О пионеры! - Уилла Сиберт Кэсер

– Не узнаешь, Александра? А вот я бы тебя везде узнал!

Закрывшись ладонью от солнца, она всмотрелась в гостя и бегом бросилась к калитке.

– Быть не может! Неужели это Карл Линструм? Ну конечно, Карл! – ахнула Александра и протянула к нему руки. – Сэди, Милли, бегите к папе и дяде Оскару, скажите, что приехал наш старый друг Карл Линструм. Скорей!.. Ах, Карл, но какими судьбами? Глазам своим не верю! – Она смахнула слезы радости и рассмеялась.

– Значит, ты мне рада и пустишь переночевать? Не мог же я побывать в этих краях, не повидавшись с тобой. А ты почти не изменилась – веришь ли, я так и думал! Ты просто не можешь перемениться. До чего же красивая! – Отступив на шаг, он с восхищением оглядел подругу. Та покраснела и вновь рассмеялась.

– Карл, ты – с бородой! Как я могла тебя узнать – ведь ты уехал совсем мальчиком! – Александра потянулась к чемодану, а когда гость перехватил его, всплеснула руками. – Вот видишь, я себя выдала. Ко мне приезжают одни женщины, и я не знаю, как себя вести. А где остальной багаж?

– В Хановере. Я прогощу у тебя всего несколько дней – еду на побережье.

Они зашагали по дорожке к дому.

– После стольких лет – несколько дней? – Александра пригрозила ему пальцем. – Нет уж, ты попался и так легко не отделаешься! – Она ласково погладила друга по плечу. – Погости у меня как следует, в память о былых временах. Обязательно ли тебе вообще ехать на побережье?

– Еще как обязательно! Я ведь охотник за удачей. Из Сиэтла двинусь на Аляску.

– На Аляску? – с изумлением переспросила Александра. – Ты собираешься писать индейцев?

– Писать? – озадаченно нахмурился Карл. – Ах, нет, Александра, я не художник, я гравер.

– Но у меня в кабинете висят твои картины…

Он перебил:

– Это всего лишь акварельные этюды для развлечения. Я прислал их тебе на память, а не потому, что они хороши… Как же чудесно ты все здесь устроила, Александра! – Обернувшись, гость окинул взглядом широкие поля, изгороди, пастбища, расстилавшиеся до горизонта, словно карта. – И подумать не мог, что такое возможно. До чего же у меня бедное воображение!

Тут на холме показались Лу и Оскар. Они возвращались из фруктового сада и, завидев Карла, не ускорили шаг, напротив – шли медленно, будто тянули время, и не смотрели в его сторону. Александра помахала братьям.

– Думают, я их разыгрываю… Идите скорей, это Карл Линструм, наш старый добрый Карл!

Приблизившись, Лу искоса взглянул на него и протянул руку.

– Рад видеть.

– Здорово, – буркнул подошедший следом Оскар.

Карл гадал: братья смущены или просто ему не рады?.. Александра повела всех к крыльцу, на ходу рассказывая:

– Карл едет в Сиэтл, а оттуда на Аляску.

Уставившись на желтые ботинки гостя, Оскар поинтересовался:

– У тебя там дела?

Карл рассмеялся.

– Да, и неотложные. Я намерен разбогатеть. Работать гравером очень интересно, но совсем не выгодно. Хочу попробовать себя в золотодобыче.

Александра мысленно отметила тактичность его ответа. Лу взглянул на Карла с некоторым интересом.

– Уже занимался чем-нибудь подобным?

– Нет, но собираюсь объединиться с другом, который приехал туда из Нью-Йорка и добился успеха. Предлагает меня научить.

– Говорят, зимой там жутко холодно, – заметил Оскар. – Думал, туда весной едут.

– Верно. Мой друг планирует провести зиму в Сиэтле, и я присоединюсь к нему, чтобы разузнать побольше о старательстве, а весной мы двинемся на север.

– Это сколько же тебя не было в наших краях? – с сомнением спросил Лу.

– Шестнадцать лет. Тебе ли не помнить, ведь ты женился сразу после нашего отъезда.

– Поживешь у нас? – спросил Оскар.

– Несколько дней, если Александра позволит.

– Захочешь, наверное, навестить свою старую ферму, – смягчившись, заметил Лу. – Ее теперь не узнать, хотя остатки вашей землянки сохранились – Александра не разрешила Фрэнку Шабата их срыть.

Навстречу им вышла Энни (которая, едва прознав о госте, принялась поправлять прическу, разглаживать кружево на платье и сожалеть, что не выбрала другой наряд) и представила Карлу трех своих дочерей. Взбудораженная городским обликом гостя, она громко болтала, то и дело встряхивая головой.

– И ты до сих пор не женат? Подумать только, в таком-то возрасте! Ну ничего, дождись Милли, она скоро подрастет… Да, еще у нас есть мальчик – младшенький, остался дома с бабушкой. Обязательно приходи в гости – повидаться с мамой и послушать, как Милли играет. Она у нас музыкант, а еще выжигает по дереву. Такую красоту делает!.. Да, она ходит в городскую школу и на два года младше всех в своем классе.

Милли болтовня матери явно доставляла неловкость. Карлу понравились ее нежное личико и невинные счастливые глаза.

– Не сомневаюсь, что она умница! – Взяв девочку за руку, он задумчиво проговорил: – На кого же она походит… Ах, да ведь на вашу мать, Александра! Наверняка миссис Бергсон выглядела в юности точно так же. А любит ли Милли бегать по полям, как вы с Александрой когда-то, Энни?

Та запротестовала:

– Бог мой, нет, конечно! С тех пор здесь все изменилось. Милли растет в совсем других условиях. Когда девочки подрастут достаточно, чтобы выйти в свет, мы отдадим дом в аренду и переедем в город, многие сейчас так делают. Лу хочет заняться бизнесом.

Тот усмехнулся и заметил:

– Во всяком случае, так она говорит… Давай-ка собирайся, Айвар уже запрягает, – добавил он, обращаясь к Энни. Спровадив ее, Лу уселся на крыльце и, обстругивая деревяшку, хвастливо поинтересовался: – Ну и как вам, ньюйоркцам, Уильям Дженнингс Брайан? В девяносто шестом мы здорово напугали Уолл-стрит и обязательно повторим. Причем дело не только в серебре[7]. – Он с загадочным видом кивнул. – Многое надо изменить. Запад громко заявит о себе.

– Уж это у него хорошо получается, чего не скажешь об остальном, – рассмеялся Карл.

Лу покраснел до корней волос.

– Ничего, мы только начали! Мы начинаем сознавать свою ответственность перед страной. Там у вас, видно, люди слишком робкие, иначе давно пошли бы маршем на Уолл-стрит и взорвали все к чертям. Динамитом, – с угрозой пояснил он.

Карл даже не знал, как отвечать на эти комически серьезные речи.

– Стоит ли понапрасну переводить динамит? Все лишь продолжится на другой улице – название не имеет значения. Собственно, чем вы здесь недовольны? Ведь это единственное по-настоящему безопасное место, даже Моргану до вас не добраться[8]. И богаты вы, как бароны! Достаточно раз проехаться по округе, чтобы заметить.

– Теперь у нас гораздо больше поводов поднять голос, чем когда мы были бедны, –