Личное дело господина Мурао - Даша Завьялова

Утром по дороге на работу я действительно зашла в храм, но поговорить с настоятелем мне не удалось: он был занят беседой с другими прихожанами, а ждать у меня не было времени – я хотела успеть купить утренний выпуск «Киото Симбун» и пролистать перед тем, как в редакцию придет господин Иноуэ. Выходя из храма, я вспомнила, что не рассказала вчера Кадзуро о том, что почерк в рукописях не совпал. Жалко: они с Хидэо за ночь успели бы поразмыслить над этим.

В утреннем «Киото Симбун», кроме новостей про снятие оккупации, было целых две больших темы на первой полосе. Позавчера, оказывается, пересмотрели дело Исикавы Миюки, акушерки-убийцы, которую мы как раз обсуждали несколько дней назад с тетей и ее подругами. Ей смягчили приговор, и люди были очень этим возмущены. Но еще больше внимания было привлечено к тому, что вчера был подписан Тихоокеанский пакт безопасности. Конечно, он стал главной темой дня. Америка официально закрепила обязательства перед Австралией и Новой Зеландией, обещая защищать их, если вдруг начнется что-то серьезное. Они боялись, что Китай или, хуже того, Советский Союз начнут расширять свое влияние в регионе. Война вроде как закончилась, но на самом деле – нет. Просто теперь все говорят не о сражениях и бомбах, а о союзах, страхах и сферах влияния…

Как хорошо, что вчера мы успели опубликовать интервью с Мурао! Помедли мы день – и сегодня тему просто не взяли бы в номер, а если бы и взяли, то дали бы ей совсем мало места.

Первая половина дня тянулась долго-долго, но, наконец, настало время обеда, и я пошла в рекан. Народу там было мало, и даже госпожа Акаги отсутствовала. Айко я тоже не увидела: еду мне принесла другая официантка. Где, интересно, она ночевала сегодня? Неужели и правда на кухне или все-таки в своей комнате – вместе с Мурао? Да нет, хозяйка бы не позволила…

Затишье в рекане почему-то убедило меня, что и вечер пройдет спокойно, и остаток дня я провела уже без такого напряжения. Вечером после работы я вернулась сюда, и вовремя – вскоре после этого, как и вчера, хлынул дождь. Рекан, вернее, кафе на первом этаже, постепенно заполнялся посетителями, за стойкой снова появилась госпожа Акаги, а из кухни вышла Айко.

К ужину спустился и господин Мурао. Он помахал мне, но не стал подходить – и я сделала точно так же, как и он.

Я успела занять самый удобный столик: отсюда было видно и весь зал, и дом Мурао. Там уже загорелся свет, значит, Кадзуро и Хидэо уже были на месте. Я переживала, что Кадзуро попытается взломать секретер, на который он вчера положил глаз: очень уж ему было любопытно, что за письма там лежат. Впрочем, я надеялась, что в этом случае его остановит Хидэо, – он произвел на меня впечатление рассудительного молодого человека. Вот только имеет ли он влияние на Кадзуро – или все их общение ограничивается совместным интеллектуальным досугом и обсуждением головоломок, преступлений и детективных историй?..

Потянулись часы ожидания: один, другой, третий… Помня о том, что вчера мне приснился кошмар, возможно, из-за того, что я заменила привычные часы сна тремя чашками кофе, я попросила воды и лимонада. В начале двенадцатого Мурао поднялся к себе. Айко сновала по залу с подносом, но к концу вечера она пошла наверх. Я проводила ее взглядом. Даже если она ночевала на кухне и будет ночевать там и сегодня – сейчас-то она точно поднялась к Мурао… В четверть двенадцатого, как и вчера, в доме Мурао погас свет: это означало, что пока все хорошо, и Кадзуро с Хидэо на своем посту изображают, будто писатель дома и лег спать. В рекане почти никого не осталось – только я да одна припозднившаяся пара. Госпожа Акаги, скучавшая за стойкой, попросила у нас разрешения притушить лампы, и мы с удовольствием согласились: так стало гораздо уютнее.

Я прислонилась к стене и прикрыла глаза. Как все-таки хорошо сидеть в теплом рекане в центре красивого старинного города. Слушать, как дождь барабанит по стеклам. Знать, что кончилась война – и что все твои близкие, кто сумел ее пережить, до сих пор живы, здоровы, и вы будете заботиться друг о друге до смерти. А смерть – она еще не скоро, так не скоро… вся жизнь впереди… если сегодня никто не придет, Мурао, конечно, уедет, но мы ведь сможем с ним писать книгу и на расстоянии, по переписке, почему нет?

Дождь продолжал идти, а я почти задремала.

Вдруг я уловила какой-то посторонний звук, который отличался от стука дождевых капель, и открыла глаза. Без сомнения, это был звон бьющегося стекла!

В доме Мурао зажегся свет. Мы с Кадзуро уговорились, что после того, как лампы погаснут ровно в четверть двенадцатого, они с Хидэо не станут зажигать их без крайней необходимости – в противном случае это будет означать, что произошло что-то серьезное.

И, скорее всего, случилось так, как мы и планировали: преступник проник в дом Мурао.

Глава одиннадцатая

Я вышла из рекана и быстро направилась через дорогу. Темнота и дождь мешали мне, но не так сильно, как кимоно. Сегодня, пожалуй, стоило надеть европейское платье – в нем гораздо удобнее передвигаться. Но что теперь…

Открывая калитку, я вдруг впервые подумала о том, что, может быть, тот человек пришел не один, ведь и с нашей стороны есть «козырь в рукаве» – Хидэо, о котором преступник точно ничего не знал. А вдруг мужчина из дома Наоко тоже вломился в дом с кем-то – и силы как минимум равны? Или даже, может статься, мы в меньшинстве?

В доме, как ни странно, было тихо, и меня это успокоило, хотя открыть дверь я все-таки не решалась. Что происходит внутри? Живы ли мои друзья? Есть ли в доме кто-то, кроме них?

Внезапно дверь распахнулась, и я вскрикнула от неожиданности. Но на пороге стоял Хидэо – живой и невредимый, хотя и несколько перевозбужденный.

– Здравствуйте, Эмико. Заходите. Мы в порядке.

– И все-таки она прибежала, да? – раздался голос Кадзуро. – Ведь мы же договаривались, что, если мы зажигаем свет, ты вызываешь полицию и остаешься в рекане!

Действительно, мы так и договорились, только я совсем забыла об этом, когда услышала звон разбитого стекла. Хидэо молча поманил меня внутрь.

Мы пришли в помещение, которое служило Мурао кабинетом. Так вот что разбилось: в открытое окно