Дневник смерти. Фортуна - Нокс Ойлин

– Возможно, вы правы, – ответил он после холодного анализа услышанных слов.

Если бы кто-то заступался за Никиту раньше, в школе, он бы не вырос тем, кем он стал. Он бы не смог сейчас защитить сестру. Он сам был бы на месте сестры. Возможно, вожатая права. Только пройдя через боль, можно научиться стоять за себя. И за других.

– Не вмешивайся, – вздохнула Василиса. – Дай девочке стать взрослой самостоятельно. – Ник еле заметно кивнул. – Посиди здесь еще пару часов. К обеду я тебя выпущу.

С этими словами Василиса Сергеевна вышла из домика и закрыла дверь обратно на замок. Из угла комнаты послышался шорох. Никита забыл, что Яна здесь, и, решив все объяснить, попал под горячую руку.

– Сама виновата? – спросила Яна, всхлипывая и вылезая из шкафа. – Да что я такого вам всем сделала?!

Девочка осела на пол и начала рыдать. Смотреть на это было невыносимо больно. Ник осторожно сел рядом и положил руку сестре на плечо. Но Яна резким движением увернулась от прикосновения. Никита сделал еще одну попытку, но она снова не увенчалась успехом.

– Отстань от меня! – крикнула она. – Я думала, ты другой! А ты… – она всхлипнула, – такой же отвратительный, как и остальные мальчишки!

– Это неправда! – Никита аккуратно взял Яну за подбородок и поднял ее лицо, всматриваясь в знакомые черты. – Я приехал сюда из-за тебя. Я хочу тебя спасти.

– Никто меня не спасет, – пренебрежительно бросила Яна. – Я должна сама себя спасти. Ты сам это признал только что. Стать самостоятельной. Сильной. Смелой. Как там еще?!

Она отбросила руку Ника и уверенно встала. Посмотрела на мальчика сверху вниз, вытерла слезы и подошла к распахнутому окну. Во взгляде сестры Ник увидел мать. Они были очень похожи.

– Сама справлюсь, – сказала она уверенно и выскочила на улицу.

Никита ударил кулаком о деревянный пол, да так сильно, что на костяшках образовались ссадины. Но физическая боль его не смущала – она помогала справиться с болью душевной. Седьмое июля. Снова эта дата. Здесь что-то не вяжется. Один и тот же день снова и снова. Как день сурка. День сурка…

Глаза Ника округлились. А что, если…

На природу ребята поехали седьмого июля. Факт. В лагерь Никита вернулся утром, то есть, уже восьмого. Тоже факт. Спорить глупо. Но здесь, внутри лагеря снова седьмое… Что, если пожара еще не было?

Но как такое возможно?

«Ты нужен ей там, она тебя ждет», – всплыли в голове слова дедули с кладбища. Что, если Нику предначертано изменить судьбу этого места? Судьбу своей семьи?

Никита задумался. Происходящее в последние два дня сводило его с ума. Реальность плыла, как горячий воздух над раскаленными песками пустыни. Нужно понять, из-за чего произошел пожар, и, если его еще не было, предупредить взрослых. Надо его предотвратить!

Ник выглянул в окно и посмотрел по сторонам: недалеко от домика наказаний стояла Василиса Сергеевна и разговаривала с другими вожатыми. Нужно действовать! Никита вылез сквозь оконную раму и бросился к вожатой. Не замечая ее изумленный взгляд, затараторил:

– Сегодня ночью случится пожар! Дети погибнут! Надо не допустить, нужно усилить охрану, проверить каждый домик и…

– Как твоя фамилия? – Василиса Сергеевна подняла ладонь вверх, останавливая словесный поток новенького.

– Нови… – Ник осекся, – нкин.

– Новинкин, – устало выдохнула вожатая, – ты мне с утра уже столько проблем подкинул. Прошу тебя, чисто по-человечески, будь как все. Не баламуть воду. Я и так рискую, приняв тебя без документов!

– Но я сам видел! – Никита умоляюще взвыл.

– Видел, что будет сегодня ночью? – Василиса рассмеялась, ее поддержали другие вожатые. – Может, ты из будущего, Новинкин?

– Может, и из будущего, – выдохнул Ник, осознавая, что всерьез его не воспринимают.

– Будь добр, вернись в домик. – Вожатая махнула в сторону сарая. – Твое наказание еще не закончилось. А если продолжишь заниматься ерундой, – она внимательно посмотрела на него исподлобья, – оно продлится на неопределенный срок.

Выбора не было: нужно узнать все самостоятельно. Не выпускать из вида Яну, замечать странности в поведении ребят, быть начеку. Ему никто не поверит, хоть из кожи вон вылези. Россказни о предстоящем пожаре казались бредом. Ник бы и сам не поверил, если бы ему такое рассказали. Но в крови бурлил юношеский максимализм. Он обязан был докопаться до истины, нельзя сидеть без дела и терять драгоценное время. Вынашивая в голове план спасения лагеря, Никита медленно поплелся в сторону домика. Отвертеться от наказания невозможно, значит, стоит использовать это время в своих целях. Продумать план. Рассмотреть возможные варианты развития событий.

Ощутив на себе чей-то взгляд, Ник оглянулся. На него не отрываясь смотрела группа ребят. Серый потирал кулаки, в его взгляде читалась ненависть. Мальчик понимал, что ответа долго ждать не придется, Серый не из трусливых, и просто так он это все не оставит. Но убегать Никита не собирался. Он чувствовал, как за ним бесшумно следует несколько пар ног, слышал тяжелое дыхание и язвительные фразы. Ник не оборачивался. Он гордо и уверенно шел в сторону домика, зная, что там его ожидает расправа.

Яна

Новикову трясло. Если в первый миг Никита показался ей лучшим мальчиком, которого она встречала, то с каждым новым словом он превращался в настоящего безумца. Девочка вся словно сжалась внутри, не совсем понимая, отчего заныла нога и почему стало тяжело дышать. Кровь пульсировала в висках, пальцы дрожали – какой пожар, какая гроза? О чем говорил незнакомый мальчик, который возник непонятно откуда и проснулся в ее постели? О каком пожаре он бредил, меряя шагами комнату в домике?

Яна метеоритом вылетела в окно, но не рассчитала силы. Зацепившись носком за подоконник, она упала на землю. Та услужливо поглотила шум, а девочка закусила руку, чтобы не закричать. Не хватало еще, чтобы Никита вылез следом. Этот странный мальчик-герой, который теперь выглядел ненормальным.

Поморщившись, Яна зажмурилась от боли в колене. Разодранная кожа саднила от касания тонкой ткани платья, пропитывая ее алыми каплями. Пришлось немного постоять на одной согнутой ноге, смотря перед собой прямо в землю. Надо было вставать и бежать как можно дальше и быстрее, но неведомая сила пригвоздила девочку к месту, удерживала ее, мешая дышать, шевелиться и даже думать. С большим трудом Новикова осторожно выпрямилась и слабо дернула ногой. Колено мгновенно отозвалось болью, но ходить она могла. Шаг за шагом, неторопливо, но Яна все же отошла на приличное расстояние от домика для наказаний.

Пожар. Гроза. Эвакуация. Все это звучало так странно и глупо, что Новикова даже думать не хотела о подобном. Разве могла она забыть о пожаре или, того хуже, эвакуации, случись что-либо подобное ночью? Вряд ли они все остались бы здесь. И родители уже сигналили бы от ворот, поторапливая дочь. Да и сам лагерь мало походил на обгоревшие руины.

Яна помотала головой, отгоняя глупые мысли. Невозможно. Пожара не было, она бы заметила. Все бы заметили. Это ведь не свеча в пустой комнате, о которой забыли, и она умерла своей смертью.

«Свеча… Пожар…»

Новикова вздрогнула. Голос в голове прозвучал слишком громко, как будто кто-то стоял рядом. Девочка даже оглянулась, но рядом никого не заметила. Возможно, ей показалось – слишком много всего произошло за последние пару часов. Яна точно была уверена лишь в одном: ей надо принять горячий душ и выспаться. Но совсем скоро начинались групповые занятия, которые нельзя было пропускать. Девочка тоскливо оглянулась на домик. Было глупо и крайне нелепо, но ей понравился этот почти незнакомый мальчик. Запал в израненную душу за столь короткий промежуток времени.

Одернув себя и поморщившись, девочка поковыляла в сторону своего домика. Надо было хотя бы немного привести себя в порядок, прежде чем идти на занятия. Обработать рану на ноге, помыть голову, переодеться в чистое. Яна вздохнула и чуть ускорила шаг.