Год Черной Обезьяны - Елизавета Ракова

выдохлась. Ее хватило только на то, чтобы перевернуться лицом к стене. Щеки горели, отступающая волна адреналина иглами колола пальцы рук и ног. Люба слышала, как мучитель медленно поднялся на ноги и вышел из кухни. Снова стал различим стук капель о стекло. Люба кое-как поправила перекрутившуюся юбку и расплакалась. Она чувствовала себя грязной, раздавленной, уничтоженной. В ноздрях стоял запах пота, перегара и сладкого одеколона.

Через какое-то время до нее донесся сумбурный гвалт прощания в прихожей, несколько раз хлопнула дверь. Собрав всю волю в кулак, Люба села, оперлась на зыбкие руки и стала собирать бумаги. Механически открыла страницу с положениями по отлагательным условиям к выдаче второго транша. В первом подпункте была пропущена частица «не». Люба сделала пометку карандашом и дочитала документ до конца, выделив еще пару мест для исправления.

В квартире стояла гробовая тишина, и даже дождь, кажется, перестал. Люба взяла распечатки и прошла в гостиную. Комната была осквернена валяющейся повсюду пластиковой посудой, объедками, бутылками, обертками… Горел торшер. Люба пнула стоявшую на пути пустую бутылку из-под вина, и та покатилась по полу с глухим рокотом. Из горлышка на новый светло-голубой палас упало несколько кроваво-красных капель. Плевать… Пусть Лариса несет его в химчистку. В углу у дивана разинули рты коробки из-под пиццы. На картоне темнели пятна жира, там еще оставалась пара кусков. Вообще-то очень хотелось есть, Люба не ужинала. Но было немыслимо прикоснуться к этим холодным, залапанным, мерзким треугольникам. Вся комната пропахла кислятиной.

Люба включила компьютер. Из темного прогружавшегося экрана на нее смотрело отражение: две проваленные глазницы, белые скулы, прямая линия рта. В матовой женщине на мониторе Люба не узнавала себя. Внеся нужные правки и еще раз пробежавшись взглядом по документам, Люба записала итоговые версии на дискеты. Часы показывали четыре утра. Люба прошла в душ, разделась и встала под теплые струи. Стекавшая по телу вода усиливала ощущение стеклянной усталости. Не вытираясь, оставляя влажные следы, Люба прошлепала в спальню. На кровати с выражением ангельского умиротворения на лице похрапывала Лариса. Люба достала из шкафа необходимое на день: белье, капроновые колготки, свежую рубашку, серый костюм в клетку с юбкой до колена. Одевшись, плотно закрыла за собой дверь.

Снова оказавшись в гостиной, Люба подошла к телефону. В записной книжке быстро нашла нужный номер с кодом 4162.

– Алло? – трубку взяли почти сразу.

– Гена, привет. – Люба удивилась звуку своего голоса, хрипловатому, чужому.

– А, Люба, узнал. Как поживаешь? – Гена отвечал уверенно, как и всегда.

– Забирай свою жену. Желательно поскорее. – Люба стиснула трубку в кулаке.

– А, она у тебя? Да-да, конечно. Я, быть может, еще успею на утренний рейс. Сейчас позвоню в справочную.

После разговора с Геной Люба аккуратно закрыла кожаный дипломат и вызвала такси.

16 (Люба)

Офисный центр был невредим, о вчерашней пожарной тревоге ничего не напоминало. В кабинете Любу уже дожидался Федя. Он, вероятно, всю ночь не спал, как и она. Люба хотела было его отчитать за опечатку в разделе по второму траншу, но передумала. Казалось, внутри абсолютно пусто, нет ни сердца, ни легких, ни желудка, ни печени. Только черная бездна. Они с Федей принялись распечатывать документы и приложения. Младший юрист резво раскладывал свои экземпляры, в то время как Любины пальцы двигались неуверенно, медленно. Но вскоре и она вошла в четкий механический ритм подготовки к подписанию.

Ближе к девяти начали подходить секретари. Федя составил список представителей для пропусков, Люба вычитывала степ-план. Встреча была назначена на двенадцать в большой переговорной. Обычно Люба страшно нервничала перед подписанием, но в тот день она не чувствовала ничего, кроме усталости. Ассистентка принесла круассан с сыром и ветчиной, и Люба съела его, не ощущая вкуса. Около одиннадцати появился седоволосый начальник, свежий и веселый, в одном из своих фирменных пестрых галстуков. Партнеры всегда хорошо спят перед подписаниями, в отличие от юристов.

Без пяти двенадцать начали подъезжать представители от банка. От «Сургутнефти» первым явился юрисконсульт Юра. Он был в модной трехдневной щетине, пуговицы на тесном пиджаке болезненно щурились. Юра ревностно осмотрел переговорку, как будто искал жучки.

– Все по плану? – Вопрос был адресован партнеру.

– Конечно, у нас в «Петерсон» всегда все по высшему разряду! – Начальник Любы сиял.

Еще никогда Люба не действовала на встречах так четко и так собранно, как в тот раз. После проставления всех печатей банком была отдана команда на перечисление первого транша, и через два часа представители «Сургутнефти» получили подтверждающий звонок от бухгалтерии. Были подписаны залоги, поручительства и личные гарантии, сняты копии всех подтверждающих документов для нотариуса, прошиты оригиналы.

– Любовь, вы сегодня на высоте! – Начальник одобрительно похлопал по плечу свою потенциальную преемницу. – После такой сделки можно и отгул взять, а то и неделю отпуска!

Ни о каком отпуске Люба не могла думать. Хотелось только, чтобы этот безумный день поскорее закончился, оказаться в своей спальне в одиночестве, зарыться под одеяло, уснуть вечным сном.

– Шампанское!

Сделка была заключена, пожимались руки, слышался смех. На длинном столе беспорядочно валялись визитки представителей, которые все, конечно же, забудут, как и всегда, но ритуал обмена картонными прямоугольниками соблюдался свято.

– Любовь, ну что же вы не пьете с нами! – Генеральный директор «Сургутнефти», чья голова казалась ввинченной в покатые плечи, всучил Любе бокал, который та послушно приняла.

Люди сбились в кучку для группового снимка на память.

– Скажите: «Сахали-и-ин»!

Люба выдавила дежурную улыбку и сделала глоток. Пузырьки ударили в нос, Люба закашлялась. Федя хлебал бокал за бокалом, точно школьник, дорвавшийся до алкоголя, пока взрослые не видят. В переговорке она была единственной женщиной среди пятнадцати мужчин, которые напоминали пингвинов с повязанными на шее цветными тряпочками. Алкоголь медленно разливал тепло по венам. Хлопнула пробка еще одной бутылки. Все-таки Люба молодец. После всего пережитого накануне смогла закрыть самый крупный проект в своей карьере. Она взяла второй бокал. Часы показывали полпятого. Оставалось только убедиться, что все стороны забрали свои оригиналы и сделать копии для фирмы.

– Приглашаем всех на банкет в «Пушкинъ» в честь закрытия сделки!

Любе еле удалось отвертеться от приглашения, сославшись на работу по другим проектам. Они вместе со слегка захмелевшим Федей разобрали оставшиеся документы по папкам и отнесли в рабочую зону.

Люба редко уезжала из офиса так рано. Такси, конечно же, встало в жуткую пробку, какие обычно бывают в шесть вечера в столице. Люба сама не заметила, как отключилась. Ей снился широкий летний луг, усеянный желтыми цветами. Она была одета в легкое кружевное белое платье, в волосах трепетали голубые ленты. Люба бежала по лугу, срывая на ходу полевые цветы, и одновременно осознавала, что она внутри рекламного ролика не то молочной продукции, не то стирального порошка. Вдруг небо затянули тучи, налетел холодный ветер. Люба почувствовала, что где-то в высоких травах кто-то притаился и следит за ней. Ощущение опасности заставило сердце биться скорее. Она огляделась по сторонам. Желтые головки цветов зловеще качались на ветру. Вдруг Люба заметила, что белое кружевное платье все изодрано, лоскут подола свисает до самой земли и вся она в какой-то грязи. Бросила букет и начала яростно отряхиваться, рискуя содрать с себя кожу.

– Девушка! Девушка-а-а!

Люба резко подскочила. Кожа на лице сидела странно, точно тканевая маска.

– Девушка, приехали по адресу.

– Да-да, спасибо.

Люба поправила волосы и выбралась из машины. Голова немного гудела от выпитого. Опираясь на перила, медленно доволоклась до третьего этажа. Сквозь окно на лестничной площадке струился густой вечерний свет. У двери на ступеньке сидел Гена, широко расставив ноги и свесив голову: его кожанка с китайского рынка лежала поперек колен. Услышав шаги, он приподнялся и сдержанно улыбнулся.

– Привет.

– Давно ждешь? – Люба поставила дипломат на площадку и запустила руку в сумку в поисках ключей.

– Минут двадцать. Давай помогу. – Гена галантно поднял дипломат и взял его под мышку.

– Извини, важная встреча была. – Люба дважды провернула ключ в замке.

– Ничего-ничего. Спасибо, что