Русский клуб - Владимир Дэс

У друзей была давняя традиция ездить в баню спортивного центра «Самбо» к известному спортсмену Геннадию Бурдикову. И Вова снова предложил:

– А давай смотаемся к Бурдикову. Посидим вдвоём, без водителей, без охраны. Я тебя там веничками похлопаю, как раньше. Поболтаем.

И, увидев, что тот задумался, положил ему руку на плечо.

– Давай, дружище!

В дружбе, как и в любви, человек слеп.

– Давай, – согласился Глеб. – Только надо время освободить да Майора как-то нейтрализовать. Он не даст мне уехать без охраны.

– Так ты отправь его в командировку.

– Точно, в Калининград его отошлю.

– А что у тебя там? – сразу же заинтересовался Вова.

– Да там по янтарю вопрос. Можно поставки приличные нашим ювелирам организовать.

– Интересно, – задумчиво протянул Вова. – Мысль отослать его в Калининград – отличная. Майор у тебя во все дыры лезет. Так что определяйся с ним и со своими делами, а я с Бурдиковым договорюсь о бане.

На том и расстались.

Глебу очень хотелось сохранить отношения с другом, к тому же он знал, что тот в последнее время никак не мог вырваться из цепких лап так называемых воров-«лаврушников», контролирующих авторынок по всей России. Глеб решил: может быть, именно там, в бане, один на один, Вова расскажет о своей проблеме и они вместе найдут способ её решения.

Через неделю после разговора с Мосягиным пришёл Майор.

– Извините, дело срочное. Думаю, что всё изложу быстро.

Майор плотно прикрыл дверь, присел рядом и, не глядя Глебу в глаза, сказал:

– Вас продали.

Глеб уже знал манеру Майора излагать только факты без эмоциональных рассуждений. Он и сам не пускался в охи и ахи, а требовал только факты.

– Кто?

– Мосягин.

– Точно?

– Я, понимая, что вопрос сложный, перепроверил пять раз.

– Кто «покупатели»?

– «Лаврушники», наводчик Свищ. Все они московские.

– Цена вопроса?

– Ваша фирма со всеми потрохами.

– А я?

– Вы им не нужны. Вы просто исчезнете, но после того, как перепишете всю фирму на «левого» покупателя. И, скорее всего, на Мосягина.

Ситуация, вообще-то, известная и понятная. Но здесь была осложнявшая ее проблема: Мосягин – человек, вхожий в близкий круг Глеба.

Он задумался и спросил Майора:

– Что делать мне?

– Первое – отправить меня завтра в командировку, как вы и обещали.

Глеб бросил на него быстрый взгляд: откуда, мол, знаешь?

– Я потом всё объясню, – сообщил Майор. – Они считают, что вы ведёте себя не по «понятиям». «Крыши» не признаёте, денег «братве» не даёте. Поэтому идёт очень серьёзная подготовка, Глеб Андреевич. Они уже пасут даже меня. Я полечу в Калининград, но сразу же вернусь. Ваш друг пригласит вас, если уже не пригласил, к Бурдикову, погреться в сауну.

Глеб промолчал.

– Бурдикова самого там не будет. Да и никого не будет. Потом подъедет Свищ с «быками». Вас должны упаковать. Вывезти на квартиру, где будет их нотариус. А после, когда вы подпишете все документы, вас растворят в ванне с кислотой. Она уже готова в этой же квартире. И вы исчезнете.

– А что Мосягин?

– А он поедет к вашей жене Иде. Объяснит ей, что вы с любовницей навсегда отбыли за границу. Любовь, мол, зла. Вы знаете, что во время одной из ваших поездок в Краснодар он пробыл у вас дома весь день?

Глеб знал об этом. Ида ему рассказывала, что Вова неожиданно приехал к ней без объяснений и просидел весь день в кресле молча: «Представляешь, сидит и молчит. Часами. Мне уже даже страшно стало. Я позвонила Майору, и Вова сразу ушел. Я так и не поняла, что ему было надо…»

Глеб тогда спросил друга детства, с какой целью тот наведывался к нему домой, уж не решил ли нарушить заповедь «Не желай жены ближнего твоего»? Друг ответил, что он для него же и старался. Якобы Глеб со своей работой совсем с ума сошёл и, кроме фирмы, ничего не видит и не слышит. Слухи пошли о неверности Иды, вот он и проверял её на «передок». Глеб удивлённо посмотрел тогда на Вову, но тот рассмеялся и, обняв его, забормотал: «Да шучу. Просто тоскливо было, вот и посидел в твоём доме среди твоей семьи и как бы с тобой, со своим лучшим другом». Глебу показалось всё это странным, но больше этот вопрос он не поднимал.

– Ладно. Давай дальше.

– Будем играть по их правилам, – продолжил Майор, – но с нашими поправками. Иначе эти бандиты изменят план, и тогда уже беда. Как я понял, они крепко вцепились. Их очень хорошо подогревает сказками о ваших несметных богатствах Свищ. Поэтому сейчас будьте внимательны, второго инструктажа я вам провести не смогу. «Колпак» надо мной хороший.

И Майор рассказал, что надо делать Глебу и как себя вести.

– Может, не надо всё так усложнять? Не проще ли подключить силовиков? – спросил Глеб.

– Думаю, нет. У бандитов и там могут быть свои люди. Сами всё сделаем, а уж потом передадим силовикам. Мой информатор говорит, что всё идёт пока по-моему.

– А твой информатор не сдаст меня, как это сделал мой друг?

– Нет.

– Делай как считаешь нужным, – подвёл итог беседы Глеб.

Ему был очень неприятен этот разговор. Хуже предательства только смерть. И он позвонил дяде Вите Ломтеву, старому другу отца, который теперь был полковником и работал начальником отдела у генерала Кладницкого.

В этот же день в Нижнеокск к Серёже-Дипломату приехал его приятель из Москвы, известный вор в законе Вячеслав Япончик. Приехал не один, а с бригадой.

Они встретились в ресторане «Охотник». Там было тихо и уютно. Им накрыли в банкетном зале. Обнялись, повспоминали прошлые денёчки, друзей-товарищей. Кого-то обсудили, кого-то помянули. Серёжа-Дипломат задал вопрос, что привело столь авторитетного вора в их провинцию. Япончик сказал, что валит в Америку и перед отъездом хочет разжиться капиталом. Он рассказал, что Свищ нашёл здесь очень богатого, но неправильного «дядю». Они уже сняли квартиру, залили в ванну серную кислоту, туда привезут этого богатенького и потихоньку будут там растворять. А пока растворяется – расскажет, где деньги, и весь свой бизнес перепишет на нужного человека. В другом городе уже такое проделывали. Работает безотказно. Предполагают лимонов пятьдесят зелёными снять. Ждут сигнала и скоро поедут за ним, этим неправильным ко – оператором. Один их должник, друг этого миллионера, вывезет «клиента» без охраны в баньку, там они его и снимут с маршрута.

– И кто же он? – спросил