Океанский пляж - Анатолий Исаевич Милявский
Океанский пляж читать книгу онлайн
…На заставу, что приютилась на скалистом берегу Тихого океана, приезжает служить молодой солдат Иваи Бойко. Трудно приходится поначалу новичку. Но в испытаниях мужает его характер. Здесь, на маленьком клочке советской земли, находит он настоящую дружбу и свою первую любовь.
Об этом рассказывается в повести «Океанский пляж», давшей название новой книге крымского писателя Анатолия Милявского. О буднях пограничников на дальних рубежах нашей Родины повествуется в рассказах «Нарушитель», «Яблоки», «Река Ведьма», «Радиограмма».
Читатель найдет также в книге очерк «Небо Варны» о мужестве наших людей в годы Великой Отечественной войны и рассказ «Северная сторона» — о любви, пронесенной через всю жизнь.
На литературном конкурсе, объявленном Политуправлением пограничных войск и Комиссией по военно-художественной литературе правления Союза писателей СССР, повесть «Океанский пляж» была удостоена третьей премии.
Повесть. Рассказы.
На разостланном брезенте сушились картошка, мешки с мукой и крупой, у склада проветривалась зимняя одежда.
Бойко и Исхакова отрядили собирать плывун. Внизу между утесами, на мокрой гальке, океан набрасывал много всяких деревянных обломков, заготавливал впрок. Это и называлось «плывуном». Нужно было только поднять его наверх во время отлива. Дерево было лучших сортов — из корабельной обшивки, мачт, весел. На некоторых обломках, добела вылизанных волнами, еще сохранялись иностранные клейма, полустертые буквы и иероглифы. Горело все это отлично, как говорил старшина, синим огнем.
Дятлов коротко проинструктировал их, Работать надо было вдвоем. Одного осторожно опускали со скалы вниз в веревочной люльке. Он собирал между камнями куски дерева, крепко обвязывал тросом и поднимал руку — «вира помалу!». Второй подтягивал трос наверх, раскидывал плывун на скале для сушки. Потом менялись.
— Если страшновато, назначу других, — сказал старшина.
— Что вы, товарищ старшина, — весело отозвался Рашид, — мы же горные орлы.
Первым спустился Исхаков. Иван, высунувшись и крепко держа закрепленную на вертушке веревку, видел внизу его маленькую фигурку, резво бегающую у самой воды.
Потом подошла очередь Бойко. Не по себе стало, когда заглянул вниз, в глубокий, как колодец, скальный провал. Исхаков увидел его побледневшее лицо и сразу все понял:
— Вниз не смотри, Ваня. Смотри перед собой. Считай про себя или пой…
Бойко слабо кивнул.
Люлька медленно поползла вниз мимо серых утесов. Совсем рядом, у самой головы носились с криком толстые злые чайки. Не выдержал, посмотрел вниз, и сразу тошнота подступила к горлу. Затянул неверным, дрожащим голосом «По долинам и по взгорьям», стараясь не слышать бешеных ударов сердца. Чуть-чуть отпустило. Взглянул вверх: Исхаков весело скалил зубы, кричал что-то. Бойко через силу поднял руку, помахал. Казалось, конца не будет этому спуску. Наконец спрыгнул на мокрую гальку, отдышался…
Здесь, внизу, гудело, как в тоннеле. Соленая водяная пыль висела в воздухе. Волны грохотали рядом, но полоса усеянного камнями и водорослями мокрого песка была свободна, словно нейтральная зона. Иван задрал голову — обрыв отсюда казался не таким высоким. Нагнулся, стал собирать пахнущие морем куски древесины, связал. Весело крикнул: «Вира!» Эхо покатилось по утесам строенным раскатом.
Меняясь, работали до самого прилива. Страх у Бойко прошел, уже спокойно спускался вниз, громко кричал Исхакову: «Давай!» Когда вытащили на-гора последнюю связку мокрых досок, благодарно сжал Рашиду руку…
Солнце ушло за сопки. Мягкие дымчатые сумерки сгущались над океаном. Гора плывуна высилась на площадке. Они сидели рядом, курили. Давно Иван не чувствовал себя таким счастливым.
Ужин им подали раньше других. Дежурный хлопотал возле них, безропотно принес добавку, заварил свежий чай. Когда допивали по второму стакану, заглянул старшина, негромко бросил:
— Бойко, завтра приготовиться на инструктаж.
* * *
— Товарищ капитан, пограничный наряд в составе рядового Бойко для получения приказа на охрану государственной границы прибыл.
Голос звенел от напряжения. Стоял, вытянувшись. Чувствовал, как вспотела ладонь, сжимавшая автоматный ремень. Старался убедить себя, что это обычная процедура наряда. И все-таки не мог не волноваться…
Майоров неожиданно молодцеватым жестом поднес ладонь к козырьку. Голос непривычно торжественный:
— Приказываю выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических Республик!
И чуть тише:
— Поздравляю с началом службы.
— Есть!
Бойко повернулся через левое плечо, печатая шаг, пошел через двор, мимо арки, на знакомую тропу. Перевел дыхание, зашагал спокойнее, чувствуя гулкие удары сердца.
Сегодня с утра готовился к наряду. Вычистил до блеска автомат, проверил запасной магазин. Подшил свежий подворотничок и даже надраил пуговицы на гимнастерке.
Исхаков поцокал языком:
— Ты, Ваня, как в увольнение готовишься…
Наряд инструктировал сам начальник заставы. Бойко выдали бинокль и толстую тетрадь, прошитую шнуром. Капитан спросил, есть ли у него авторучка. Иван ответил, что есть.
— Записывайте, что увидите, по минутам. Мелочей в нашем деле нет. Пост на главном направлении.
Подвел Бойко к макету побережья, рассказал о системе сигнализации. Спросил, все ли понятно. Бойко ответил, что понятно.
…Пост был всего в километре от заставы. Спуститься в распадок, подняться на сопку, и вот он.
На скале замаскированная тяжелыми глыбами маленькая дощатая будка, словно кухня-времянка. С моря ее, наверно, не разглядишь даже в сильный бинокль. Зато отсюда океан, как на ладони.
Внутри — скамья, маленький столик, телефон, в углу ящик с ракетами. Теперь он хозяин этого домика на восемь часов.
Потрогал отполированный многими ладонями стол. Сбоку было вырезано перочинным ножом: «Ник. Васин, 1955». Ниже: «Солдат стоит, служба идет». Усмехнулся. Кто-то повозился с надписью за длинную вахту, врезал на века нехитрую солдатскую философию.
Вышел из домика, и сразу брызнула в глаза синева открытого океана. Приглушенно шумели внизу волны, резко кричали чайки, ловили распахнутыми крыльями встречные струи ветра.
Эх, до чего все-таки здорово! Крикнул негромко: «Э-ге-ге-й!» Эхо подхватило, отдалось в дальних утесах. Испуганно оглянулся: услышит кто-нибудь — засмеют на заставе. Но вокруг не было ни души…
Вот он, Бойко, стоит на самом крайнем посту. Правофланговый. Дальше только океан. А там — Америка. Интересно, сколько от нее плыть сюда? Значит, там — Аляска. А вон там где-то — Сан-Франциско, Фриско. Там, где жил Джек Лондон. Эгей, Америка!..
Приладил бинокль, навел, и сразу придвинулся горизонт, гребни волн, снующие чайки. Вон она в объективе — почти что рядом, — коренастая широкогрудая птица с коротко обрубленным хвостом и могучим размахом крыльев. Раз — спикировала на волну, выпустила, как шасси, лапки, сложила крылья и уже сидит, покачиваясь на пенистом гребешке, вертит круглой головкой.
Бойко перевел бинокль — придвинулся дальний мысок. За ним, говорят, рыбацкий колхоз, ближайший сосед заставы. Пустынен мысок — серые камни лижет прибой, чуть выше — кривая сосенка зацепилась корнями за трещину в скале, изогнулась вопросительным знаком: «Зачем я здесь среди ветра и камней?»
Медленно стал обшаривать биноклем горизонт, как учил старшина — восьмеркой: слева направо, потом наискосок назад и снова слева направо…
Океан, он тоже не бывает одинаковым. Вот он блестит под солнцем, зеленовато-синий, мягко перекатывается закругленными складками, словно чешуя огромного спящего змея, прикидывается добрым и кротким. Но зайдет солнце за тучу, и сразу свинцово-черными становятся гребни длинных волн. Чуть усилится ветер, и закипают гребни белой пеной, взлетает облачком водяная пыль.
А это что? Темное пятнышко появилось на горизонте. Ближе, ближе. И вот уже виден силуэт маленького корабля. Ага, сейнер. Видно, из рыбозавода, держит путь домой. Ходко идет сейнер. В бинокль хорошо видно, как ныряет он в волнах, зарывается носом. На лебедке сушится чья-то роба, развевается линялый флажок.
Так и запишем:
