Эхо черного леса - Владимир Павлович Беляев

— Чему удивляешься? — сказал сосед. — Просидели годы в берлогах, так теперь от них могильным духом несет. Дезинфекцию в вагоне придется делать…

…Слух о том, что бандиты Хмары собирались пустить под откос поезд, идущий из Австрии, быстро распространился по всему эшелону.

Едущие домой воины Советской Армии на все лады обсуждали операцию по захвату бандитов.

— Молодцы хлопцы! Спасибо! — сказал солдат Климко, кладя большую руку на плечо пограничнику Косюре, — С нас всех причитается…

…И сержанту Богдану Катамаю, который едет из Вены и увидел уже совсем рядом такие дорогие его сердцу Карпатские горы, трудно было примириться с мыслью, что его жизнь могла оборваться так нелепо в каких-нибудь тридцати километрах от дома. Взволнованный разговорами о покушении на эшелон, он встал с вагонной полки и, покачиваясь, пошел в хвост поезда. Пройдя несколько тамбуров, он очутился в восьмом вагоне.

— Вам куда, товарищ сержант? — спросил его стоящий в тамбуре Паначевный.

— Чемодан у меня здесь. У дружка, — схитрил Катамай.

— Ну, проходите! — разрешил лейтенант.

Сидели в купе, прижавшись друг к другу, связанные бандиты. Сам Хмара уставился в пол мрачным, злым взглядом.

— А кто же вожак ихний? — полюбопытствовал Катамай, глядя на бандитов через головы сгрудившихся солдат и пограничников.

— Видишь, тот, что во френче. С синяком под левым глазом! — пояснил пограничник Косюра. — Хмарой его кличут!

Катамай протиснулся вперед и с ненавистью сказал:

— Так это и есть Хмара? Значит, это именно ты, душегуб, нас жизни лишить хотел? Кого? Честных воинов, которые с фашистами дрались. Мы Гитлера добивали, мосты через Дунай наводили, а ты притаился здесь, в берлоге вонючей, как волк, чтобы нам в спину ударить на самом пороге родного дома? Водовоз фашистский! Эх, дать бы тебе по сопатке, да так, чтобы весь твой дух поганый из тебя вышел! — И Катамай протянул под нос Хмаре тяжелый кулак.

И столько было злой решимости в его словах и жесте, что Косюра, выскочив вперед и прикрывая Хмару, сказал:

— Остынь, сержант! Бить арестованных не полагается!

— Не полагается?! — в гневе закричал Катамай. — А что его банда с мирными людьми делала? Младенцев живьем палили, а сами кричали, что с Гитлером бьются. А когда сюда Ковпак со своими побратимами с востока стал прорываться, чтобы фашистов бить и наши гуцулы его через Карпаты к Делятину выводили, что ты думаешь делал этот Хмара и другие? Ограбят магазины, заберут у крестьянина последнее, а сами на стене углем распишутся: «Здесь был Ковпак». Мало того, что убийцы лютые, но и провокаторы такие, каких отродясь не было на украинской земле.

…Паначевный отвез Загоруйко в Станислав и оттуда на самолете майора отправили в Киев. Бандитов Хмары приняла Станиславская тюрьма.

Райотдел в Яремче стал временно возглавлять Кравчук. Однажды он позвал к себе Кучму.

Дмитро с автоматом за плечами, на минуту задержавшись у стенного зеркала, подле вешалки, потер синяк под глазом и с прискорбием сказал Лиде:

— Ну и врезал мне на прощание проклятый Хмара! Чуть глаз не выбил! Родная мать не узнает.

Лида ответила многозначительно:

— Думаете — не узнает? — Она пропустила первым в кабинет Кучму, а сама, улыбаясь, задержалась на пороге.

В раскрытую дверь было видно, что Прудько и Кравчук беседуют с пожилой худощавой женщиной, по-деревенски повязанной черным платком. Женщина повернулась на скрип двери, покачнулась от волнения и бросилась навстречу Дмитру.

— Мамо… Ридна мамо! — закричал Кучма, обнимая старушку.

— Сынку мий… сынку ридный, — сквозь слезы бормотала мать Дмитра. — Мой Дмитро… Сынку мой коханый… Из мертвых воскрес, как Иисус Христос!

Прижимая к груди седую голову матери и лаская ее огрубевшей от лесной жизни рукой, Кучма сказал:

— Нет, мамо. Воскрес, как человек!..

ВОТ ОНИ — «РЫЦАРИ ИДЕИ»!

Спустя несколько дней развалины Манявского скита встречали нового гостя. К нише, в которой сохранились еще следы фресок иконы Иоанна Богослова, осторожно приближался «профессор». Одет он был иначе, чем в тот день, когда пришел в ресторан скорого поезда Москва — Чоп. Из-под простой брезентовой куртки виднелась вышитая рубашка, на ногах были сапоги, а голова покрыта обычной кепкой. По внешнему виду никто никогда не подумал бы, что это гость из Мюнхена, прибывший окольными путями, чтобы усилить сбор шпионских сведений для американцев. Скорее всего он похож на районного заготовителя или служащего кооперации. Оглядываясь, «профессор» подошел к нише и, будто осматривая древнюю живопись, стал шарить рукой под кружкой для милостыни.

За его движениями из-за колонны наблюдали Дмитро и Березняк. Они были вооружены автоматами и гранатами..

— Пошли! — тронул за локоть геолога Дмитро и, неслышно выйдя из-за колонны, тихо сказал: — Нема там ничого, друже «провиднык»!

«Профессор» вздрогнул и, быстро засовывая руку в карман, оглянулся на звук голоса, но узнав Кучму, успокоился. Отвечая на его приветствие, он спросил:

— А где же Дыр?

— В командировку Хмара его услал, — спокойно ответил Дмитро. — Хмара вместо него этого хлопца дал: это Щука.

«Профессор» поздоровался со «Щукой».

— Но по условию вы должны прийти от часу до двух ночи? — сказал «профессор»..

— А зачем зря терять время? — беспечно сказал Дмитро. — Пришли мы еще засветло, видим, вы появились, — значит, все в порядке, думаем. Как добрались?

— Пока все было хорошо, — ответил «профессор». — А дальше будет еще лучше, — сказал Березняк. — Дорога надежна?

— Мы вас такими стежками поведем, куда ни одна живая душа не забредет, — сказал Дмитро. — Пойдем, а то Хмара уж, наверное, заждался…

Тот, кого называли «профессор», замедляя шаги, тихо, так, чтобы не слышал «Щука», спросил:

— Вы хорошо изучили состояние куреня? Как Хмара? Не заломался?

— Будьте спокойны! То человек верный! Держит своих хлопцев за морду — спуску не дает.

— Ну, а чего он тот эшелон не подорвал, что мы ему разрешили?

— С тем эшелоном не прошло. Советы усилили охрану полотна во всех Карпатах, и Хмара не хотел рисковать людьми, — сказал Кучма.

— Дыр далеко уехал?

— Все время ездит. А куда его Хмара посылает — неизвестно. Он же, вы знаете, скрытный!

— Я его лично не знаю, только понаслышке! Оттого и вас послали прежде, чтобы проверить эту ходку и состояние куреня.

…Уже совсем стемнело, когда они появились у бункера Хмары. Шумел в крутом овраге поточек. «Профессор» осмотрелся и спросил:

— А на ту сторону как переберемся?

— Зачем перебираться? Мы уже на месте! — бросил Кучма.

Гость из Мюнхена спросил удивленно и недоверчиво:

— Как на месте? А где же Хмара?

— Рядом с вами, — отозвался Березняк и трижды стукнул