Дневник смерти. Фортуна - Нокс Ойлин

В домике никого не было. Лишь звенящая тишина и липкое одиночество. Сглотнув, Новикова прошла в сторону умывальников, проверяя горячую воду. Немного еще оставалось после утренних процедур, и девочка, нервно оглянувшись, прикрыла дверь. Стянув грязное платье, она намочила волосы и тщательно намылила голову, путаясь пальцами в кудряшках. Некоторые смеялись над ней, обзывая барашкой, но Яне нравились ее волосы. Как ни странно, но именно они и выделяли ее из толпы.

Смыв шампунь, девочка покрепче сжала волосы, слушая, как вода стекает в тазик на полу. Немного подождав, она помотала головой, позволяя себе капельку баловства. Мелкие капли попали на окно, зеркало, дверь, но Яна лишь тихонько, скорее даже нервно, хихикнула и поспешила высушить волосы.

На несколько минут ей удалось выбросить из головы все проблемы, странности и даже глупости, но стоило девочке бросить взгляд на помятое, перепачканное платье, как воспоминания вновь дали о себе знать. Зачерпнув воды в ладонь, Яна осторожно промыла рану и нашла на полке над раковиной перекись. Царапина была небольшой, но колено болело сильно. Даже сгибать его было неприятно.

– Приехал ради меня… – пробормотала Новикова, повторяя слова Никиты. – Глупости какие…

Даже родители не приезжали, а он решил, что она поверит в это. И ведь она поверила… Смущенная этими мыслями, Яна заглянула к себе в комнату. Постели были аккуратно заправлены, все вещи лежали на своих местах. Девочка торопливо подошла к шкафу, распахнув его настежь. Вся одежда выглядела одинаково уныло: бесформенные платья, свободные майки, широкие штаны. Все, чтобы спрятать лишние килограммы, которые нагоняли еще больше тоски. Особого выбора не было, но спустя минутку Яна все же сняла с вешалки голубой наряд. Он неплохо сочетался с ее волосами и глазами.

Едва ли не впервые за все время Новикова задержалась у зеркала чуть подольше. Рука сама потянулась к лицу, пальцы аккуратно поправили волосы. Смущение коснулось полных щек, отразилось в глазах, смешиваясь с грустью.

– Глупости, – повторила она более уверенно, точно зная, что Никита никак не мог приехать ради нее. Даже если у них и были какие общие знакомые, вряд ли они отправили бы мальчика сюда. Да и в целом все это выглядело странно. Неестественно.

Яна закусила губу, присев на край кровати. Пальцы нервно теребили подол платья. Мысли путались, но все сводилось к одному: к надежде. Надежде, что, возможно, ее страдания закончатся, и мальчишки перестанут обижать словами и дурацкими поступками. Девочка ведь не просила о многом, лишь о том, чтобы никто не трогал ее. Однако до сих пор никакие силы не реагировали на горькие слезы и мольбу неизвестно кому.

– Ну вот опять… – Новикова смахнула влагу с глаз. Иногда ей хотелось быть такой же уверенной в себе, как Нина, которая всячески игнорировала любые замечания в свой адрес. Не все девочки дружили между собой, некоторые любили подчеркнуть свою особенность. К счастью, Яну они не трогали. И она была этому искренне рада.

Поднявшись с постели, она поправила платье и еще раз заглянула в зеркало. Неужели такое могло быть? Неужели ей все же понравился мальчик? Мама говорила, что это возможно и даже обязательно случится, но Яна не верила. Однако насколько реальны были эти ощущения? Ведь она ничего о нем не знала. Глупо было так увлекаться новыми эмоциями лишь потому, что Никита заступился за нее. В конце концов, Новикова не стала краше от этого, а лишний вес никуда не ушел, как и неуверенность в себе.

Вздохнув, она поправила покрывало, подоткнув его под матрас. Хоть где-то в ее жизни должен был быть порядок. Именно поэтому она вдруг заметила что-то под соседней кроватью. Яна прекрасно помнила о негласном правиле не лезть в чужие дела. Но Полина могла попросту не заметить, что обронила что-то, и забыть. Вряд ли она хоть раз заглядывала туда.

Наклонившись, Яна с большим трудом, но все же дотянулась до странного предмета и наконец увидела, что это фотография. Первое, что бросилось ей в глаза, – потрепанность изображения.

Несколько секунд девочка растерянно смотрела на собственное лицо, которое казалось ей чуть более радостным, чем сейчас. На фотографии они были все вместе, даже младший брат, который тогда только-только начал произносить какие-то отдельные слова и звуки, но в основном вякал что-то неинтересное. Яна хоть и любила его, но пока не понимала, как ей теперь жить. Раньше даже мизерное внимание родителей принадлежало только ей, а сейчас в доме существует орущий разбойник на двух кривых ножках, который бегает и хохочет до слез.

Сама фотография выглядела не просто потрепанной, а старой. Даже древней. Словно прошел не год, а лет двести.

Яна вздохнула и села обратно на кровать. Покрутив находку и заметив свою фамилию на обороте, она отвела взгляд в сторону и задумалась. Вряд ли это Полина достала фотографию откуда-то, скорее всего она выпала из сумки самой Новиковой. Но почему такая старая? И почему…

Девочка резко похолодела и замерла.

«Я приехал сюда из-за тебя. Я хочу тебя спасти».

Что, если это фотография Никиты? Мог ли он раздобыть ее и по ней найти Яну? Девочка видела в каком-то фильме, что убийца именно так вышел на жертву. Но им ведь всего по тринадцать лет, вряд ли мальчик нашел себе киллера с каким-нибудь фикусом, чтобы тот обучил его азам убийства.

Внутри огромной волной поднялась злость, захлестнув сознание девочки. Резко поднявшись, Яна прижала фотографию к груди. Она так сильно соскучилась по родителям, но успела уже немного успокоить себя мыслью, что они заняты на отдыхе. А тут это изображение, словно злобное напоминание о том, что им нет до нее дела. Ни матери, ни отцу, ни тем более брату, который вообще мало что пока понимал в этой жизни.

Резко сорвавшись с места, Яна выскочила на улицу. Порыв ветра толкнул ее в бок, но девочка устояла на ногах. Она еще толком не знала куда бежать и что делать, однако с каждым шагом решимость росла.

Надо было найти Никиту и спросить, откуда взялась эта фотография. До сегодняшнего дня ее точно не было, ни у Яны, ни тем более у девочек. Тем более что Новикова точно знала: это изображение находится дома, в рамке, в гостиной. Вряд ли Полина или другие девочки могли добраться до него. Но мог ли Никита? Возможно, он говорил правду про общих знакомых и, скорее всего, является сыном друзей, они пришли в гости, он увидел фотографию и решил взять с собой, зная, что попадет сюда. Но… Слишком все складно.

– Ты куда несешься? – раздался удивленный голос Нины.

– Я… Что? – Яна замерла, тяжело дыша. Вскинула глаза на подругу, которая хмурилась, скрестив руки на груди. – Мне нужен новенький. Никита.

– Зачем он тебе?

– У меня вопросы к нему… Он говорил что-то про пожар ночью, про какую-то эвакуацию. А сейчас я нашла вот это…

– Боже мой, Новикова, отстань от парня, ну, – недовольно фыркнула Нина. – Один раз заступился и все, Янка поплыла. Где твое самоуважение, ты чего?

Яна изумленно уставилась на подругу. Возможно, она и думала о мальчике немного в ином ключе, и даже постаралась выглядеть чуть лучше обычного, но у Новиковой даже в мыслях не было бегать за ним.

– Что?.. – вновь переспросила девочка, хлопая ресницами. Нина вздохнула.

– Посмотри на себя! Чушь несешь, болтаешь, повод, что ли, ищешь? Ну, спас он тебя от позора один раз. Думаешь, все разом забыли остальное, что ли? Ты сама по себе ходячий позор!

Яна отшатнулась от подруги, широко распахнув глаза. Нина, конечно, никогда не была нежной и ласковой, но впервые девочка увидела в ней столько агрессии. И не могла понять, откуда она взялась. Возможно, не с той ноги встала.

– В каком смысле ходячий позор? – чуть не плача спросила Новикова. Она, конечно же, понимала, что мальчишки смеялись над ней, издевались, но разве можно было так говорить? Девочка отступила еще на шаг, прижимая уже смятую фотографию к груди. В глазах блестели слезы.

– Ой, ну вот не надо реветь! – потребовала Нина. – Вечно ты то падаешь, то вся мокрая, то с едой в волосах. Ни разу не дала отпор этим дуракам. Серый уже извелся, не знает, какую еще гадость придумать. Могла бы и сама ему врезать, какая разница? – Подруга выдохнула и поправила локон, который выпал из прически. – Всем плевать на твой вес. Ты тряпка, вот это и бесит всех. Трусливая, бесхребетная и неспособная ничего сказать. А тут внезапно решила побегать за новеньким, чтобы тебе наверняка еще и жениха приписали.