Живое свидетельство - Алан Ислер

Так-так-так. Стэн (а может, Саския) явно решил, что я могу оказаться полезен.

— Увы, это невозможно. Послезавтра я возвращаюсь в Лондон.

Обидно, конечно — ведь была возможность повидать Саскию. Могу ли я еще здесь задержаться?

Ее ладонь опять прикрыла трубку, до меня донесся разговор, в котором я различил три голоса.

— Джерри говорит, что с удовольствием пошлет за тобой своего шофера. Можешь приехать на сколько тебе будет удобно, на час, на неделю. Без шуток — Билл либо отвезет тебя обратно в отель, либо доставит в аэропорт Кеннеди к самолету.

А почему бы и нет? Тем более что Стэн сейчас инвалид. Боги, должно быть, смеялись надо мной.

«За городом» у Джерома Копса было сорок акров возделанных сельскохозяйственных угодий в двадцати пяти километрах к северу от Дариена. Въехав в ворота, ты словно оказывался в Пемберли[77] — здесь природа была обихожена так, что любой вид должен был услаждать взор, и это было то ли экстравагантное произведение спятившего Умелого Брауна[78] из нынешних, то ли полные банальных клише эксцессы ландшафтного архитектора из Диснейленда, развлекающегося на тему Англии. Сам дом был монументальным строением в тюдоровском — как его понимают в Беверли-Хиллс — стиле, с мощеным передним двором и настоящей пьяццей, в ее центре возвышался фонтан, который украшала резвящаяся наяда.

Лимузин остановился у парадного входа, дверь открыла полная седовласая женщина в цветастом платье, которую я принял за невестку Стэна. Но я ошибся. Я не успел и рта открыть, как за ее спиной возникла Саския.

— Не беспокойтесь, миссис X., я сама займусь мистером Синклером. Проводите Билла, он отнесет багаж в комнату Пола Ревира, да, Билл? Спасибо огромное. — За мной стоял шофер с моими чемоданами. — Робин! — Она обвила руками мою шею, чмокнула воздух в районе моей щеки. — Проходи!

Меня окутало невидимое облако ее духов, «Френзи!»: я их узнал только потому, что мамуля, когда умирала, вся ими пропахла — открытый флакон выпал из ее ослабевших пальцев. Саския взяла меня под руку и провела в огромный холл высотой в три этажа, с галереей, опоясывавшей его на уровне второго. Свет лился сквозь огромные световые фонари в крыше. Пока мы шли по сиявшим полам холла, я мельком увидел деревянные панели, картины, канделябры, зеркала, резной буфет, элегантные напольные часы, вазы с цветами.

— Замечательно, что ты приехал, Робин! Для Стэна это так много значит. Последние несколько недель были адом, ты себе и представить не можешь!

Саския все еще была красивой женщиной, но, как у падших ангелов Мильтона, ее свет поблек. Ей уже было за шестьдесят, и она уже не держала спину так прямо, с тем же изяществом, что прежде, да и на лице жестокое время успело оставить свои безжалостные следы. Однако мне было приятно вновь оказаться в ее обществе. Позволь она, я бы немедленно увез ее отсюда.

Комната, в которую она меня привела, была, по-видимому, гостиной — просторная, светлая, с окнами до полу, выходившими на мощеное патио — за ними виднелись залитые солнцем лужайки; комната была такая претенциозная, словно ожидался приезд Сесила Битона[79]. Меня же немедленно привлек женский портрет над камином. Некая дама сидела в кресле с подголовником — бедра выставлены вперед, ноги скрещены. На ней было скромное шелковое платье с цветочным рисунком приглушенных тонов. На коленях лежала открытая книга. Правой рукой она играла с ниткой жемчуга на шее. Глаза ее из-под тяжелых век смотрели не на зрителя, а сквозь него, на лице застыло выражение неизъяснимой скуки. Это была великолепная работа, несомненно, кисти Сирила Энтуисла. Я, быть может, слишком резко, высвободил руку, на которую опиралась Саския, и направился прямиком к картине.

— Это Полли, жена Джерома, — сказала Саския. — Джерри заказал этот портрет тридцать лет назад — Полли в ту пору было примерно столько же. Это была безумная идея. Ей пришлось поехать на полгода в Англию — чтобы позировать. Энтуисл, что бы Джерри ему ни предлагал, отказывался приезжать сюда.

— Она очень красивая.

— А еще очень мертвая, — сказала Саския — с ноткой презрения, отметил я. — Рак, два года назад. Едва поставили диагноз — и всё. Ей, можно сказать, повезло. Бедный Джерри был без ума от горя. Он только-только начал приходить в себя.

— А Стэн встречался с Энтуислом, когда тот писал портрет?

— Нет, они познакомились, только когда Энтуисл обратился к нему насчет биографии. Бывают же совпадения, да?

Вот ведь бестия этот старый мерзавец. Врал, что никогда не слыхал фамилию «Копс», уточнял, как она пишется. Что у него было на уме? Видно, он так давно переделывает жизнь в искусство, что для него и самый обычный факт — как кусок глины, который нужно вылепить, чтобы он обрел смысл? Видно, разочаровавшись в правде, он предпочитает удобно обработанную ложь. Я не забыл того, что рассказывала Фрэнни о его дневниках.

— А где Стэн?

— Он спит перед ланчем, на солярии. Он еще довольно слаб. Джером пошел за ним. Робин, ты, конечно же, будешь потрясен, когда его увидишь. Но прошу, прошу тебя, постарайся этого не показывать, хорошо?

Не успела она договорить, как мужчина с багровым лицом, но очевидно из Копсов, в синем блейзере, кремовой рубашке с цветастым шелковым фуляром, вкатил в комнату сверкающее хромом инвалидное кресло; в кресле сидел заметно усохший и раздраженный Стэн, ноги его были укутаны клетчатым пледом. Бедняга Стэн по контрасту с брызжущим здоровьем братом, в котором фамильные черты Копсов сочетались удачно, выглядел еще хуже. Неудивительно, что Стэн его ненавидел.

— Джерри, — сказала Саския, — это Робин Синклер, наш старинный друг. Робин, это Джером Копс, старший брат Стэна.

— Добро пожаловать! Рад, что вы приехали. — Джером сказал это вполне искренне. И сердечно пожал мне руку.

— Ты уж извини, что я не встаю, — пошутил Стэн, и ухмылка на его бледном лице тут же обернулась язвительной гримасой.

— Я и не думал… — начал было я.

— Все не так плохо, как кажется, — сказал Стэн. — Я могу ходить. Просто Саския, дай ей бог здоровья, пытается отучить меня от болеутоляющего, проявляя таким образом свои прежде дремавшие садистические наклонности. Любое движение причиняет мне боль, ну и хрен с ним, правда? Главное — чтобы Саския была довольна.

— Стэн, не надо! Я просто следую указаниям