Год Черной Обезьяны - Елизавета Ракова

порции, уже почти не чувствуя ожога от алкоголя. «Петух!» Сяо Юй дошел до уборной, ощущая, что на ногах стоит не очень крепко. Но изнутри его наполняла легкость, предчувствие чего-то нового… «Индюк!» Зеленая иконка трубки призывно светилась на экране. Джинггуо осознавал, что уже изрядно пьян, но каждый раз, когда он переставал пить минут на пять, появлялся страх, что ощущение окрыленности и вдохновения пройдет, он свалится в темную яму. Тогда он делал еще глоток.

Джинггуо подошел к зеркалу и стал рассматривать свое лицо. Есть ли у него черты мужчины из «Оптимуса»? Челюсть, надбровная дуга, форма зубов… Наверное, в нем было что-то и от отца, и от матери. Но почему-то казалось, что он не похож ни на кого из родственников и лицо его было дано какими-то третьими силами… Впрочем, получилось неплохо, женщинам он определенно нравился. Еще глоток. «Игра наоборот!» Сяо Юй представил, что было бы, вырасти он с отцом в этом городе. Вероятно, он встречался бы с какой-нибудь русской девчонкой и хуже знал бы китайский, может, и внешность его, и разрез глаз стали бы немного другими…

Скоро будет поздно звонить, надо взять себя в руки и набрать, пока отец не отошел ко сну. Джинггуо сел, выложил руки на стол и уставился на мобильный. Сердце колотилось. Сейчас он услышит его голос. «Большая игра!» Наконец Сяо Юй нажал на кнопку вызова. После двух коротких гудков раздался женский голос: «Доброго времени суток! Вы позвонили на горячую линию Геннадия Данилова, генерального директора и владельца сети магазинов "Технорай". В данный момент все операторы заняты, но ваш звонок очень важен для нас, пожалуйста, не кладите трубку». Заиграла жизнерадостная мелодия, и Джинггуо рассмеялся. Ну конечно, наивный дурак, чего он еще ожидал от номера с рекламного стенда. Он запустил мобильным в угол, схватил со стола полупустую бутылку виски, связку ключей Цзюаня из чашки, стоявшей в прихожей, и выбежал, захлопнув за собой дверь, во двор.

Детская площадка жилого дома Цзюаня слабо освещалась одним-единственным тусклым фонарем и выглядела удручающе. Джинггуо не боялся нарваться на неприятности, он их, наоборот, искал. Было бы отлично сейчас с кем-то подраться, пусть его хоть убьют. Сяо Юй призывно огляделся по сторонам в поисках достойного соперника, но никого, кроме выгуливавшего своего пса пожилого мужчины, не увидел. Тогда он пошел в сторону центра по памяти, отхлебывая на ходу из всхлипывавшей бутылки. Время текло неравномерно: на преодоление каких-то кварталов, казалось, требовалось чуть ли не полчаса, и он едва тащился, хватаясь руками за стены домов. Потом он вдруг резко телепортировался метров на двести от того места, где стоял пару минут назад, и не понимал, как преодолел этот путь. Хорошо, что все улицы города Б параллельны и перпендикулярны набережной, он легко сможет найти обратный путь. Огни Хэйхэ призывно мигали из-за черной реки: «Возвращайся-ка ты, маленький джентльмен, домой», и в этот момент Джинггуо показалось, что дом гораздо дальше, чем в получасе езды на пароме, и что он один-одинешенек на всей планете, и Хэйхэ нереален, как заставка на рабочем столе компьютера. Ему сильно захотелось опять увидеть отца.

Иногда Джинггуо уставал и присаживался куда придется: на лавочку, на бордюр, на асфальт. Немного передохнув, снова пускался в путь. Вот он сидит на мокрой траве в каком-то сквере напротив памятника-тумбы, вот он опирается на столб светофора, пытаясь заглушить подступающую тошноту, вот он справляет малую нужду в какой-то арке. Наконец блеснул драгоценным отсветом стеклянный «Оптимус». Джинггуо нащупал в кармане связку ключей Цзюаня и взглянул на телефон – 1:15 ночи. Отлично. Аккуратно придерживая под мышкой все еще не допитую, какую-то бездонную бутылку виски, Джинггуо отпер черный вход. Внутри торгового центра было темно и тихо, пахло моющими средствами. Адреналин, пульсируя в висках, заставил Сяо Юя немного протрезветь. Некоторые вывески продолжали светиться и приглушенно гудеть. Где-то был слышен щелкающий звук, как будто включали и выключали электричество. Очень медленно, мягко ступая с пятки на носок, как спецагент из американских фильмов, Джинггуо стал продвигаться вглубь торговых рядов. Обогнув закрытый ларек Цзюаня, он полез по выключенному эскалатору, низко пригнувшись и придерживаясь за поручень, на второй этаж. Иногда казалось, что из-за витрин кто-то смотрит, тянет руки, но прямой взгляд различал только манекены. Задыхаясь от напряжения, Джинггуо встал перед «Технораем». Едва освещенное, лицо отца казалось зловещим, улыбка превратилась в дьявольский оскал. Сяо Юй аккуратно сел на пол перед рекламным стендом.

– Вот так вот, пап, твой сын – пьяница.

Джинггуо рассмеялся и отхлебнул из бутылки.

– Ты извини, что я с тобой на китайском, но ты же знаешь язык? Мать хотела, чтобы я выразил тебе свое уважение, вот, выражаю… Как живем? Да неплохо живем, не жалуюсь, мать много работает, но я скоро свой бизнес открою, буду ей и бабушке с дедушкой с деньгами помогать, мама сможет оставить работу…

Бум! Какой-то глухой звук с нижних этажей заставил Джинггуо вскочить на ноги. Быть может, упал какой-то товар с перегруженной полки, или охранник проснулся, чтобы сходить в туалет, или безумная птица врезалась в стеклянные двери. Сяо Юй не двигался, прислушиваясь. Сердце колотилось в пятках. Но все было тихо. Джинггуо обернулся на рекламный стенд. Отец явно смеялся над ним, таким нелепым, пьяным, заявившимся ночью, рискуя шкурой, в торговый центр поговорить с напечатанным на клеенке мужчиной, которому нет до него никакого дела.

– Смешно тебе?!

Повинуясь животному, неконтролируемому порыву, Джинггуо схватил двумя руками стоявшую у стены металлическую урну и швырнул ее в рекламный стенд, но промахнулся. Пролетев справа от отца, урна угодила в стеклянную витрину, которая с музыкальным звоном разбилась на миллионы крошечных осколков. Громко дыша, Сяо Юй сбежал вниз по эскалатору. Меня точно сейчас схватят, посадят в тюрьму, вот и замечательно, вот и отлично. Но никто не остановил Джинггуо, и ему удалось выскочить с черного хода, захлопнув за собой дверь. Редким прохожим не было дела до бежавшего по слабо освещенной аллее китайца. Кварталах в трех от торгового центра Джинггуо без сил упал около ствола старого тополя и свернулся в позе эмбриона. Слезы смешивались с холодной землей, прилипшей к щеке. Джинггуо не знал, сколько он так провалялся в беззвучных содроганиях.

– Эй, ты как тут оказался? Ты что, пьян? Вставай, брат!

Магическим образом над Джинггуо возникло лицо Цзюаня. Подняв под руки пьяненького гостя, тот отряхнул его и запихал в такси.

На следующий день слегка помятый Сяо Юй вернулся в Хэйхэ. Глаза матери горели нетерпением:

– Ну как прошло соревнование по русскому языку?

– Я занял первое место, – угрюмо ответил Джинггуо.

– Ах, радость-то какая! Я в тебе не сомневалась!

В тот вечер Минчжу устроила праздничный ужин в чуфаньке Тедань, чтобы отпраздновать победу сына. Продавцы из торгового центра матери поднимали стаканы за то, каким выдающимся растет сын начальницы. Сяо Юй гнал от себя мысли о произошедшем накануне в городе Б. На обратном пароме через реку Черного Дракона Джинггуо неожиданно отпустило похмелье, тяготившее с раннего утра. Одновременно с уходом головной боли и тошноты вдруг пришла кристальная ясность мысли, как будто он мог увидеть свою жизнь со стороны в повышенной резкости. Тогда Джинггуо придумал, каким будет его дальнейший шаг.

Сяо Юй подсел к Ливэю, который растягивал поглощение небольшой пиалки простого белого риса, несмотря на то что на крутящемся стеклянном поддоне перед ним проплывали по кругу всевозможные ароматные мясные и рыбные блюда. Ливэй планировал дожить до ста двадцати лет, а для этого, учил он Джинггуо, нужно напрягать тело и ум, но не желудок.

– Ливэй, помнишь браслеты, на которые мы выменяли обогреватель у Дзюто?

– Отчего же не помнить, я тогда ему хорошие отдал.

– За рекой девчонки спрашивали про бижутерию и заколки. Я думаю, если мы будем работать вместе с твоими поставщиками, то сможем подобрать ассортимент товаров, который зайдет за рекой, и просить за него хорошую цену.

Цзюань помог Джинггуо договориться с владельцами «Оптимуса» и оформить все документы, а также предложил Сяо Юю комнату в своей съемной квартире