Секреты цветов - Салли Пейдж

– Почему он не любил меня так, как я любила его? – (Роберто, покачав головой, машет рукой.) – Почему ему было недостаточно меня одной?

Роберто молчит. Эмма и сама все хорошо знает, а раз так, что он может сказать?

Она печально улыбается:

– Я старалась видеть в нем только хорошее, и этого хорошего было очень много, очень много всего, что я любила. – Она поднимает глаза. – Но этого недостаточно.

Эмма пьет кофе, ест печенье, а Роберто тем временем хлопочет вокруг нее. Может, ему стоит кому-нибудь позвонить? Где она остановилась? Когда она отвечает, что ей просто хочется побыть одной, он вешает свой длинный белый передник на спинку стула и молча провожает ее до отеля.

Перед входом в отель он целует Эмму в обе щеки, как когда-то делал отец, и ей кажется, что ее сердце окончательно разбито.

Глава 36

Вайолет

Луговые цветы

Вайолет снится отец. Он идет по усыпанному цветами лугу среди стада овец размером с океан. А может, это небо? Овцы заполняют бесконечный ландшафт, словно миниатюрные кремовые облака. Она чувствует, как мягкое руно трется о ноги. Она пытается догнать отца, но не может. Ее ноги будто налились свинцом, каждый шаг стоит неимоверных усилий.

А затем, когда кажется, что она уже не сможет догнать отца, он поворачивается и улыбается ей, машет старой коричневой шляпой, описывая в небе большие круги.

Проснувшись, Вайолет ловит остатки мыслей об отце, и это на время облегчает неприятный холодок воспоминаний о его смерти, когда на рассвете она стряхивает остатки сна.

Вайолет думает о его младшей дочери, которую он практически не знал, и, вспоминая об уютной пухлости ее ручонки в своей ладони, поспешно отворачивается от пристального взгляда соседки по каюте, так как не хочет показывать своих слез. И, уже натягивая дрожащими руками платье, спрашивает себя: неужели оплакивать живых так же тяжело, как и мертвых?

Часть вторая

Глава 37

Эмма

Серые тюльпаны

Эмма лежит на кровати в отеле и замечает, как в номере постепенно становится светлее. Предыдущей ночью она задернула только одну штору, потому что на вторую уже не хватило сил.

Все силы ушли на представление, устроенное на ресепшене. Она с трудом поднялась по ступенькам к входной двери отеля, поговорила с администратором, забронировала номер еще на несколько ночей и объяснила, что работает и не хочет, чтобы ее беспокоили. И даже сумела улыбнуться.

Она понимает, что еще очень рано: вероятно, только шесть утра. Она не знает, где ее телефон, и не имеет ни малейшего желания его искать. Оттуда, где она лежит, свернувшись калачиком под одеялом, окна не видно – виден лишь падающий на льняную штору свет занимающегося дня. На шторе принт в виде белых и серых тюльпанов, которые кажутся грязными и безжизненными.

Эмма закрывает глаза и снова засыпает.

Когда включенные уличные фонари окрашивают тюльпаны в бледно-оранжевый цвет, она встает и наполняет ванну, двигаясь медленно и осторожно, так как каждый шаг дается ей с огромным трудом. Она лежит в ванне и смотрит на свои ноги, думая о том, какими они станут, когда она состарится. Кожа, покрасневшая от вчерашнего солнца и горячей воды, по-прежнему кажется молодой, но вот кости словно принадлежат совсем другой, первобытной женщине. Ей снова хочется свернуться калачиком и заснуть прямо здесь, в ванне, но остывшая вода и жесткие края ванны гонят ее обратно в кровать.

Она просыпается и, увидев те же самые шторы и тот же самый серый свет, спрашивает себя, а не был ли вчерашний день просто тяжелым сном. У нее болит голова, ноет все тело, и она сомневается, что парацетамол или даже врач сможет ей помочь.

Она заказывает завтрак, который ей не нужен, чтобы избежать домыслов персонала и, возможно, прихода полиции. Скармливает круассан голубям, сидящим на подоконнике, но пьет принесенный кофе с неким чувством, смутно похожим на удовольствие. Ее телефон разрядился, но она даже не пытается найти зарядное устройство. Она не хочет знать, который час, не хочет покидать чистилище, в котором оказалась заперта. Мысли ходили по кругу много дней, недель и месяцев, она пережила всю гамму эмоций: от неверия до ярости, от отчаяния до скорби, и все эти чувства всегда возвращали ее назад, измученную и опустошенную, к тому, с чего она начинала.

Почему Уилл завел роман на стороне?

Было время, когда она могла поклясться в том, что у нее счастливый брак, поскольку ни секунды не сомневалась, что в противном случае сразу об этом узнала бы. Или, по крайней мере, оглядываясь назад, распознала бы любые имеющиеся знаки. Сейчас она сама удивляется своей наивности.

Но ведь они действительно были счастливы. Разве нет?

Эмма обрывает эту мысль прежде, чем та станет подталкивать другие, аналогичные мысли к краю обрыва. Единственный путь оттуда – лишь вниз. Неужели она сама во всем виновата? Может, она уделяла Уиллу мало внимания? Может, с ней что-то было не так – было что-то такое, крайне непривлекательное? Может, мать говорила правду?

Чтобы обуздать свои мысли, Эмма сидит возле открытого окна, запустив руки в волосы и вдавив большие пальцы в пульсирующую шею.

Вернувшись в постель, она сворачивается калачиком. Когда внезапный ливень начинает барабанить в окно, звук этот приносит ей некоторое облегчение, но затем в комнату проникает металлический запах дождя, и Эмма снова переносится в холодный сад в конце декабря, в тот день, когда она обнаружила, что у Уилла роман. Она снова стоит на коленях в грязи под ледяным дождем, сжимая в руках вырванные из замерзшей земли подснежники.

На третий день звонок телефона в номере обрушивается на нее, словно звук пневматической дрели. Она садится на кровати, обняв себя за колени, и смотрит на телефонный аппарат. Несколько минут спустя слышится осторожный стук в дверь. Когда из-под двери выползает листок бумаги, Эмма понимает, что почти не дышит. Записка от Роберто. Он интересуется, все ли у нее в порядке. Он также написал номер своего мобильного телефона.

Она включает телевизор, чтобы повысить уровень шума в комнате. Если телефон зазвонит снова, она не ответит, но ей нужно создать акустический фон, чтобы демпировать трель звонка.

На канале ITV3 сезон Агаты Кристи, и Эмма садится перед экраном с чипсами и маленькой бутылочкой красного вина. Она только что обнаружила в шкафу мини-бар и теперь собирается