Под стук копыт - Владимир Романович Козин

Ай Биби скользнула к могиле.

Нур Айли, озираясь, подтягивал подпругу Дик Аяку. Он ждал Ай Биби.

Все кончено. Осталось бежать.

Кака-бай вернулся, чтобы поторопить женщин. Возле могилы он неожиданно наткнулся на Ай Биби.

— Ты что здесь?

— Святая могила!

— Знаю. Иди!

— Я лечиться…

— Что?

— Живот болит.

— Собирайся. Сейчас едем.

— Ой, болит!

Стада потянулись за бугры. Нур Айли дрожал от ожидания. Вдруг он услышал сердитый голос Кака-бая и жалобный Ай Биби. Он безвольно махнул рукой, схватился за холку Дик-Аяка. Быстро осмотрел все кругом, повернулся и побежал к могиле.

— Кака-бай!

— Валла! Еще что?

— Тебя Оджор Аймет зовет, Кака-бай! Люди появились.

— Вай! — вскрикнул Кака-бай, звякнул винтовкой и исчез за могилой.

Нур Айли схватил женщину за руку.

— Скорей! Нет никого!

— Уходи, Нур Айли, — сказала, неслышно подойдя, Анна Джемал. — Нехорошо мужчине быть возле женщин.

— Я лечилась, Анна Джемал, — быстро заговорила Ай Биби. — Нур Айли мне показывал. Он все знает. Ты тоже лечилась, я видела. Неправильно ты лечилась!

— Что неправильно?

— Неправильно! Так не действует!

Ай Биби потянула Анна Джемал за длинный рукав шубы к одному из углублений могилы.

— Сперва надо сюда залезть, потом тряпочку привязать. А ты не лазила! Лезь. Я помогу тебе.

— Что выдумала? Некогда сейчас.

— Такой могилы нигде нет. Самая святая, — сказал, заикаясь, Нур Айли.

— Посидишь там — сын родится. Лезь. Будешь рада.

Анна Джемал нерешительно спустилась по узким приступкам в подмогильный купол.

Через несколько минут голова ее вынырнула над углублением могилы. Кака-бай возвращался, крича:

— Нур Айли! Дейюз![12] Смеется он? Никаких людей! Никто меня не звал. Нур Айли! — И увидел вылезающую из могильного углубления Анна Джемал. — Ты?

— Я лечилась, отец Додура!

— Головы у всех помутились! Где Нур Айли?

— Сейчас был…

— Где Ай Биби?

— Здесь была!

— С ума сошла!.. Нур Айли!

В ответ раздался конский топот.

Толстая Наубад Гуль удивленно закричала:

— Поскакали, поскакали! Го-оля!

— Кто поскакал?

— На Дик Аяке!

Кака-бай взбежал на бугор.

— Стой! Убью! Нур Айли, сто-ой! — И окаменел, наклонившись вперед.

— Как скачет! Хороший конь, — заметил Палвап Мамед, подбегая к бугру вслед за Додуром и Оджором.

— Дик Аяк! Гелинбай!

Кака-бай бросил папаху и стал ее топтать. Додур поднял винтовку.

— Мы догоним его! — пискнул Оджор Аймет.

Кака-бай, обернувшись, сказал с гордостью и горечью: — Дик Аяка никто никогда не догонял!

— Кроме пули! — пробормотал Додур, прицелившись.

Кака-бай бросился к нему.

— В кого?.. Безумец!

Додур вздрогнул и выстрелил.

4

Человек, высокий и толстый, как холм, стоял среди поля, вдали от колхозных кибиток. Между человеком и колхозом по тропе вдоль арыка крупным галопом шел серый конь. Он весь был в поту, но просил повода. На спине его лежало не туркменское седло, и всадник сидел не по-туркменски, а стоял на очень коротких стременах, склонившись к конской шее.

Конь достиг излучины арыка. Всадник повернул его и, поворачивая, подозрительно взглянул на одинокого человека. Человек стоял неподвижно и глядел на коня. Всад-пик пустил лошадь рысью, потом перевел на шаг. До самого колхоза он ехал в задумчивости, не беспокоя каблуками потные бока.

Человек богатырского роста казался знакомым. Нур Айли, припоминая, где он мог его видеть, вспомнил внезапное свое бегство.

Было такое же раннее утро, чуть раньше. Солнце, а за ним конь вкатились в долину, где колхозники пасли косяк своих маток. Тлел костер, бубенцы на шеях лошадей перезвякивали. Нур Айли положил ослабевшую Ай Биби у костра.

Юный Кулп Тач взял за повод Дпк Аяка, зевавшего от усталости. Пузы Позы молчал от удивления, потом обнял Пур Айли и бросился раздувать огонь.

Нур Айли улыбался. Он был покрыт пылью. Голенища его сапог пропитал конский пот.

Пузы Позы покачивал головой, растерянно чмокал губами, посматривал на Ай Биби и не верил. Наконец побежал посмотреть, подлинного ли Дик Аяка водит за повод Кули Тач.

— Ты герой! — воскликнул он, возвращаясь к костру, у которого закипал кумган. — Ты знаменитый человек! Конь, жена — еще что?

— Больше мне ничего не надо.

— Кака-бай все-таки сел во сне на корову. Говорили ему: „Продавай жеребца!“ Он думает, ум растет только на жирном месте… Пей чай, Нур Айли! Ты устал. Пей, атлы айал![13]

— А где Кака-бан? — спросил Кули Тач, проходя с жеребцом мимо костра.

— Хочет перейти границу. Со всеми стадами.

— Черт с ним! Овец жалко. Далеко отсюда?

— Дик Аяк скакал полночи не останавливаясь. Он летел — земли не видно. Только ветер и звезды от копыт. Он все понял.

— Надо бы на погранпост, сказать командиру.

— Конь устал! — испуганно проговорил Нур Айли.

— У вас много лошадей, — робко молвила Ай Биби, подымаясь и подходя к Кули Тачу. — Бери лошадь и скачи к командиру: пусть он убьет Кака-бая и Додура! На том месте, где останется их кровь, ничто не будет расти.

— Ты знаешь, Кули Тач, где байская могила?

— Нет.

— Как же ты покажешь дорогу командиру? — разочарованно сказал Нур Айли. — Я не могу оставить Дик Аяка.

— Я знаю, где могила! — сказала Ай Биби.

— Ты знаешь, где погранпост? — спросил Пузы Позы.

— Нет.

— Скачем вместе! — крикнул взволнованный Кули Тач. — Надо задержать стада!

— Она не может. Она ослабела.

— Я отдохну, когда Кака-бай будет кричать под пулями. Давай хорошего коня, колхозник.

— Возьми чурек, атлы айал, — сказал Пузы Позы, — ты ничего не ела! Возьми мой халат. Положи ей мое седло, Кули Тач, оно мягкое! Гоните какабайских овец назад!

Была осень. Стояли дни, обласканные солнцем, и был прозрачен воздух.

Нур Айли готовил Дик Аяка к осенним скачкам.

Он возвращался после вечерней проездки. Аллаяр Сапар одиноко стоял на стропилах недостроенной конюшни. Колхозники собирали хлопок. Председатель делил свое время, ум и страсть между полем и конюшней. Увидев Нур Айли, он крикнул:

— Как идет Дик Аяк?

Нур Айли привязал жеребца. Аллаяр спустился с конюшни. Поговорили о кобылах, особенно о гнедой с лысиной и золотистой со звездой во лбу, о люцерниках, о благополучно закончившейся случке, о весне.

— Весна у нас будет вся в жеребятах! — сказал Нур Айли.

Солнце упало в арык. Колхозники потянулись с поля. Вдали призывно закричали, сзывая на учебу.

— Подожди-и, учитель! — крикнул Аллаяр Сапар. — Не учи без меня. Сейчас иду! — И побежал.

К конюшне подошла Ай Биби.

— Нехорошего человека видел я сегодня утром, — сказал ей Нур Айли. — Тень от него падала на Дик Аяка.

— Не пугай меня, Нур Айли!

— Я поставлю на ночь Дик Аяка возле кибитки.

Вдоль кибиток возникли огни костров и