Великий Гэсэр - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

и стрелы сохранив для битвы,

а седло — для быстролетной скачки,

ехал впереди того посольства.

Хоть сложны, опасны переправы,

путники одолевают реку;

хоть долга, извилиста дорога,

путники к своей приходят цели.

Вот уж и земля Турушхэй-хана

показалась им из-за тумана.

Прискакавши к ханскому жилищу,

привязав копя у коновязи,

приступил Хара Сотой к особой

церемонии — он по-хатанскн,

поздоровался, потом по-хански

поприветствовал Турушхэй-хана.

И Турушхэй-хан Хара Сотона

проводил к почетнейшему месту.

Стол из золота гостям накрыл он —

яства необычные поставил,

стол из серебра гостям накрыл он —

угощенья разные представил.

Вот попили гости и поели,

и Хара Сотой сказал степенно:

"Как жених на свадьбу, к вам приехал —

речь о сватовстве хочу вести я!”

И Турушхэй-хан ему ответил:

“Если поведем о том беседу —

лучшую родню найдем, наверно.

Если ты барана здесь зарежешь

и на всех собравшихся разделишь

во мгновенье ока, то, конечно,

станешь мне тогда желанным зятем!"

Взял Хара Сотой барана — мигом

и зарезал, и раздал все мясо.

У собравшихся спросил хозяин:

“Всем ли, гости, мяса вам хватило?"

И Сопляк Нюргай спросил: “А сколько

у барана ляжек? Сто иль двести?

Мне вот целая одна досталась!"

И Турушхэй-хан сказал: “Дележка

оказалась слишком торопливой:

по лопатке, по стегну делил,

так что многих мясом обделил!.."

“Может быть, кому-нибудь другому

можно разделить еще барана?” —

молодой Нюргай спросил у хана.

“Можно, — тот ответил, — только честно!”

И Нюргай, зарезавши барана,

разделил тою в мгновенье ока

между всеми зваными гостями —

каждому он дал но равной доле.

И Турушхэй-хан приблизил гостя,

посадил его с собою рядом,

с ним повел хорошую беседу —

в лучшее родство вступил с Нюргаем,

зятем стать и сыном приглашая.

Наварил Нюргай наш гору мяса,

море он архи[87] нагнал, — и стали

па устроенной согласно свадьбе

пить и есть, шуметь и веселиться:

так три дня, три ночи пировали.

На четвертый день Нюргай с почтеньем

обратился к тестю: “Всем известно,

что в котле не может уместиться

кость берцовая, что чужеземец

вдалеке от родины тоскует,

и мечтает, как туда добраться, —

мне домой пора уж собираться,

в путь с моей женою отправляться[88]”.

Тысячу коней тут отловили,

тысячу повозок снарядили,

каждая серебряно-зеркальна,

каждая полна подарков разных.

Яргалан, чтоб ехать в земли мужа,

тоже собралась и нарядилась.

Вот Сопляк Нюргай с Турушхэй-ханом

по-хатански, а потом по-хански

попрощался и жену учтиво

проводил и усадил в повозку.

Свадебный, многоколесный поезд

сам Турушхэй-хан, сопровождая,

охранял и только на границе

собственных владений стал прощаться.

А Хара Сотой, не попрощавшись,

с тех торжеств обиженным убрался,

даже и на пир-то не остался.

Хоть сложны, опасны переправы,

путники перебредают реку;

хоть долга, извилиста дорога,

путники ее одолевают.

И Нюргай с женой своей приехал

к той реке, где с детства он плескался,

к той земле, где привелось родиться:

у Хатан-реки — на самом устье.

Во владениях Саргал нойона

караван его остановился.

Вышел сам Саргал нойон навстречу,

вывел всех домашних и прислугу.

В золотой он барабан[89] ударил —

с севера людей позвал приехать,

в барабан серебряный ударил —

с юга пригласил гостей на свадьбу.

Мяса наготовив чуть не с гору

и архи нагнавши чуть не с море,

он устроил свадьбу: пир великий,

как и полагалось — в честь женитьбы

сына пировать и состязанья

в силе, в скачках и в стрельбе из лука

проводить, — три дня там гости были:

ели-пили, пели-веселились,

на четвертый по домам пустились.

12. Сватовство к Урмай Гоохон

Начал вновь сбираться в путь неблизкий,

начал к сватовству дары готовить

средний брат Саргала, но с собою

не хотел Хара Сотой Нюргая

брать: ведь батор отобрал невесту —

дочь прекрасную Турушхэй-хана.

Нынче же Хара Сотой собрался

сватать в жены дочь Уланай-хаиа[90] —

светлоликую Урмай Гоохон[91],

что была, как верили в народе,

и стройна, и сказочно красива,

создана тремя Соржо[92] из света,

от луны сошедшего на землю.

Триста конных баторов — вот свита

жениха, и в путь Хара Сотона

проводил Саргал, желая брату

с молодой женою возвратиться.

И опять за этим караваном,

не спросив у дяди разрешенья,

выехал Нюргай — и гак, скрываясь,

ехал, на глаза не появляясь.

Хоть сложны, опасны переправы,

путники перебредают реку;

хоть долга, извилиста дорога,

путники ее одолевают

Так же и в дому Улаиай-хана

повторилось всё: рукопожатья,

ритуал приветствии и застолье…

Но на этот раз Хара Сотону

мысль пришла, как извести Нюргая.

Трех Соржо он пригласил и начал

уговаривать, чтоб те напали

на Нюргая ночью и убили

высосавши кровь его до капли.

Ночь настала, и Нюргай усталый

спать залег, но злые козни дяди

без вниманья не оставил он

и силки вокруг расставил он.

Покружились осы, пожужжали

и в силки Нюргая все попались.

Их поймал Нюргай, зажал в ладони

и пришел к окну Уланай-хана,

а те осы бились и жужжали.

Прилетели три Соржо к Нюргаю,

принялись над Сопляком кружиться

в виде трех желтейших ос ужасных,

высосать готовых кровь до капли.

И Уланай-хан сказал ему: “На волю