Сон о красных шарах - Леонид Семёнович Комаров

— Знаешь что, дорогая сестренка? — сказала Тоня полушутливо-полусерьезно, но так, чтобы Люся поняла. — Нам не стало хватать денег.

— Почему?

— Ну, а как ты думаешь?

— Скажешь, много покупаю? Нисколечко! Девчонки не постолько тратят!

— Может быть, им помогают папы и мамы?

— Не знаю! — Люся вспыхнула. — Я ведь тебе не запрещаю покупать все, что ты хочешь.

— А я ничего не покупаю, ты же видишь.

— Это твое дело. Но и мне не можешь запретить тратить получку так, как я хочу.

Тоня ничего не ответила, хотя ей было очень обидно. Поведение сестры начинало беспокоить. Люся стала эгоистичной.

Однажды она вернулась со свидания во втором часу ночи, очень долго копошилась в темноте, чертыхалась, потом включила свет. Тоня проснулась. Свет больно бил в глаза.

— Нельзя ли потише, Люся?

— Нельзя.

— И вообще, не мешало бы тебе возвращаться пораньше.

— Тебя завидки берут, да?! Я не маленькая, когда хочу, тогда и прихожу! — запальчиво ответила Люся.

Тоня пристально посмотрела на сестру.

— Ты ненормальная.

— Сама ненормальная!

Люся легла спать отдельно, на сундуке, подстелив под бок старое пальто и укрывшись шерстяной кофтой.

Ночи стали совсем короткие. Вечерняя зорька, не успев угаснуть, крадучись по-над горизонтом, перекочевывает на восток и зажигает новый день.

Тоня не спала почти всю ночь. Она много передумала — о прошлом, о настоящем, о будущем.

Вспомнила свое далекое детство, родное село; мать в простом деревенском платье, сидящую на невысоком тесовом крылечке, выскобленном до желтизны. В руках у нее быстро-быстро мелькают блестящие стальные спицы — вяжет носки, такие мягкие и теплые, что даже в самый лютый мороз в них не стынут ноги. А рядом возле крылечка еще совсем маленькая Люська. Она вытягивает ручонки с растопыренными пальчиками, бегает за козленком, привязанным за колышек, стараясь схватить его, а козленок убегает и тоненько верещит… Как это было давно!..

И Люська уже выросла… Только очень легкомысленная. Мама всегда старалась, чтобы она не испытывала трудностей, не чувствовала нужды…

Разве не ради этого в трудную годину Тоня уехала в большой город, где у нее не было не только родных, но даже знакомых? Да и город-то настоящий она видела впервые в жизни.

Поначалу жила в няньках в семье военного врача. Потом Евгения Борисовна, жена врача, через знакомую портниху устроила Тоню в швейную мастерскую, где она научилась шить солдатское обмундирование.

…Вечером, уже за порогом, Люся сказала:

— За зеркалом на тумбочке тебе письмо, кажется, от Алексея. Меня сегодня домой не жди. Я иду к подруге на вечер.

Люся захлопнула дверь и ушла. Тоня не успела и слова сказать ей. Она взяла письмо, торопливо распечатала и начала читать. Алексей писал о том, что обзавелся семьей и извинялся, что, будучи в отпуске, не смог заехать повидаться.

Тоне хотелось разрыдаться, но она не могла, сидела неподвижно с остановившимся взглядом.

За окном притаились вечерние сумерки. Небо, чуть багряное на западе, к востоку становилось все темнее и казалось очень глубоким. Над соседним домом неуверенно вздрагивала одинокая звездочка, первая предвестница приближающейся ночи. В окно сонно заглядывали тополя, и все та же большая ветка легонько покачивалась, чуть-чуть задевая за стекло.

Скоро с тополей полетит пух. Много пуху, как снег. Потом тополя пожелтеют, налетит порывистый ветер, сорвет листья и понесет их по улицам, перемешивая с мусором и пылью. Небо затянется хмурыми тучами, и заморосит дождь, мелкий и бесконечный. Под этим дождем деревья будут стоять мокрые, прозябшие, чернея сучковатыми стволами. А потом выпадет снег, и деревья уснут. Но лишь уснут! С первым весенним теплом они снова встряхнутся, помолодеют, оденутся свежими листочками.

Деревьям хорошо! Они живут очень долго. Каждая весна — их молодость. А у человека молодость бывает только один раз…

Говорят, что главное в жизни здоровье, силы, любимая работа. Но, оказывается, это еще не все, чтобы быть счастливым. Человеку нужно больше! Человеку еще нужно хотя бы небольшое, но личное счастье, своя любовь. Чтоб можно было в выходной день красиво одеться и пройти под руку с любимым человеком… Чтоб прийти с работы и услышать веселый детский лепет…

За окном стало совсем темно. По углам комнаты расползлись черные холодные тени.

* * *

Люся вернулась утром, когда Тоня собиралась на работу. Она остановилась возле зеркала и, вполголоса напевая песенку, стала поправлять прическу. Тоня сосредоточенно готовила себе завтрак.

— Тонь, Тоня? — позвала Люся.

Тоня не ответила.

— Тонечка, ты на меня сердишься? Ну скажи, сердишься или нет?

— Нет, нисколько…

— А я чего-то сказать тебе хотела.

— Ну, говори.

Люся улыбнулась, еще раз взглянула на себя в зеркало и торжественно произнесла:

— Я выхожу замуж!

Тоня удивленно и недоверчиво посмотрела на сестру:

— За кого?

— За Володьку. Он мне вчера сделал предложение.

— Ты уже дала согласие?

— Ага.

Тоня удивленно и недоверчиво посмотрела на сестру. Все это было так неожиданно. И, главное, как казалось Тоне, слишком спешно.

— Ты обо всем уже подумала?

— А чего тут думать?

— Так ведь это же не так просто… Он тебя любит?

— Говорит, что любит.

Тоня молчала. Она не знала, о чем в таких случаях нужно говорить.

— Ну, а жить где будете?

— Володя говорит, что у него. Отец недавно большую квартиру получил в новых домах…

Тоня больше ничего не спрашивала. Она смотрела куда-то за окно, на тополя. Люся молча стояла рядом.

— Что же ты ничего не скажешь?

— А?.. — Тоня очнулась, словно ото сна, улыбнулась и уже ласково посмотрела на Люсю: — Желаю вам счастья!

* * *

На свадьбу съехались родственники. С Севера из геологической экспедиции приехал в отпуск старший брат Володи — Анатолий, высокий, широкогрудый и полный мужчина лет тридцати пяти. Народу собралось столько, что трехкомнатная квартира Корнеевых становилась тесной, и во второй комнате пришлось ставить дополнительный стол.

Тоню, единственную родственницу невесты, усадили поближе к молодым. Рядом с ней сел Анатолий.

— Вы не возражаете, если я возьму на себя обязанности вашего кавалера? — спросил он, мягко улыбаясь.

— Нет, пожалуйста.

За столом расселись остальные гости, и пиршество началось. Подняли рюмки за счастье молодых, кричали традиционное «горько», а молодые смущенно целовались.

— Опередил меня братец, — сказал Анатолий, близко склонив голову к Тониному лицу. — Я словно только сейчас заметил, как годы далеко унесли меня.

— Да, да… — подтвердила Тоня. — Время летит очень быстро. Кажется, совсем недавно Люся была еще маленькой девочкой, и вот уже выходит замуж.

— А вы не замужем?

— Нет…

— Отчего же?

Тоня опустила голову и, желая свести разговор в шутку, неловко сказала:

— Никто не берет. Кому я нужна старая?

— Ну, уж это вы