Ты тоже видишь смерть - Морита А

символами, но они оживали в голове, и я читал все быстрее и быстрее.

В книге было четыреста с лишним страниц, но к середине третьего урока я уже все проглотил. Я знал, чем заканчивается история, но все равно впечатлился сюжетом.

До чего же люблю читать! Я забываю о зловещих числах, только когда погружаюсь в мир литературы. Пожалуй, не такая плохая идея — запереться на остаток дней дома и не отрываться от книжек.

 

— Арата, извини! Мне сегодня надо кое-куда заехать, в кружок не пойду, — признался после занятий Кадзуя, когда я уже собирался идти в соседний корпус. Похоже, в последнее время дел у него невпроворот: вчера он тоже не пошел в кружок из-за подготовки к фестивалю.

— Ладно. Тогда пока!

Мы попрощались, и я продолжил путь. По дороге заметил впереди Куросэ.

Я уж думал ее окликнуть и догнать, но вовремя вспомнил, что она меня предостерегала не общаться особо на людях.

Делать нечего, и я остался на почтительной дистанции.

На полпути она свернула в уборную, так что в кабинете я в итоге оказался раньше нее. Куросэ подоспела, только когда я взял с полки книжку и сел на свое место.

— Ой! У тебя сегодня нет работы?

— Не-а, нет.

— Понятно, — откликнулась Куросэ, занимая обычный стул, но вместо чтения просто уставилась в никуда.

— Что делаешь? — не удержался я от вопроса. Зачем она тогда, спрашивается, пришла в кабинет, если не читать?

— Ничего. Просто сижу. Здесь как-то спокойно.

— Да, понимаю.

Я про себя в очередной раз отметил, что она чудачка, но молча вернулся к тексту. Впрочем, на этот раз мне попалась какая-то высокая литература, которую я терпеть не могу, так что меня хватило всего на несколько страниц.

— Менеджеру осталось четыре дня, — пробормотала Куросэ, все так же уставившись в одну точку. Да. А потом он, если ничего не изменится, умрет.

— Ты в итоге решила, что делать?

— Угу. Вот хотела посоветоваться. — Куросэ вздохнула и продолжила: — Он в опасности, начиная с полуночи. Поэтому я решила за ним приглядывать из сквера, пока он работает.

Не понимаю. У него же ночная смена! Ей придется следить всю ночь до самого утра. Я даже решил, что Куросэ шутит, но, судя по взгляду, нет.

— Из сквера открывается отличный вид на комбини. Через бинокль можно следить, что с ним все в порядке, я проверила. И если вдруг что — сразу переходить к действию.

У меня аж голова пошла кругом. Видимо, она настроена серьезно. Что ж, пусть дерзает, раз так охота.

— Арата-кун, ты же мне поможешь?

Меня бросило в дрожь. Наконец я собрался с мыслями и ответил:

— А можно отказаться?

Куросэ заметно нахмурилась:

— Силком, конечно, заставлять не буду. Но, если поможешь, буду очень рада.

— Слушай, ну всю ночь же сидеть. Не думаю, что это хорошая мысль. Холодно, спать будет охота, а если нас поймают, то вообще сдадут в участок.

— Я думаю, если одеться потеплее и завернуться в плед, то нормально. Спать будем по очереди, а люди по ночам почти не ходят, на дальних лавочках по темноте никто не заметит.

Пожалуй, даже если я спрошу, зачем ей все это, она просто ответит, что сила дана ей, чтобы спасать жизни, поэтому я промолчал.

— К тому же будут выходные, даже школу прогуливать не придется.

— Так, погоди, а если во время смены ничего не случится, то что?

— Гм-м. — Куросэ задумалась, взгляд ее блуждал из стороны в сторону.

При условии, что менеджер не останется на дополнительную переработку, смена закончится в девять утра, и он на байке поедет домой. То есть если ему суждено умереть дома, то мы ему никак не поможем.

— Да, домой за ним не проберешься. Значит, придется ограничиться часами работы и обратной дорогой.

— Дорога, ну да. Он на байке добирается, вряд ли мы его нагоним на велосипедах.

— О, тут не переживай. Я знаю, где он живет. Там меньше десяти минут на велике.

Ах, она, значит, и тут уже все разведала. Мне даже не захотелось знать как.

— Убедимся, что он нормально добрался до дома, и на этом будем считать миссию успешно выполненной. После этого езжай к себе.

— Ладно…

— В общем, я думаю, лучше сделать все, что в наших силах! Если этого окажется мало, то тут уже ничего не поделаешь, а если нет — может, и спасем ему жизнь. Лучше попытаться, чем всю жизнь сожалеть.

Когда я увидел, как у нее во время монолога засверкали глаза, сердце пропустило удар. На вид такая холодная, но душа — горячая. Вдруг внутри проклюнулась мысль, что вместе мы, может быть, даже и… Но я тут же одернул себя.

— В моем случае «всю жизнь» — это всего пятьдесят шесть дней, — поморщился я, и Куросэ отвела глаза. Именно это число я сегодня увидел в зеркале. Сам не заметил, как осталось меньше двух месяцев.

На этом наш стратегический совет завершился, и я вернулся к чтению, а Куросэ стала убираться в кабинете. Когда звонок объявил об окончании внеклассных занятий, она вышла первой.

А я задержался у подоконника и глядел, погруженный в свои мысли, на золотисто-рыжее небо.

 

В день перед операцией по спасению менеджера я сразу после уроков ненадолго завернул домой, переоделся в обычную одежду и поехал на работу.

Мы с Куросэ еще несколько раз созванивались, обговаривали детали. Честно говоря, я считал, что она чокнулась, да и план придумала дурацкий. Но отговорить все равно не смог, она меня и не слушала.

Куросэ сегодня не пошла в кружок, а сразу уехала домой. Сказала, хочет по возможности выспаться, хотя лично я сомневался, что она все не проспит. Я тоже расстроюсь, когда Кимура погибнет, но против предначертанного не попрешь. Пусть я атеист, но твердо верю, что за попыткой изменить судьбу следует небесная кара.

Боги, обратите внимание: я к Куросэ не имею никакого отношения! Я с ней чисто за компанию посижу! А вообще-то это все она. Поэтому я молюсь, чтобы меня вы не трогали.

Когда я добрался до комбини, менеджер уже вышел на работу, и у меня сперло дыхание.

— О, Мотидзуки-кун! А Танака-сан заболела, так что я тоже приехал пораньше, — объяснил он, неловко улыбаясь. — Вот дела!

Когда он рассмеялся, единица над его головой задрожала, и сердце снова больно сдавило.

Получается, мы в последний раз вместе работаем и болтаем. На меня напало уныние.

— Мотидзуки-кун! Подойди на кассу! — попросили меня, и я словно очнулся.

Я и не заметил, как там скопилась очередь, и поторопился на рабочее место.

Привычными движениями я пробивал товары, доставал с полки нужные сигареты, принимал оплату за коммунальные услуги, забирал посылки и сам гордился, какой я эффективный.

Последней гостьей, которая выложила на кассу пару шоколадок, оказалась Куросэ.

— А ты здесь откуда? Я думал, ты спишь, — спросил я тихо, чтобы Кимура, который перебирал журналы, меня не услышал.

— Сейчас пойду и лягу. Менеджер сегодня рано на работу вышел… — ответила она, бросая в его сторону быстрый взгляд. — Сплошная чернота.

Я не спросил, что она имеет в виду. И так ясно, что дымку за его спиной. Она раньше уже говорила, что чем гуще темнота, тем ближе смерть.

— Ладно, до встречи! — наконец бросила она, протягивая мне шоколадку.

Потом Куросэ ушла.

— Твоя знакомая, Мотидзуки-кун? Она у нас давно закупается, — прокомментировал Кимура, провожая взглядом ее велосипед. С журналами он закончил.

— Гм, да мы просто в школе вместе ходим в кружок.

— А. Я ее помню еще вот такой крошкой. Так выросла… — Он жестом показал девочку ростом ему по пояс.

Менеджер вообще помнил всех постоянных покупателей, и Куросэ — не исключение.

— Понятно, — ответил я и отошел в кладовую.

Я присел среди товаров, которые возвышались там горами, и приложил руку ко лбу. Не горячий. Но всякий раз, как я видел число над головой у Кимуры, сердце заходилось. Я знал, что не виноват в его смерти, но меня так грызла совесть, что я еле стоял на ногах.

— Мотидзуки-кун, ты