Соло на швейной игле - Андрей Юрьев

– Да на здоровье, – ответила Люба, переводя взгляд с Мити на Леру и обратно. Больно видеть неразделенность любви сына, но что тут поделаешь?

– Прогуляемся? – предложил Митя.

Лера кивнула. Ей хотелось улететь одуванчиковым парашютом в небо и потеряться в высоте, лишь бы не находиться под изучающими взглядами, как под микроскопом. Мимо Митиной машины они вышли на дорогу за ворота. Повернули налево, туда, где высился поросший травой косогор. Лера шла, прижимаясь к забору, по нетронутой, высокой уже траве. Митя шел рядом по щебню. Несколько шагов они прошли в полной тишине. Наконец Лера не выдержала.

– Слушай, я правда не знаю, зачем я согласилась с тобой ехать, – она наконец смогла облачить в словесную форму то, о чем думала весь вечер, ночь и сегодняшнее утро. – Во всем произошедшем только моя вина, и мне самой за все отвечать, – она подняла руку к его лицу, останавливая готовое слететь с его губ возражение. – То, что случилось между нами, – ошибка, ты и сам это понимаешь. Прости, но я должна уехать одна. Может быть, в Красноярск, – она пожала плечами, – в Москву… Или, вон, в Питер. Ты знал, что моя мама родом из Питера?

– Нет.

– Там даже родственники остались.

– Нет, Лера, – сказал Митя, положив руку ей на плечо, – ты не понимаешь, – развернул к себе.

– Чего не понимаю? – с просила она, разглядывая крохотный цветочек на ломаной ножке под кроссовками.

– Что все неслучайно. Сейчас – тот момент, который определит всю нашу оставшуюся жизнь. Помнишь, я говорил тебе, что хочу снимать кино? Вот он, момент, чтобы двинуться к мечте. Мы можем помочь друг другу.

– Но как… Как я могу помочь тебе?

Лера оперлась плечом о забор, словно искала поддержки. Ее пугали его шальные глаза, все, что она хотела сказать, что казалось логичным и правильным, повисло в воздухе, как приближающаяся полуденная жара. Ее аргументы не работали.

– Ты уже помогла, – сказал Митя с несвойственным ему жаром. Всегда спокойный и уравновешенный, сейчас он даже покачивался на носках кедов от возбуждения. – Все, что произошло за этот год… То, что ты приютила меня в своем доме, и особенно то, что случилось вчера. Пойми, все это стало толчком, который разбудил меня. Я скопил немного денег, нам хватит на первое время. Сегодня же съезжу в банк и закрою счет, и мы уедем на машине в Омск, а оттуда улетим в Москву. Я нужен тебе, пойми!

– Но зачем ехать в Омск? – удивилась Лера.

– Потому что из Новосибирска лететь небезопасно. Они же ищут тебя повсюду. Боюсь, они и про меня уже узнали. У нас мало времени, уезжать нужно завтра. – Митя заглянул ей в глаза: – Ты согласна?

Пауза, казалось, продлилась вечность, прежде чем она наконец ответила:

– У меня тоже есть деньги. Своих тысяч пятнадцать, и еще этого… – она замялась на секунду, – около семидесяти тысяч, которые взяла в его номере. Мы должны поровну нести расходы. Так будет справедливо.

Митя выдохнул с облегчением. Она согласилась!

– И еще одно, – сказала Лера тоном, не приемлющим отказа. – Я оставила дома кое-что важное… Нужно будет за этим заехать.

– Но…

– Я без этого не уеду, – оборвала она Митю на полуслове. – Подъедем к дому. Если все тихо, я залезу через балкон. Я сотни раз так в детстве делала.

– Слишком опасно, – помотал головой Митя.

– Я знаю, но мы же рискнем, да? – Лера заглянула Мите в глаза и повторила: – Да?

Он кивнул, ведь он сделал бы для нее и больше. Гораздо больше.

– Значит, решено? – с просила Лера. Удивительно, насколько легче ей стало после их разговора, пусть все и перевернулось с ног на голову.

– Решено, – ответил Митя. – Сегодня же сниму деньги со счета, а завтра утром по дороге в Омск заедем к тебе домой.

***

Примерно в это же время в Новосибирске Дэн докрашивал потолок в кухне. К ночи квартира нагрелась так, что он крутился в кровати, как куриное мясо на вертеле для шаурмы. Встал рано и, чтобы избавиться от мыслей, занялся ремонтом. Когда на потолке остался небольшой желтоватый квадрат старой побелки, зазвонил телефон. От неожиданности Дэн чуть не свалился со стола. Звонил Олег Шинкаренко.

– Здорово, Дэн!

– Привет! – ответил Дэн сипло. Голос пропал от волнения.

– Ну как, все еще хочешь знать адрес?

– Еще бы! А ты что, уже нашел?

– Ты же знал, к кому обращаешься, – засмеялся Олег.

У Дэна не нашлось слов. Он вытер пот со лба, размазывая краску, и сел на стул. Выдавил из себя что-то невразумительное:

– Эмм…

– Алло, слышишь? – крикнул Олег. – Я сейчас тебе эсэмэской адрес скину. Надеюсь, не разочаруешься. Алло? – он подул в трубку.

– Я слышу, Олег, слышу…

– Ну давай, держись там, старичок!

– Спасибо! Даже не знаю, как тебя отблагодарить…

– Не парься, сочтемся!

– Пока!

В трубке запищали короткие гудки. Через минуту пришло сообщение. На черном фоне белыми буквами горел адрес: Бердск, ул. Красный Сокол, дом 28, кв. 78.

Дэн потянулся за джинсами, но остановился на половине движения. Задумался.

– Никуда она не денется, – наконец решил он. – Поеду завтра. Как раз суббота, выходной.

Он залез обратно на стол и с особым остервенением закрасил желтый квадрат на потолке. В душе словно сухой ветер швырял по песку шары перекати-поля. Ни радости, ни предвкушения. И снова застучали зубы.

– Подумаешь, адрес, – рассудил он. – Давали мне уже один, и что из этого вышло?

***

Красный «Дэу-Матиз» радостно взревел, обдав провожающих облаком синеватого дыма. Леру в ветровке и джинсах одной из сестер Мити было не узнать. Для еще большей маскировки она надела голубую бейсболку хоккейного клуба «Сибирь». Совсем другой человек.

– До свидания! – помахала она рукой.

Митя сдал задним ходом и резко развернул машину на грунтовке за забором. Пару раз нажал на клаксон, махнул рукой и, раскидывая камни, с треском погнал машину вперед, в Бердск.

– Не передумала заезжать на квартиру? – на всякий случай спросил Митя, когда они свернули на Чуйский тракт.

– Нет, – ответила Лера. – Включи, пожалуйста, радио.

Ей не хотелось говорить. А Митя выплескивал слова, как закипевший чайник. Он говорил и говорил под аккомпанемент музыки из трескучих колонок, но Лера не слушала. Правый висок холодило стекло, мимо пролетали просыпающиеся луга, ангары, словно слепленные второпях из мятой фольги, некрасивые серые постройки, которые она надеялась никогда больше не увидеть. Царапала ребра тревога, и в то же время накрывала с головой неожиданная тихая радость. Кошмары наяву ее больше не мучили. Она перестала раскаиваться, словно все произошло вовсе не с