Сон о красных шарах - Леонид Семёнович Комаров

же крепко держала под мышкой свои тапки. Девочка терпеливо переждала, пока проедут машины, потом побежала через дорогу прямо по воде и, конечно, промочила ноги. Я подумал, что мне следовало бы поторопиться и перенести ее.

В другой раз я заметил на ней новое платьице очень веселой расцветки. Девочка все время оглядывала себя, наверное, была очень довольна обновкой.

Каждое утро я хожу этой дорогой, уже много лет. Все стало обычным и привычным. Но вот эта обычность нарушилась…

Как и всегда, я встретил пенсионера с Коржиком, потом блондинку. Я дошел до гастронома, пересек улицу и остановился, ища глазами девочку. Я смотрел во все стороны, но ее не находил. «Наверное, она уже прошла», — подумал я и отправился на завод.

Днем, за делом, забыл о девочке, а вспомнил только дома, когда ложился спать, и снова меня удивило то, что она всегда ходит одна. Судьба маленькой незнакомки очень заинтересовала меня. «Встану завтра пораньше, — решил я. — Нужно не прокараулить ее». С этим и уснул.

Утром я вышел из дома минут на пятнадцать раньше и, разумеется, пенсионера и блондинку не встретил. Я остановился на перекрестке, стал ждать, когда появится девочка. Прождав безуспешно двадцать минут, вынужден был бежать на завод. «Она, наверное, простудилась, и мама не пустила ее в садик».

Придя к себе в отдел, я приступил к работе, но постоянно ловил себя на том, что думаю о девочке, что с ней случилось?.. Уж не попала ли она под машину?..

Эти мысли не покидали меня до конца дня.

Вечером, наскоро перекусив, я оделся, вышел из дома и побрел вверх по липовой аллее. Перекресток в эти вечерние часы пустынен, на нем почти не встретишь машин. Ни пыли, ни шума — спит перекресток.

Перейдя улицу и миновав калитку, я очутился в скверике детского сада, который утопал в зелени кустов акации и светлолистных кленов. Кое-где в их пышных кронах проблескивало первое золото. Клены раньше других деревьев, в самый разгар лета, уже отдают дань осени. Раньше всех сбрасывают листву, зато цепко, почти всю зиму, удерживают свои семена — бумеранги.

Я бродил между крохотными скамеечками и столиками, грибками и коробками с песком, среди «дворцов» и «кораблей». В одном углу короба возвышалась пирамида с углублениями-окнами, выстроенная маленькими созидателями, но какой-то озорник наступил на нее ногой и разрушил один бок.

Я люблю наблюдать, как играют дети, как круглоголовые карапузы увлеченно катают машинки, жижикая и фырча, а девочки, как маленькие мамы, кормят своих кукол-капризушек. Чудный мир — страна детства! Я люблю наблюдать жизнь этих маленьких жителей, этой теперь уже далекой от нас страны.

…Город погружался в голубые сумерки. В двухэтажном здании детского сада засветились окна. Я присел на низенькую скамеечку, словно Гулливер в стране лилипутов, еле уместившись на ней. Я думал о девочке, что вот на этой скамеечке она сидела, а вот там играла в песке, и что можно зайти в здание и спросить у какой-нибудь воспитательницы, что с ней…

Стало совсем темно, когда я вернулся домой. Проснулся утром и обнаружил, что мои часы стоят. Вероятно, забыл завести с вечера. Я быстро оделся и выбежал на улицу. Мне казалось, что уже очень поздно. Когда же я увидел, что мой пенсионер еще только выходит гулять со своим Коржиком, я успокоился.

Блондинку я также встретил на обычном месте. Она чуть заметно усмехнулась. Ах, да, возможно, потому, что я забыл надеть галстук и на рубахе не застегнул верхнюю пуговицу… Я спешил увидеть свою маленькую незнакомку.

В светленьком платьице, причесанная, с торчащими косичками-хвостиками, она, как и несколько дней назад, стояла у перекрестка и ждала, пока приостановится поток машин. Я подбежал к ней, боясь чтобы она не исчезла, взял за руку и перевел на другую сторону улицы.

— Где ты была эти дни? — спросил я.

Она глянула на меня смелыми веселыми глазами.

— Я была дома, — ответила она.

— Ты болела?

— Нет. К нам бабушка приехала в гости, и мне разрешили не ходить в садик.

— А почему ты всегда ходишь одна?

— Моя мама очень рано уходит на работу, а я еще сплю. Понимаете? Я потом встаю.

— Да, конечно, понимаю. А как тебя зовут?

— Оля.

— Знаешь что, Оля, — сказал я таинственным голосом, словно поверял тайну, — давай каждое утро переходить дорогу вместе, хорошо? Ты будешь ждать меня у гастронома, ладно?

— Хорошо, буду, — сказала Оля и, помахав мне рукой, побежала к зданию детского сада.

Я подождал, пока она скрылась за акацией, и пошел обычной дорогой.

1962 г.

СОН О КРАСНЫХ ШАРАХ

Мария задумчиво жевала хлеб. Она размышляла о сне, который видела этой ночью. Странный какой-то сон, непонятный. Шары красные, надувные, какие покупают детям по праздникам. Их было два. Мария держала их в руке и любовалась — красивые… Вдруг нитки оборвались, и шары полетели вверх. Мария ахнула, но было поздно. Она чуть не плакала от досады. А шары все уплывали в голубую вышину, становясь все меньше и меньше. Люди, как зачарованные, следили за ними. Шары до того стали маленькими, что их едва можно было различить…

— Лопнули! — сказал кто-то с торжеством.

Мария заплакала и… проснулась.

Она не знала, как толковать этот сон: к добру ли он, к злу ли?.. А в сны она верила, как впрочем, и в другие многие вещи: наговоры, привораживания, гадания… Мария знала, что ежели приснится река — то к слезам, в гору идти — к горю, тряпье да дерьмо — к обновам и деньгам. А вот красные шары к чему — не знала…

Мария подбавила в Вовкину тарелку еще картошки и придвинула миску с солеными груздями.

— Ешь как следует, — сказала она сыну.

— Да я уже наелся, мам.

— Все равно ешь. Теперь пока до города доберемся, а там, знаешь, в столовых не больно-то…

Вовка ел через силу.

Мария смела ладонью в кучку хлебные крошки и, придвинув к краю, смахнула со стола в другую руку. Оставшуюся полбуханки положила в пустую кастрюлю и закрыла крышкой — чтобы не черствела. Когда Вовка вылез из-за стола, она вытерла стол тряпкой, собрала грязную посуду и вышла в сени. Холодная вода плохо отмывала тарелки, но греть ее Мария не стала. Слишком долго, и можно опоздать на автобус. Ей непременно нужно было поспеть в город с первым рейсом к открытию магазинов — с утра, а тем более в конце месяца всегда что-нибудь выбрасывали хорошее. Нужно было купить Вовке новую школьную форму.