Великий Гэсэр - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

вбок отпрыгнул —

и Саргал нойон с него свалился:

на земле лежит почти как мертвый.

Сын вскричал: “Эй, поднимись, отец мой!” —

и, обняв родителя, заплакал:

приподнять не смог и удалился.

Встал Саргал нойон и так подумал:

“Видимо, и этот не сгодится,

если час придет — война начнется,

если мстить убийцам нам придется…”

Поутру он Сопляка Нюргая

попросил поехать вместе, чтобы

поглядеть китайские посевы.

Сел он на быка-четырехлетку

без кольца в носу — на ездового,

шильями, что к сапогам приладил,

ткнул того под брюхо, и дорога

привела их в лес высокостройный.

И спросил Саргал нойон Нюргая:

“Как ты думаешь, что можно сделать

из деревьев этих гладкоствольных?”

И Нюргай отцу ответил: “Можно

города и крепостные стены

возвести — защиту от набегов”.

А в степи Саргал спросил Нюргая:

“Что бы здесь удобно было сделать?”

Сын сказал: “Здесь хорошо сражаться —

красной кровью заливать округу,

черной кровью наполнять овраги,

чтобы враг сюда ходить боялся”.

Из-под ног быка опять вспорхнула

птичка — снова бык перепугался

и отпрянул, уронив Саргала

наземь, и Саргал нойон, как мертвый,

на траве лежал, не шевелился.

Сын вскричал: “Вставай, отец, скорее!”

Но отец лежал, не поднимался.

Сын воскликнул: “Встань, отец!” — и снова,

в третий раз, отцу сказал, погромче.

Но Саргал нойон все притворялся.

И тогда свой кнут ремённый

тамарисковый, где восемнадцать

острых жил, схватил и с грозным видом

побежал к китайцам, чтобы их

научить, как уважать других.

“Если бы не ваши пашни тут,

не сидела птица бы в кусте!

Если не вспорхнула бы она,

не отпрянул бы пугливый бык!

Если бы нс сбросил он отца,

мой отец не умер бы теперь!

Гак несите моему отцу

погребальный шелковый наряд —

я его собрался хоронить!” —

и Сопляк Нюргай, грозя расправой

и кнутом, так напугал китайцев,

что они одеждою из шелка

одарила мертвого Саргала.

И Нюргай прибрал отца, как должно,

тело уложил его, как надо,—

и возжег огонь под ним последний,

как велит обычай погребальный[83].

Загорелись, затрещали сучья,

пламя обняло Саргал нойона.

“Ой, горю, горю!” — вскричал покойник

и вскочил, забывши притворяться.

“Если станет оживать умерший,

то его потомкам худо будет!” —

так сказав, Нюргай отца обратно

водворил: в костер забросил снова.

И тогда Саргал нойон взмолился:

“Сын, спаси отца! Не буду больше

искушать тебя! Не дай сгореть мне!”

И Сопляк Нюргай Саргал нойона

вынул из костра, с одежды пламя

посбивал, — ив степь они пустились,

там быка пугливого поймали

и домой верхом на нем вернулись,

так что до заката обернулись.

11. Сватовство к Яргалан

Начал собираться в путь неблизкий,

начал к сватовству дары готовить

средний брат Саргала, но с собою

не хотел Хара Сотой Нюргая

брать из-за его крутого нрава.

А невеста — дочь Турушхэй-хана[84]

Яргалан[85] — была стройна, красива:

дом ее желанья не наполнят,

в зеркале краса не уместится,

вечного она достойна счастья.

Триста конных баторов — вот свита

жениха, и в путь Хара Сотона

проводил Саргал, ему желая

с молодой женою возвратиться.

А за этим пышным караваном,

не спросив у дяди разрешенья,

выехал Нюргай — и так, скрываясь,

ехал, на глаза не появляясь.

Хоть сложны, опасны переправы,

путники перебредают реку;

хоть долга, извилиста дорога,

путники се одолевают.

Караван вступил в такую местность

где ни леса нет, ни пня сухого.

Свой огонь, что вез тогда с собою[86],

вздул Нюргай — и собирался пишу

на костре, как все в пути, готовить.

Баторов Хара Сотой отправил:

“Поглядите, что там жжет бедняга!”

Посланным же так Нюргай ответил:

“Дальше есть Долина Сёдел — путник

в ней всегда себе седло отыщет”.

Баторы вернулись и сказали,

что седло — растопка у Нюргая,

и что невдали Долина Сёдел.

И Хара Сотой распорядился:

“Я об этом же и сам подумал.

Седла поскорее разрубите

и костры пожарче разожгите!”

Поутру искать Долину Сёдел

поскакали баторы, но тщетно:

ни у голых гор, ни на равнине

сёдел никаких не отыскали.

А Сопляк Нюргай свою лошадку

подседлал и не спеша поехал —

но теперь уж не таясь, не сзади,

а намного впереди всех прочих.

Прочие же на конях без седел

за Нюргаем кое-как трусили.

Снова ночевать настало время —

снова над костром Нюргай хлопочет,

дым по всей округе распуская.

И опять Хара Сотой посыльных

направляет, чтобы разузнали,

где он дров набрал среди пустыни.

Посланным Нюргай признался: “Рядом

есть Долина Луков, и прохожий

там всегда отыщет лук и стрелы”.

Баторы вернулись и сказали,

что Нюргай сжигает лук и стрелы

и что рядом есть Долина Луков.

И Хара Сотой сказал посыльным:

“Я об этом только что подумал.

Луки поскорей со спин снимайте

и костры пожарче разжигайте”.

Поутру искать Долину Луков

поскакали баторы, но тщетно:

ни у дальних гор, ни на равнине

стрел и луков не было в помине.

Так, без луков и без стрел в колчанах,

на конях, оставшихся без сёдел,

доблестный отряд Хара Сотона,

плача и страдая, потащился

дальше — по сплошному бездорожью.

А Нюргай, на скакуне красуясь,

лук