Секреты цветов - Салли Пейдж

С тех пор она несколько раз возвращалась домой, успела поплавать на различных судах и в конце концов привыкла к морской качке. Теперь Вайолет настоящий моряк, и если бы она курила трубку, то положила бы ее в багаж вместе с табаком «Верный любовник». Она обнаружила, что среди членов экипажа имеются вполне дружелюбные парни вроде Большого Барбадосца. Некоторые из них даже чересчур дружелюбные; ее мать наверняка погрозила бы им кулаком.

Вайолет научилась отступать, уклоняться и извиваться, чтобы избегать чужой руки на своей талии, и наклонять голову, уворачиваясь от поцелуя. Когда она так делает, то мысленно мурлычет какой-нибудь мотив, и это похоже на ее собственный танец.

Она больше не встречала никого похожего на свою первую соседку по каюте, которая захлопнула дверь прямо перед носом у жизни исключительно ради удовольствия заставить ту ждать на холоде. Большинство людей похожи на нее, Вайолет: они что-то делают правильно, а что-то неправильно, но большинство грехов им легко можно отпустить. Например, когда шеф-повар сыплет итальянскими ругательствами в предчувствии шторма или когда помощник официанта берет больше молока, чем положено, для котенка, которого прячет под койкой, что ни для кого не секрет. Или когда кассирша притворяется, будто совершила ошибку, чтобы управляющий рестораном, склонившись над ее плечом, мог проверить стройные ряды цифр.

Вайолет ходит по судну – торопясь что-то взять и отнести, останавливаясь, чтобы получить указание, приподнимаясь на цыпочки, чтобы обменяться взглядом, улыбкой, удивленно поднять бровь, – и при этом старается не забывать любимой максимы своей матери: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя»[8]. Впрочем, с одними своими ближними ей проще, чем с другими. Но мама никогда не обещала дочери легкой жизни.

Дни Вайолет проходят в определенном ритме, который ей пришлось пусть и не полюбить, но принять. Иногда она представляет, будто катается на карусели; люди вокруг выглядят счастливыми, или больными, или испуганным, и только ее лицо абсолютно ничего не выражает. Перед мысленным взором Вайолет встает мужчина в кожаном жилете и шарфе горчичного цвета. Мужчина этот поворачивает рубильник карусели. Только ему известно, как быстро они могут крутиться или в каком направлении. Она знает не много людей, управляющих собственной каруселью, – большинство же, подобно ей, сидят и ждут, стараясь извлечь максимум пользы.

Она считает, что живет гораздо лучше большинства стюардесс, вынужденных, всякий раз отправляясь в плавание, оставлять дома детей, – вдов моряков, о которых так почтительно отзывался мистер Индюк. Но она по-прежнему не знает, сколько им лет, и не рассчитывает угадать, ведь расставание с детьми избороздило их лица морщинами точно так же, как если бы это сделали годы.

Иногда ей кажется, что тонкая морщинка, залегшая между бровями, нарисована пальчиком ее сестры.

Глава 43

Эмма

Красная гвоздика

На обратном пути в отель Эмма делает крюк и заходит в тапас-бар. Роберто как раз провожает последних посетителей.

– Ах, Эмма, входи, пожалуйста! Я надеялся увидеть тебя снова.

Он приветствует ее на испанском и с поклоном приглашает внутрь; длинный белый передник, обтягивающий его аккуратное пухлое тело, по-прежнему девственно-чистый, даже после целого вечера обслуживания клиентов.

В тапас-баре царит полутьма. Роберто усаживает Эмму за столик с горящей свечой в глубине зала и обрывает поток благодарностей за доброту, а затем предлагает ей пропустить перед сном по стаканчику. В память об отце Эмма выбирает бокал охлажденного красного вина, после чего они с Роберто целый час беседуют по-испански о семьях и друзьях. Роберто хочет знать все об ее отце – о его языке и родном городе. У Роберто на редкость правильная и неторопливая речь, он очень тщательно подбирает выражения. В каком-то смысле он напоминает ей Леса – этакий миниатюрный испанский вариант Леса.

Когда Роберто наливает им по второму бокалу, речь заходит о том, что привело Эмму в Кембридж. Она объясняет свой интерес к «Титанику» и рассказывает о расследовании, посвященном цветам на борту.

– Значит, тебе помогает женщина, которая сама работала на борту океанского лайнера? – спрашивает Роберто.

– И да и нет, – отвечает Эмма. – Она действительно мне помогает, но это ее мать управляла цветочным магазином на борту «Куин Элизабет-2».

Роберто потягивает портвейн, задумчиво перебирая лепестки красной гвоздики в узкой вазе на столе.

– Это весьма необычный проект. И все же, насколько мне известно, спустя столько лет «Титаник» по-прежнему привлекает к себе международный интерес.

– Полагаю, все объясняется тем, что для того времени крушение непотопляемого судна, на борту которого находились представители самых разных национальностей, было страшной катастрофой, – кивает Эмма.

– А ты, случайно, не в курсе: на борту «Титаника» было много испанцев?

– Десять человек, – отвечает Эмма с уверенностью новообращенной. – Девять пассажиров и один член экипажа. Большинство из них выжили.

Роберто мрачно кивает:

– Каковы твои следующие шаги в этом квесте?

Слово «квест» напоминает Эмме о Тамасе, и на секунду у нее начинает тревожно сосать под ложечкой.

Не дожидаясь ответа, Роберто добавляет:

– Ты должна продолжить расследование. Мне кажется, это поможет тебе исцелиться.

Они не говорят о Уилле, но Эмма не сомневается, что Роберто хорошо представляет, с чем ей приходится бороться. После того нервного срыва ее обычные защитные механизмы вышли из строя, но, как ни странно, у нее нет ни малейшего желания их восстанавливать. Ведь теперь она может чувствовать себя непринужденно в любом обществе, в частности с Роберто.

А возможно, все дело в испанском языке. Разговор с Роберто на языке отца приносит ей колоссальное облегчение.

– Думаю, я буду продолжать.

– Я и сам интересуюсь историей, поэтому ты должна сказать мне, как продвигаются дела. Если я хоть чем-то могу быть полезен, только дай знать.

Эмма чувствует теплую волну благодарности.

– Поверить не могу, какие все кругом любезные.

– Лично меня это не удивляет, – отвечает Роберто.

– Неужели?

– Вовсе нет. Судя по моему опыту, если попросить человека оказать специальную услугу, которая будет ему по силам, то откликнется практически любой. – Роберто задумчиво кивает. – Многие люди обычно говорят: «Если я хоть чем-то могу вам помочь, только попросите». Что звучит немножко расплывчато. Все примерно так и было, когда умерла моя жена.

– Сочувствую, – отвечает Эмма, вглядываясь в лицо Роберто.

– А-а-а… Это случилось много лет назад. Я тогда был совсем молодым, если ты способна это представить, – улыбается Роберто.

– Мой муж умер в прошлом году. – Эмме гораздо легче говорить об этом на испанском.

– Прискорбно слышать. – Он пригубливает вино, словно понимая, что Эмма не хочет продолжать этот разговор. – Но вот что я сумел обнаружить спустя много лет. Большинство людей реально