Разговоры в рабочее время - Нелли Воскобойник

– Расскажу, – сказал Джон. – Придешь вечером? Это замечательная история. Тебе она понравится…

Летний отдых

В нынешнем году Грета сняла на август коттедж побольше. Она не сомневалась, что комната на втором этаже не будет пустовать, но обсуждать с Джоном в феврале планы на лето было глупо и привело бы к бестолковой перепалке. А отложить заказ до того времени, пока профессор Кингсли осознает, что ему пора отдохнуть, значило оказаться в третьесортной гостинице, снятой впопыхах и втридорога. Они ездили в Канаду уже много лет, отдыхая летом в домике прямо на берегу озера Луиз, так что на озеро можно было смотреть, не вставая с кресла-качалки, расположившегося на веранде. Лучшие страницы Джона Кингсли были написаны на этой веранде, за простым столом, на котором не было даже настольной лампы. Только его серебристый Mac и голубизна неба и озера в солнечные дни или шум дождя в дни ненастные. Грета не разрешала Джону работать больше трех часов. Остальное время они проводили, гуляя в лесу, где запах разогретой хвои смешивался с птичьими голосами в одно целое, или арендовали лодку и уходили на веслах далеко от берега в солнечную прохладную тишину, или брали пару лошадей и поднимались по пологим тропинкам повыше в горы. В плохую погоду Грета накидывала на плечи большую пуховую шаль и они смотрели сериалы, читали или играли в триктрак. Обедать ездили в ближайший городок, который тоже назывался Луиз-лейк.

Возвращаясь в Сиэтл, Джон нырял в свою суматошную жизнь: университет, то есть лекции, семинары, заседания кафедры, студенты и аспиранты. А кроме того, редколлегии, презентации книг, выступления в библиотеках, работа с редактором, переиздания, переводы… Короче говоря, о грядущем месяце покоя Кингсли вспоминал только в июле. И теперь за неделю до отъезда он, удивляясь сам себе, позвонил Джереми и сказал небрежно:

– Послушай, малыш! Ты ведь летом подрабатываешь в музее? Я предлагаю кое-что получше… приезжай к нам в дачный домик. Я тебе скину координаты. Прожить две недели со мной для тебя полезнее, чем стоять столбом в углу зала и следить, чтобы посетители не тыкали пальцами в гравюры Хокусаи. Ну что? Согласен?

– О, конечно, сэр! Я буду счастлив, – проблеял Джереми.

– И хватит талдычить «сэр» через каждые два слова. Называй меня «дед». Или если совсем невмоготу, то Джон. И вот что еще… чем занимается Том? Я хотел бы с ним познакомиться… может быть, ты и его привезешь?

– Том разошелся со своей девушкой, – сказал Джереми, – валяется на диване.

– Вот и отлично, – сказал бесчувственный дед. – Кэтрин, конечно, даст вам свой джип. Выехать надо в семь утра. Тогда доберетесь до нас к пяти. Но обязательное условие: сменяться каждые два часа. Проследи, чтобы Томас был трезвым. Мы будем там четвертого, а вы подъезжайте десятого. Недели на две. Там очень красиво.

– Я знаю, – сказал Джереми. – Вы описали все очень подробно в романе «Холодное лето». Я хочу спросить… можно мне рассказать Тому про… ну… наши семейные связи.

– Послушай, мальчик, – сказал Джон, – мы же с тобой писатели, верно? Может ли существовать такой сюжет: студент узнает, что дед не умер до его рождения, а вполне жив. И вдобавок он не строительный подрядчик, а писатель. Не Фолкнер, но все же… Узнав про это, он не рассказывает скандальную семейную тайну старшему брату, которого это касается так же, как и его самого.

Это совершенно неестественно… тогда надо потратить много страниц, чтобы объяснить причину смертельной ненависти между братьями. Ты ненавидишь Тома?

– Нет, что вы, сэр, – ужаснулся Джереми.

– Значит, ты ему все рассказал в тот же день, когда узнал сам. Второго февраля, в день твоего рождения. Так?

– Так, – засмеялся внук.

– Ты, конечно, можешь мне врать иногда, но не нарушая логики сюжетных ходов, – пробурчал дед и положил трубку.

Он посидел, подумал и пошел на зов Греты. Она просила снять большой чемодан с антресолей. Он забрался на лесенку, стащил чемодан, плюхнул его на пол и сказал виновато:

– Я пригласил Джереми приехать к нам в августе.

– Одного? – спросила Грета.

– Нет, вместе с Томом, – засмущался Джон. – Но если ты против, я им скажу… Можно отменить приглашение…

– А почему меня не спросил?

– Ты права, дорогая, я осел. Но ведь ты не против?

– Надо было спросить, – упрямо сказала Грета. – Но вообще-то я не возражаю.

– Ты у меня сокровище, – повеселел Джон. – Только где мы их разместим? Я об этом не подумал.

– Ты и не должен думать о пустяках, – сказала Грета. – Для этого у тебя есть секретарша. Я еще зимой заказала коттедж с лишней спальней.

Сын

Утро началось, как обычно. Я отметила флажками те письма, на которые Джон должен был отвечать лично, а на остальные ответила сама. Что-то в духе: «Профессор Кингсли благодарит Вас за оказанную честь, но вынужден отклонить приглашение, поскольку в указанное время будет занят в Букеровском комитете». Или, для разнообразия, «будет находиться в Сиднее на премьере фильма, снятого по его роману „Холодное лето“».

Потом заплатила его налог на недвижимость и заказала билеты в Лондон. Как всегда, мне предложили арендовать машину с ручным приводом – в Европе никогда не наступит двадцать первый век. Я ответила олуху, что у меня нет лицензии на вождение такой машины, и вырвала у них приличный «фольксваген»-автомат. Я вообще не переношу левостороннее движение, а уж с педалью сцепления просто не сдвинусь с места. До Кембриджа меньше двух часов езды, может быть, Джон сам сядет за руль. Такое бывало. В крайнем случае скажу, что у меня кружится голова… Мы пробудем там четыре дня. Отель и все прочее не моя забота. Но на обратном пути он может быть не совсем трезв. И тогда вести точно придется мне…

Потом я сходила в кафетерий и принесла ему свежий салат и зерновую булочку, а себе рогалик с маком, и по чашке кофе каждому. Мы перекусили, и Джон ушел на лекцию, а я поняла, что откладывать дальше бессмысленно – все равно я не могу делать ничего другого. Думаю, только об этом… я разблокировала телефон, нашла номер Кэтрин и нажала на кнопку вызова.

Она ответила немедленно, и в голосе ее была радость. Впрочем, Кэтрин – гений телефонных разговоров. Думаю, когда ей звонит налоговый инспектор, ему кажется, что она страшно рада возможности поболтать с