Ты тоже видишь смерть - Морита А

числе выдуманные. Но я сама молодец. Вот и жну, что посеяла, ничего не поделаешь.

У меня чуть не сорвалось с языка, что так и есть на все сто процентов, но настроение не располагало к колкостям, и я промолчал.

— Хотя одна девочка мне все-таки поверила. Моя бывшая одноклассница Мадока. Вот я за ее спиной тоже увидела…

— И что ей сказала?

— Предупредила, что она скоро умрет, и попросила, чтобы она чаще оглядывалась по сторонам.

— А она?

— Поблагодарила.

Какая странная девочка. Хотя, может, она просто увлекалась всякой мистикой, но на самом деле не поверила.

— И что же дальше?

— Я хотела спасти Мадоку. Мы с ней после того разговора подружились. Она первая мне поверила, и я решила, что ни за что не дам ей умереть.

Но Куросэ мне уже признавалась, что ей еще ни разу не удалось провернуть задуманное. Что-то меня не тянуло узнавать, чем же именно закончилась история. И вопросов больше задавать не хотелось.

— Я не знала, когда она точно умрет, поэтому отправила ее фотку Зензенманну. Не помнишь? Правда, он не ответил.

— Прости…

Сообщение я получил, но цифр над головой девчонки не увидел, так что ничего не написал.

В тот период я редко открывал твиттер, могло статься, что к тому времени, как я открыл переписку, она уже попросту умерла и цифры исчезли.

— Да я не в обиду. В конце концов, я сама ее не спасла. Она умерла у меня на глазах.

— Несчастный случай? — невольно спросил я, разбивая тяжелую тишину.

Подул ветер и зашелестел ивовой листвой.

— Самоубийство.

— Ясно…

Все-таки зря спросил. Хотелось переключиться на какую-нибудь другую тему, но я никак не находил благовидного предлога.

— Я не заметила, что над Мадокой издевались. Я вижу, что над человеком нависает смерть, но все самое главное от моих глаз ускользает.

Я бросил на нее невольный взгляд. Куросэ плакала. Я решил сделать вид, что из-за темноты не заметил.

— Она сказала: «Я тебе сначала не поверила. Как оказалось, зря» — и потом... — Куросэ всхлипнула.

— Ясно…

— Больше не хочу смотреть, как умирают мои друзья. Так что я обязательно спасу вас с Кадзуей. И менеджера, разумеется. — Тут она опомнилась, вновь подняла бинокль к глазам и пробормотала, что все как обычно.

— Меня можешь не спасать, я для себя все решил.

Я не стал уточнять: она и так поняла.

— Почему? Разве может человек, который знает, когда умрет, не искать другой выход? Я бы на твоем месте запаниковала.

— Может, как видишь. По-моему, я уже говорил, что не собираюсь вмешиваться в естественный ход вещей. И как-то больно жирно спасать себя одного. Страшно-то оно страшно, но такова судьба, и с ней приходится мириться.

Я слишком много смертей допустил, чтобы теперь пытаться избежать своей. Значит, я ее приму.

— Но…

— Забей. Хватит об этом. — Я спрятался под пледом и оборвал разговор.

Еще где-то час мы молча следили за Кимурой. Хотя правильнее сказать, что следила Куросэ, потому что бинокль забрала она, а я читал книжку с телефона. Купил в электронной библиотеке ужастик, чтобы не уснуть, но даже страх не мог перебороть сонливость. Так что я только скользил глазами по буквам, отчаянно сражаясь со сном.

И все же веки тяжелели. Куросэ, по-моему, включила какую-то музыку, потому что теперь она сидела в наушниках. Да еще и кивала в такт. Тут-то я и отключился.

 

Проснулся от шума мотоцикла. Светало, и, хотя солнце еще не взошло, чувствовалось, что на востоке занимается новый день.

Я поежился от холода, завернулся поплотнее в сползший плед. Куросэ так бахвалилась, что будет до утра следить за менеджером, но в реальности и она натянула капюшон толстовки на глаза, обняла колени и уснула.

Бинокль чуть не выпадал из ее рук, так что я забрал его и направил на комбини. Убедился, что Кимура все так же ходит по залу, и у меня отлегло от сердца.

Часы на мобильном показывали двадцать минут шестого, и до конца смены оставалось еще больше трех часов. Но скоро люди начнут выходить из домов, и не хотелось бы, чтобы меня застукали спящим на лавочке.

А еще у меня каждую мышцу ломило от сна в непривычной позе. Я ни капли не отдохнул, а голова наливалась свинцом. Похоже, мои силы иссякали.

— Куросэ. Куросэ, ау! — Я затормошил приятельницу, она проснулась и тут же выпрямилась. Ненадолго, впрочем: почти сразу снова обхватила колени и повалилась на бок. Видимо, по утрам мозг у нее не работал: сколько я ни звал, она больше не просыпалась.

С меня же слетели последние остатки сна, поэтому я укрыл подругу своим пледом и ушел к магазину.

— Доброе утро!

— Ого! Мотидзуки-кун, что такое? Ты чего так рано? — При виде меня у Кимуры округлились глаза, и он застыл посреди зала. Судя по всему, как раз раскладывал сдобу.

— Утренняя прогулка. А то в последнее время совсем не занимаюсь спортом, — не моргнув глазом вывернулся я.

— Ну и замечательно! — рассмеялся начальник. Колеблющийся ноль над его головой так и бросался в глаза. — Мотидзуки-кун, ты как, хорошо себя чувствуешь? У тебя сегодня смена, да?

— Да, мне уже намного лучше. Буду работать.

— Ну и прекрасно. А Танака-сан пока болеет, так что я за нее.

— Хорошо…

Я наведался в уборную, купил горячего чая и какао, вернулся в парк. Какая-то бабушка, выгуливавшая собаку, с явным недоумением на лице взирала на спящую на лавочке Куросэ. Видимо, решила, что та сбежала из дому.

— Куросэ, вставай давай, а то хуже будет. — Я сунул ей под нос какао. Девушка медленно села, огляделась по сторонам и поежилась. — Холодно, так что я тебе вот, принес.

— Спасибо, — просипела она и потянула язычок19. Осторожно отпила и вздохнула. И вдруг вспомнила: — А как Кимура-сан?

Не дожидаясь ответа, Куросэ схватила бинокль и посмотрела в сторону магазина.

— Уф, ну хорошо… — Ей заметно полегчало.

Вообще-то кризис еще не миновал, но я представляю, как бы ее подкосило, если бы менеджер умер, пока она спала.

От облегчения ее оставили силы, и Куросэ откинулась на спинку лавочки.

— Напомни, какой дальше план? — спро-сил я.

— Проследить, чтобы он благополучно вернулся домой, и на этом все. Тебе на смену, так что вечером я сама за ним прослежу, не переживай. Но сейчас меня куда больше волнует вопрос туалета. — Она отдала пледы мне и вприпрыжку бросилась к магазину.

Несколько минут спустя принесла мне — видимо, в благодарность за напиток — дынную булочку20.

— Спасибо.

Я надкусил свою булочку, Куросэ — свою, кремовую, и слежка продолжилась.

— Мне пора, — сообщила девушка, когда дело шло к девяти. С этими словами она запихнула в здоровенный рюкзак два пледа, вскочила на припаркованный неподалеку велосипед и уехала.

Поскольку менеджер ехал домой на байке, она собиралась ловить его на полпути. Мы не знали, что случится и где, но она не собиралась ни на миг спускать с него глаз.

Минут пятнадцать спустя Кимура вышел из магазина. Я написал сообщнице и проследовал за ним.

Впрочем, тут и говорить нечего: на велике за байком не угонишься, так что он почти сразу скрылся из виду. Я тем не менее продолжил путь до адреса, который мне заранее скинула Куросэ.

Там-то мы с ней и пересеклись. Она глядела в упор на закрывшуюся за спиной моего начальника дверь, так и не спешившись с велосипеда.

— И как он? — спросил я, останавливаясь по соседству.

— Вернулся без происшествий. Мы сделали все, что могли.

Я вздохнул с облегчением. Но радоваться пока рано: еще непонятно, спасли мы его или нет. Мы с Куросэ попрощались, и я поторопился домой.

 

Проснулся я в своей постели только в четыре двадцать. Еще минута — и я бы опоздал на смену, так что я опрометью бросился собираться и даже не заправил за собой кровать.

Утром я только в душ и успел заскочить, а потом рухнул спать, как будто сознание потерял. Таким уютом меня