Секреты цветов - Салли Пейдж

– Твоя правда! Семья Берты славится вином, которое они делают. – Внезапно он замолкает, уставившись на свои здоровущие ботинки; его плечи уныло повисают.

В павильоне становится тихо, и это напоминает Эмме фильмы со стоп-кадром, когда персонажи замирают посреди действия. Уголком глаза она видит в лучах солнца, просачивающихся в окно, пылинки, которые висят в воздухе.

Тамас по-прежнему смотрит на свои ботинки. Остальные по-прежнему ждут.

Стоящий перед ними большой мужчина, похоже, разваливается на куски прямо на глазах. Нет, он не падает, но все его тело никнет, словно признавая свое поражение.

– Я думаю, Берта от меня уходит.

Чары развеяны. Бетти и Лес начинают действовать.

– Тамас, иди сюда, – тронув его за руку, говорит Бетти. – Присаживайся. В ногах правды нет. Лес сейчас принесет нам кофе.

Лес уже на полпути к двери.

– Пожалуй, я принесу еще и кекс. – Он смотрит на жену и, получив одобрительный кивок, добавляет: – Я мигом.

Эмма, пропустив Леса, выдвигает для Тамаса табурет. После сделанного заявления Тамас не произнес ни слова. И он снова кажется Эмме школьником-переростком: неуклюжим, потерянным и неожиданно болезненно застенчивым.

– Ох, Тамас! – Приблизившись к нему, она ласково треплет его по плечу. – Мне так жаль. Так ты из-за этого попал в аварию?

Она не думает, что он сделал это специально, но стресс из-за ухода Берты наверняка мог повлиять на его концентрацию во время езды.

Он беспомощно пожимает плечами.

Бетти и Эмма понимающе переглядываются у него за спиной.

Тамас продолжает понуро молчать, но затем начинает всхлипывать, сотрясаясь всем телом и жадно ловя ртом воздух. Он смотрит на Эмму, после чего переводит взгляд на Бетти. Теперь из его глаз ручьем текут слезы, лицо сморщилось, точно старая тряпка. Он в очередной раз судорожно сглатывает и вытирает нос рукавом.

Бетти несколько раз подряд похлопывает его по плечу, а затем поспешно вешает на дверь табличку: «Вернусь через 5 минут».

– Ну вот, теперь нам никто не помешает.

И сразу после этого Лес приносит поднос с кружками и кусочками кекса с изюмом.

Устроившись вокруг Тамаса на деревянных ящиках и перевернутой мусорной корзине, они пускают по кругу кофе и кекс.

– Тамас, ну а теперь расскажи нам, что произошло после нашей последней встречи, – погладив его по колену, просит Бетти.

– Все из-за Греты. Знаю. Я пытался, но это тяжело. – Нахмурившись, он озадаченно обводит глазами Эмму, Бетти и Леса. – Моя Берта говорит, я ничего не понимаю. Но я понимаю. – Он изучает кусок кекса, который держит в руке, словно рассчитывая найти ответ среди изюма и кураги. – Я хочу заставить ее улыбнуться, а она заявляет, я забываю нашу Грету. – Он бьет себя кулаком левой руки в грудь. – Это вроде того, как сказать, что я забываю дышать. Она думает, у меня нет сердца. Но мое сердце слишком большое. Как мне ей объяснить?

– А ты говоришь с ней о Грете? – спрашивает Бетти.

– Я пытаюсь, но такие разговоры заставляют нас обоих грустить, и я останавливаюсь.

– А ты пытался рассказать об этом Берте? Ты можешь объяснить ей, что чувствуешь? – предлагает Бетти.

Тамас смотрит на Леса, и Эмма замечает, что мужчины без слов понимают друг друга. Ох уж эти женщины! И что им от нас нужно? Если бы мы могли, то обязательно это сделали бы.

– А ты мог бы ей написать? – Эмма слышит свой голос, еще не до конца понимая, что именно она хочет сказать, и, поймав на себе удивленные взгляды, слегка смущенно, но решительно говорит: – Иногда легче что-то написать, чем произнести вслух.

На секунду ей кажется, будто к их кружку присоединяется Уилл и, перевернув ящик, садится рядом. Она даже не удивилась бы, услышав, как дерево скребет по половицам. И поскольку остальные все так же выжидающе смотрят на нее, она продолжает:

– Мой муж Уилл… – Она произносит это имя, словно желая подтвердить для себя его присутствие. – Так вот, Уилл не всегда мог облечь свои чувства в слова. Что для юриста, конечно, странно, но он был… ну… он не мог сказать… и иногда какие-то вещи… – Она напряженно прислушивается, рассчитывая услышать уже не скрежет деревянного ящика по половицам, а тихий смех Уилла над ее жалкими потугами выдавить из себя нужные слова; в отчаянной попытке выкинуть из головы мысли о муже она смотрит прямо на Тамаса. – Мы обычно писали друг другу письма. Он, как правило, оставлял письма у меня под подушкой, и когда я читала их, то сразу все понимала.

Но тут ее мозг внезапно пронзает другая мысль: интересно, а она смогла бы понять, если бы Уилл написал, что завел интрижку? Она порывисто встает и снова садится, стараясь не думать о романе мужа. От резкого движения начинает кружиться голова, однако упражнение возымело нужное действие, как будто она стряхнула с коленей назойливую мысль. И тем не менее Бетти, Лес и Тамас продолжают на нее смотреть – она видит перед собой их озадаченные лица.

– Ты мог бы написать Берте? – повторяет она свой вопрос.

Похоже, он целую секунду обдумывает ответ.

– Мы снова молоды, и я впервые вижу, как она едет по нашей деревне на телеге своего отца, я следую за ней на велосипеде. Она говорит, что не замечает меня, но я вижу, как она оглядывается через плечо. Я выясняю, где она живет, и, хотя ее дом намного больше нашего, я знаю ее кухарку. Она сварливая женщина, которая дружит с моей матерью, поэтому я очень осторожен. Я говорю ей, что ищу работу, и так узнаю имя Берты. Именно тогда я пишу ей.

Тамас говорит, и его лицо расслабляется. Бетти протягивает руку и ловко подхватывает кекс, когда Тамас выпускает из рук тарелку. Похоже, он даже не замечает, что у него забрали тарелку.

– Берта мне не отвечает, довольно долго. Но я продолжаю ей писать. Я выясняю, какие книги она берет из библиотеки, и читаю эти книги. И однажды я переписываю для нее поэму одного из тех иностранных писателей, которых она так любит. И теперь, когда я вижу ее на телеге, она улыбается мне, и я знаю… – Он оглядывается по сторонам, словно забыв, что рядом с ним Эмма и Берта с Лесом. – С Бертой я всегда знал.

– Ох, мой дорогой! Ты определенно должен ей написать. Расскажи ей о своих чувствах, – мягко выдыхает Бетти. – А ты уверен, что она собирается от тебя уходить?

– Она не ушла прямо сегодня, но, думаю, она это планирует. Я вижу чемоданы. Они