Год Черной Обезьяны - Елизавета Ракова

– Это я всегда за! – Долговязый Кирилл Герихофф подмигнул Марте и поместил специальную ложку для сахара с резными дырочками на невысокий граненый стакан.

– Так вы уже знакомы?

Откуда-то сбоку возник Гаспар, схвативший Марту за свободную левую руку.

– Тяк ви ужье знякомы? – Джинггуо передразнил Гаспара и прыснул со смеху.

Кирилл протянул Марте стакан с разбавленным абсентом, и та вынула свою ладонь из ладони Джинггуо, чтобы взять мутно-зеленый напиток. Сяо Юя почему-то в этот момент страшно раздражал Гаспар, который как-то слишком внимательно на него смотрел. Сяо Юй скорчил парфюмеру смешную рожу и проговорил наигранно детским голоском:

– Пъедставь себье, Марта – моя сестра!

Гаспар не был шокирован. Он недоверчиво нахмурился. Не верит ему, значит.

– Я не Марта.

Джинггуо обернулся на незнакомый голос, который донесся, казалось, откуда-то из-за стеклянной перегородки. Он впервые как следует всмотрелся в лицо опоздавшей гостьи. Так, ну вроде похожа на Марту, а вроде и действительно, что-то не то… Как будто черты сестры размыты, как на недопроявленном снимке, нос широковат, лицо не такое выразительное, каким он его помнит… Наверное, он просто накуренный…

– А кто ты тогда?

Сяо Юй чувствовал, как накатывает вторая волна дурноты. Лоб и затылок снова покрылись липкой испариной, к горлу подступил комок. Нижняя челюсть, получившая удар накануне, снова напомнила о себе ноющей болью.

– Меня зовут Маша. Маша Данилова.

Стены комнаты ползли вширь, девушка удалялась, уплывала от Джинггуо. Он словно оказался в каком-то дурном сне. Нос, глаза, брови и губы гостьи размывались все больше, ее лицо начинало походить на… на кочан капусты… И тут до него дошло. Джинггуо разразился истерическим смехом, сложился пополам, сполз на пол. Вся ситуации представлялась ему настолько гротескной, что, казалось, ничего смешнее с ним в жизни не происходило. Он сотрясался в идиотских хихиканьях на ковре, держался за живот, хватал ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег, у него сводило ноющую челюсть. Он смеялся минут пять, не в силах перестать, и смог более или менее выдохнуть, только когда понял, что гости вечеринки стоят над ним полукругом с озадаченными лицами и переглядываются.

– Ой, умора, не могу… Мне надо на свежий воздух.

Джинггуо кое-как поднялся на корточки, прополз до края ковра, с трудом встал на ноги и дошел до балконной двери. Холодный воздух окатил словно водой. Оказавшись на веранде, Сяо Юй смог наконец перевести дух. Он все еще не был до конца уверен, что правильно истолковал происходящее. Кто там кем кому приходится в их запутанной семейной родословной? В голове будто мелькали слайды. Вот он почему-то на футбольном стадионе в Хэйхэ, сейчас его будет бить главарь «Тигров». Ярко-зеленые глаза матери, за которые ее прозвали ведьмой в родной деревне. А вот рука отца на плече у Маши. Джинггуо за прилавком точки в «Оптимусе», они хотят купить чехол для телефона, но нормальный, а не китайское говно. Теперь Сяо Юй оказался за столиком у стены в «Кофемании». Входит Марта, на ней облегающий красный топ, узкие джинсы, крупные солнцезащитные очки. Вот он продает Игорю желтую вазу. Ты – подделка, говорит ему Аркадьич в терракотовом плаще.

Спустя минуты три, а то и все тридцать, бог знает, сколько он проторчал на веранде, Джинггуо почувствовал, что трава начинает его отпускать. Он смог отчетливо рассмотреть мостовую внизу, снежинки, медленно покрывающие горшок с засохшей геранью, точно белым мхом, огни Елисейских Полей вдалеке. Он продрог.

– Джинггуо?

Скрипнула балконная дверь. Маша, одетая в зимнее пальто, протягивала Сяо Юю спасительный плед.

– Спасибо.

Джинггуо укутался и сел на плетеный стул, подтянув колени к подбородку.

– Послушай… – Маша отряхнула соседний стул от снега и опустилась на краешек. – Ты назвал меня Мартой… Эта Марта, твоя сестра, кто она?

Мысли все еще сложно было собрать в кучу. Какое-то время Джинггуо молчал. В тепле под пледом его вдруг стало клонить в сон. Все вокруг казалось нереальным.

– Представляешь, мне сегодня пытались продать паленые «ролексы» в Марэ, из-под плаща, прям как в кино. Очень странный чувак. В какой-то момент я даже думал, что меня убьют. Он еще такую странную фразу бросил, которая все не идет у меня из головы…

Маша усмехнулась. Все-таки она была красива, как сестра. Черты ее казались мягче, и все же Маша была жутко похожа на Марту. Острые скулы, живые, внимательные глаза…

– В Париже много странного происходит. Есть города, в которых творятся магические вещи. А иные города совершенно лишены мистики. В Москве вот никогда не случается ничего волшебного.

– А в городе Б?

Маша едва не подпрыгнула на стуле. Где-то вдалеке выла сирена не то скорой помощи, не то полиции.

– В городе Б всякое может произойти. – Сестра смотрела на Джинггуо не моргая.

Сяо Юй вдруг вспомнил, что она спросила его о Марте. И он стал рассказывать все как есть. Историю своей жизни. Про закуток матери в торговом центре, про зернистую фотографию отца, как уже встречался когда-то с Машей в «Оптимусе», про то, как разбил витрину «Технорая». Как встретил отца на похоронах Суня и не открыл ему правды. И, конечно, про Марту. Как она продавала брелок-обезьянку, а он решил подзаработать на Игоре… Про то, что все они рождены в год Черной Водяной Обезьяны.

– Узнаешь? – Джинггуо потряс перед лицом Маши связкой ключей.

Во время его путаного рассказа Маша не проронила ни слова. Ее взгляд был направлен точно сквозь Джинггуо. Из квартиры едва различимо доносился шлягер: Il y a tout ce que vous voulez aux Champs-Élysées!

– Я так рад, что нашел тебя.

В неожиданном порыве Сяо Юй встал и обнял сестру. К глазам подступили слезы. Это алкоголь, трава, нервотрепка в течение дня или все сразу? Машу трясло.

– Ты вся дрожишь. Пошли внутрь. Нужно отметить воссоединение!

Он потащил Машу в гостиную. Лицо горело.

– Ребята, я нашел сестру! Давайте выпьем за это!

С десяток пар глаз озадаченно рассматривали Джинггуо и Машу. Долгое же объяснение им предстоит. Маша обмякла и села в кресло, не снимая пальто. На столе догорали свечи. Кажется, где-то на кухне должны быть еще…

– Джинггуо? У тебя мобильный разрывается.

Кто-то протянул Сяо Юю айфон. На экране светилось «Игорь Федореев». Отлично, значит, Марта передала ему предложение по выкупу антиквариата и тот готов обсуждать. Или, быть может, они даже заскочат на вечеринку? Джинггуо чуть убавил громкость музыки на колонке и принял звонок.

– Игорь Александрович, добрый вечер! Спасибо большое, что набрали…

– Слушай сюда, урод.

Еще один ушат холодной воды – паника. Джинггуо уже словно знал, что неприятности в этот раз серьезные. Почему-то представилось, что в этом замешан человек в терракотовом плаще.

– Думаешь, удачно наколол меня? Да я тебя урою, с говном смешаю, тебя и сестричку твою! Ну, что притих? Попилили прибыль, небось? Ты не жилец, понял меня! И сестренке твоей драгоценной кранты, я вас убью обоих!

В ушах звенело. Пальцы покалывало. Сяо Юй сжал айфон покрепче и принялся расхаживать туда-сюда по комнате.

– Нет, Игорь, подождите, я не понимаю, о чем вы… Никто вас не хотел накалывать, и в любом случае Марта тут ни при чем, я клянусь, умоляю, позвольте мне все исправить, в чем бы ни заключалась ошибка… Это какое-то недоразумение, я уверен…

– Чмошник, сука, ты че мелешь? Недоразумение?

Маша подскочила к Сяо Юю и впилась пальцами в его плечо.

– Это Марта? Что такое? Что с ней?

Джинггуо показалось, что он теряет сознание. Ноги сделались ватными.

– Я все сделаю, пожалуйста, успокойтесь.

– Гондон, ты меня еще успокаивать будешь? Раньше думать надо было башкой своей, когда подделки свои подсовывал!

Игорь густо сопел в трубку. Его голос был искажен гневом. Он то басовито рычал, то вдруг срывался на высокий, истеричный визг. Джинггуо с ужасом думал о том, что Марта сейчас в одной квартире с ним.

– Позвольте, Игорь, у меня все экземпляры