Маленький человек, что же дальше? - Ганс Фаллада

если я что-то буду делать неправильно, ты должен мне об этом сказать… И я никогда, никогда не буду тебя обманывать…

– Не переживай, Ягненок, все в порядке…

– И мы никогда-никогда не будем ссориться. О боже, мальчик мой, как счастливы мы будем вдвоем, я и ты. А потом втроем, с Малышом.

– А если это будет девочка?

– Это будет мальчик, говорю тебе, маленький сладкий Малыш.

Через некоторое время они вышли на балкон. Да, небо над крышами, в котором тонут яркие звезды, прекрасно. Они стоят некоторое время молча, обнимаясь, положив друг другу головы на плечи. После они возвращаются на эту бренную землю с тесным двором, множеством ярких оконных квадратов и квакающим джазом.

– Мы тоже купим радио? – спрашивает он вдруг.

– Да, конечно. Знаешь, мне не будет так одиноко, когда ты будешь на работе. Но это потом. Нам еще нужно много всего купить!

– Точно, – отвечает он.

Тишина.

– Мальчик мой, – тихо начинает Ягненок. – Мне нужно тебя кое о чем спросить.

– Ну? – говорит он неуверенно.

– Только не сердись!

– Хорошо, – отвечает он.

– Тебе удалось что-то накопить?

Пауза.

– Немного, – отвечает он, колеблясь. – А тебе?

– Тоже немного. – И совсем быстро: – Но только совсем-совсем-совсем чуть-чуть.

– Скажи сколько, – говорит он.

– Нет, скажи ты сначала, – отвечает она.

– Я… – начинает он и замолкает.

– Ну, скажи уже! – просит она.

– Это действительно совсем немного, может быть, даже меньше, чем у тебя.

– Наверняка нет.

– Да. Наверняка.

Пауза. Долгая пауза.

– Спроси меня, – просит он.

– Итак, – говорит она и глубоко вдыхает. – Это больше, чем…

Она резко замолкает.

– Больше, чем что? – спрашивает он.

– Ой! – хихикает Ягненок. – Мне стыдно! У меня сто тридцать марок.

Он гордо и медленно говорит:

– Четыреста семьдесят.

– О, отлично! – говорит Ягненок. – Это как раз шестьсот марок. Мальчик мой, это же целая куча денег!

– Ну… – бормочет он. – Я не считаю, что это много. Но холостяцкая жизнь ужасно дорога.

– А я из своих ста двадцати марок зарплаты должна была отдать семьдесят марок за еду и жилье.

– Долго же ты копила, – говорит он.

– Ужасно долго, – отвечает она. – Все никак не получалось.

Пауза.

– Не думаю, что мы сразу найдем квартиру в Духерове, – говорит он.

– Тогда нам придется снять комнату, желательно с какой-никакой мебелью.

– Тогда мы сможем больше сэкономить на нашей мебели.

– Но я думаю, что комната с мебелью выйдет дороже.

– Ну, давай посчитаем, – предлагает он.

– Да. Мы должны рассчитать, как мы будем справляться. Мы будем считать, как будто ничего не скопили.

– Да, мы не должны трогать эти деньги, пусть копятся дальше. Итак, сто восемьдесят марок зарплаты…

– Женатым ты будешь получать больше.

– Ну, так-то да, но я даже не знаю… – Он очень смутился. – Согласно договору, может быть, но мой начальник такой странный…

– На твоем месте я бы не стала обращать внимания на его странности.

– Ягненок, давай сначала посчитаем исходя из ста восьмидесяти. Если будет больше, то так даже лучше, но пока что это все, что у нас есть.

– Хорошо, – соглашается она. – Так, сначала вычеты.

– Да, – говорит он. – С этим ничего не поделаешь. Налог – шесть марок – и страховка по безработице – две марки семьдесят. Касса взаимопомощи – четыре марки. Больничная касса – пять сорок. Профсоюз – четыре пятьдесят…

– Ну, твой профсоюз – это же лишнее…

Пиннеберг нетерпеливо обрывает:

– Давай не будем об этом. Я уже наслушался об этом от твоего отца.

– Хорошо, – говорит Ягненок, – итого двадцать две шестьдесят вычетов. Тебе не нужен проездной?

– Слава богу, нет.

– Остается, значит, сто пятьдесят семь марок. Сколько стоит аренда?

– Да я не знаю. Комната и кухня с мебелью, наверняка около сорока марок.

– Скажем, сорок пять, – считает Ягненок. – Остается сто двенадцать марок и сорок пфеннигов. Как ты думаешь, сколько нам нужно на еду?

– Тебе лучше знать.

– Мама всегда говорит, что в день на каждого ей нужно полторы марки.

– Это девяносто марок в месяц, – говорит он.

– Тогда остается еще двадцать две марки и сорок пфеннигов, – говорит она.

Они смотрят друг на друга. Ягненок быстро говорит:

– А мы ведь еще не посчитали отопление и газ… И свет. И почтовые расходы. Одежду, обувь и даже стирку… И еще нужно иногда покупать новую посуду…

И он говорит:

– И еще хочется иногда сходить в кино. И в воскресенье выбраться куда-нибудь. И сигарету я тоже люблю покурить.

– А мы ведь еще и хотим что-то отложить.

– Хотя бы по двадцать марок в месяц.

– Тридцать.

– Но как?

– Давай пересчитаем еще раз.

– Сумма вряд ли изменится.

– И дешевле нам не найти ни комнаты, ни кухни.

– Может быть, марок на пять дешевле получится.

– Ну ладно, посмотрим. Газету ведь тоже иногда хочется почитать.

– Конечно. Мы можем сэкономить только на еде, ну хорошо, может быть, десять марок.

Они снова смотрят друг на друга.

– Тогда мы все равно не укладываемся. И о накопительстве тоже не может быть и речи.

– Милый, – говорит она с тревогой, – разве ты всегда должен носить глаженую одежду? Я не могу сама ее гладить…

– Да, это требование начальника. Гладить рубашку стоит шестьдесят пфеннигов, а воротничок – десять пфеннигов.

– Это еще пять марок в месяц, – считает она.

– И подметки на обувь.

– Да, это тоже, да. Это тоже ужасно дорого.

Пауза.

– Итак, давай еще раз посчитаем.

Спустя некоторое время:

– Итак, мы снова вычтем десять марок из еды. Но дешевле семидесяти не получится.

– Как же живут остальные?

– Я тоже не знаю. Ужасно много людей живут на совсем другие деньги…

– Я этого не понимаю.

– Что-то здесь не так. Давай посчитаем еще раз.

Они считают и считают, но не приходят к другому результату. Они смотрят друг на друга снова.

– Знаешь, – говорит вдруг Ягненок, – если я выйду замуж, я ведь смогу получать пособие по безработице…

– О, здорово! – говорит он. – Это точно не меньше ста двадцати марок.

– А твоя мама, – спрашивает она. – Ты никогда не рассказывал мне о ней.

– Там нечего рассказывать, – говорит он коротко, – я никогда ей не пишу.

– Так, – говорит она. – Ну, тогда…

Снова тишина.

Они не могут сдвинуться с мертвой точки, поэтому снова выходят на балкон. Во дворе почти стемнело, и город затих. Вдалеке слышны гудки автомобилей.

Он задумывается:

– Стрижка стоит пфеннигов восемьдесят.

– О, перестань, – просит она. – Если другие могут так жить, то и у нас получится. Все будет в порядке.

– Послушай внимательно, Ягненочек, – говорит он. – Я не хочу выдавать тебе деньги на домашние расходы. В начале месяца мы будем складывать все деньги в одну общую копилку, и каждый будет