открытые ящики и шкафы, перевёрнутая мебель, но всё это явно было сделано в спешке. Никто не ожидал ничего найти, и поиски были вялыми.

С холодильником всё было иначе. Его не просто сдвинули с места. Если только кто-то не поднял его прямо вверх и не опустил на два фута правее, то они постарались скрыть следы, которые он оставил бы на полу при перемещении. Он посмотрел на пол и увидел, что следы засыпаны землей и штукатуркой. Он представил себе, как это делают Волга и Вильготский. Знали ли они, что попали в беду?

По дому снова пронесся вой ветра, и он подумал о поле, которое ему ещё предстояло пересечь, чтобы добраться до машины. Ему нужно было идти.

Но он не смог. Пока нет.

Он подошёл к холодильнику и попытался отодвинуть его. Холодильник