Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе - Алиса Бодлер


Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе читать книгу онлайн
Зимой мы все ждем чуда. Мы ждем чуда круглый год, но зимой нам кажется, что оно точно произойдет. Друзья будут рядом, любовь выпрыгнет из подворотни, все кошки и все собаки найдут своих людей, а злодеи получат по заслугам. Все задуманное обязательно исполнится, а загаданное сбудется. Героев этих рассказов чудо подстерегает на каждом шагу – только успевай загадывать что-то, даже самое несбыточное. Ведь зима – лучшее время для волшебства, любви и горячего какао под пледом.
Для широкого круга читателей.
Может быть, спустя время, но не сейчас.
– Милая, я переживаю, что ты будешь грустить. Может, мне остаться? – в сотый раз спросила меня мама.
– Мааам, я правда в порядке. У меня куча еды и фильмов, мне буквально никто больше не нужен.
Мама тяжела вздохнула. Она, конечно, понимала, что это как-то связано с Антоном, но ей хватило такта не выспрашивать подробности.
Убедив маму еще раз, что все у меня замечательно, я закрыла за ней дверь, после чего взяла миску оливье, включила рождественский фильм и уселась на диван.
Не столько я смотрела новогодний фильм, который знала наизусть, сколько заливалась слезами и чувствовала себя одинокой. Мне казалось, что никогда-никогда я уже не найду свое счастье.
Жалость к себе прервал звонок в дверь. Мама все-таки вернулась?
Я с легким раздражением соскочила с дивана, мне и правда нужно было это время наедине с собой.
Отворив дверь, я едва не закрыла ее от неожиданности обратно.
Антон.
Он стоял передо мной в расстегнутой куртке, с красными от холода щеками и совершенно по-домашнему взъерошенными волосами.
Сделав шаг в квартиру, он распахнул руки для объятий, глядя на меня с таким горячим теплом и сожалением, что я тут же бросилась к нему в объятия, позорно заливаясь слезами еще больше.
Антон крепко прижал меня к себе.
– Я люблю тебя, Кира. Любил тебя всегда. Глупо с моей стороны было думать иначе. Наивно было даже предположить, что я смогу избавиться от тебя в своем сердце. Прости, что согласился на этот глупый спор, прости, что был таким придурком. Я ревновал, пытался быть выше этого и одновременно вел себя очень жалко. Я просто хочу быть с тобой. Каждый день с тобой, хочу, чтобы мы продолжали делать вместе имбирные домики, вырезать снежинки, соревноваться на коньках, не дожидаясь никого… Я хочу разделить с тобой все новое, что нас ждет, хочу вместе с тобой узнавать, кто я, и хочу меняться рядом с тобой.
Я подняла заплаканное лицо к нему, в его глазах было столько нежности.
Не правда ли, говорят, что иногда только потеряв что-то, осознаешь, как это ценно? За последнюю неделю без Антона я поняла, почему никогда не влюблялась и не мечтала о любви. Зачем? Ведь рядом со мной уже был тот, кого я любила всей душой.
– Я тоже очень хочу быть с тобой, – горячо ответила я. – Я люблю тебя.
И тогда подумала: Любовь – это про совместные планы и мечты, про новые начинания и взаимную поддержку. Новый год – символ нового начала, и этот Новый Год для меня стал лучшим началом: многолетняя дружба превратилась в любовь.
И я уже сейчас знала: все у нас будет в порядке, потому что музыка наших душ всегда играла в унисон.
И наш поцелуй показался мне ярче новогодних фейерверков.
Любви все чудища покорны. Сора Наумова, Мария Дубинина, Светлана Волкова,
– «Если и есть в этом темном и ужасном мире ангелы, то она – точно одна из них! Когда я смотрю на ее лицо, загадочную полуулыбку, моя душа наполняется спокойствием и умиротворением…»
Повисла долгая пауза, наполненная недоумением вперемешку с нарастающим весельем. Не моим, разумеется. У меня только что стало на один повод для грусти больше.
– Студент Хансен, это явно не эссе по подвидам мутации, – безжалостный мэтр Ллейшах ядовито ухмыльнулся и бросил листок мне в лицо, и тот медленно спланировал на не очень, скажем прямо, чистый пол. Сквозняк из окна подтолкнул его прочь от кафедры, где я покрывался холодной испариной от страха и стыда, несмотря на духоту в аудитории, переполненной самыми разнообразными монстрами… то есть студентами, конечно, я хотел сказать, студентами.
– Хансен, чудила, ты снова отжег! – хохотнул оборотень Сережа и высунулся в проход, чтобы подобрать свидетельство моей глупости.
– Не трожь! – Я рванулся вперед, но был остановлен хвостом мэтра. Он у него был всем на зависть, если, конечно, вы хоть раз мечтали переродиться в нага. Я лично – нет, потому что змей откровенно побаиваюсь, особенно когда они меня вот так вот держат за горло этим самым своим хвостом.
– У нас здесь не урок стихосложения, а практикум по мутагенам! – прошипел Ллейшах, высунув язык, с которого сочилась темная субстанция. Знать не хочу, что это и насколько ядовито. – Еще разговоры будут? Или приступим, наконец, к практике? Могу показать, что бывает с неосторожными идиотами на примере принудительной мутации.
Оборотень рыкнул, но сел на место, а я поспешно подхватил бумагу, скомкал и, едва выпутавшись из чужого хвоста, сунул в карман.
Вы спросите, как так вообще вышло, что мое любовное послание попало на стол к преподавателю? О, это еще не самая страшная напасть из тех, что приключаются со мной буквально по десять раз на дню. Дело в том, что я неудачник, и это не раса и не классификация существ. Это образ жизни. Вообще-то среди арахн, вампиров, банши и прочих жутких товарищей нашей Академии я был всего лишь скромным незаметным метаморфом. Все во мне было невзрачным, угловатым и некрасивым – и даже смерть этого не изменила, только разнообразила список и градус моих косяков. Вчера я так замотался на полигоне, что про дурацкое эссе вспомнил уже к вечеру, быстренько переписал основы из трактата и сгреб все это со стола, а утром сдал лаборанту, даже не проверив. Да, Отто Хансен, ты совершенно конченый случай…
Пока брел на свое место, по аудитории прошелся легкий шепоток, девушки обсуждали какую-то новую сплетню, а я боялся посмотреть в их сторону. Ведь среди них сидела и она, та, что вызывала во мне все эти яркие, но определенно безответные чувства. Ведь она… Она такая…
– Слышь, хлюпик, ты на кого пасть там раскрыл только что? – оборотень повернулся ко мне и угрожающе провел пальцем по шее. Я споткнулся и едва не приземлился мимо лавки.
– П…п… прости.
– Тебе конец, чудила. Я тебя на лоскутки…
– А вот и первый доброволец, – радостно перебил мэтр, кончиком хвоста поманив Сережу к кафедре. Тот мигом присмирел, послушно встал и поплелся к Ллейшаху, а я выдохнул с облегчением – на ближайшую пару дней спасен, а когда волк выйдет из лазарета, там и посмотрим. У нас все с первого курса знают, что после практикума Ллейшаха своими ногами уходят три процента учащихся.
– Студентка Сантус, формулу! – приказал преподаватель, оплетая хвостом яростно вырывающегося оборотня.
Вызванная к доске девушка быстро чертила символы куском мела, а я любовался ее идеальной линией плеч,