Нарусэ собирается захватить мир - Мина Миядзима

Ее часто награждали, начиная с начальной школы. На конкурсе рисунков озера Бива она получила премию директора Музея озера, на городском конкурсе поэзии танка – приз мэра города Оцу, так что на общешкольной утренней линейке мы привыкли видеть ее лицо среди награждаемых. Большинство получали свои поощрения с неловким видом, но Нарусэ всегда величественно стояла перед директором. Она точно исполняла поклон в идеально выверенный момент времени. Меня тоже как-то наградили за лучшее сочинение по книге, но я, чувствуя на себе множество взглядов, даже поклониться толком не смогла.

После церемонии мы вернулись в класс, выслушали информацию о завтрашнем расписании, и на этом наш первый день в школе закончился.

Мой дом находится примерно в восьмистах метрах от школы. Для велосипеда слишком близко, поэтому я решила ходить пешком. Дорога ровная, не в пример крутому холму, на который надо было взбираться, чтобы добраться до средней школы, так что идти легко. После окончания церемонии в школьном дворе стояло много родителей, ожидавших, когда выйдут их дети, но моя мама ушла раньше.

– Интересно, почему Акари постриглась налысо? – спросила мама, как только я пришла домой.

Она вовсе не смеялась над Нарусэ – в ее словах звучал искренний интерес. Я поддакнула:

– Действительно интересно.

– Она всегда была какая-то странная. Это ведь она победила в городских соревнованиях по кэндама?[13]

Состязания проводили прошлой осенью в торговом центре «Бранч-Оцу-кэ», и Нарусэ больше четырех часов не роняла шарик, так что организаторы ее остановили и присвоили звание чемпиона. Я читала об этом в «Вестнике Оми», и мне в глаза бросились озадаченные выражения лиц у взрослых на фото.

– А мама у нее совершенно обычная, да?

Я угукнула и ушла в свою комнату. Это вечная тема: кого считать обычным, но если «обычный» – это тот, который не бросается в глаза, то Нарусэ «обычной» не была.

Я познакомилась с ней девять лет назад, примерно в это же время, на вступительной церемонии в начальную городскую школу Токимэки. Я ходила в детский сад, который был довольно далеко, поэтому в классе никого не знала. Выпускники же детского сада «Акэби», в число которых входила и Нарусэ, составляли в классе самую большую группу, и я услышала, как незнакомые мамочки переговариваются: «Как хорошо попасть в один класс с Акари!»

Нарусэ действительно была способной и по всем предметам опережала всех на голову. В младших классах я, вслед за остальными, послушно считала ее умницей, но постепенно мне перестало нравиться то, как она неуклонно улучшала свои результаты. Другие девочки, кажется, думали так же, и все без исключения стали избегать Нарусэ.

В пятом классе мы снова оказались вместе. К этому времени уже никто не звал ее «Акари», все только потихоньку посмеивались: «Нарусэ совсем уж…»

Как ни странно, она совершенно не обращала внимания на то, что все ее сторонятся. И в туалет, и из класса в класс она постоянно ходила одна. На уроках физкультуры, когда надо было делать упражнения по двое, она оставалась без пары и работала с учителем, а на лице у нее было написано: «Нас ведь нечетное число, поэтому совершенно естественно, что кто-то остается один». Над этим тоже потихоньку смеялись, но она как будто ничего не слышала.

В пятом «Б» девочки делились на три группы: «лучшие», «средние» и «худшие». Именно тогда я осознала, что сама отношусь к «худшим». Скромная группка в самом низу, которая не может влиться ни в яркую «лучшую», где легко болтают с мальчиками, ни в задорную «среднюю», где девочки весело общаются между собой. И одиноко существующая Нарусэ – заброшенный клочок земли, не входящий ни в одну группу.

Для нас она была идеальным козлом отпущения. Не будь ее, можно было ожидать какого-нибудь нападения от «лучшей» группы.

Как-то утром, когда Нарусэ на линейке получила грамоту, две лидерши класса – Ринка и Судзуна – вытащили из ее шкафчика черный тубус с наградным листом. Наша группа, почуяв, что вот-вот что-нибудь случится, застыла и молча наблюдала за происходящим. Две заводилы подошли к нам и предложили:

– Не хотите это спрятать?

Как ни посмотри, правильно было бы отказаться, но ясно, что в этом случае опасность нависнет над нами. Пока мы колебались, не зная, что ответить, Ринка указала на меня:

– Нукки, ты умная, наверняка придумаешь подходящее место!

Я все еще колебалась, но не могу отрицать, что мне было приятно. Даже прозвище Нукки, которое мне не нравилось, сейчас прозвучало по-доброму.

Я протянула руку и взяла тубус. В следующий момент позади ухмыляющихся Ринки и Судзуны появилась Нарусэ. Я с облегчением вздохнула.

– Вот, возьми, выпало… – Я шагнула вперед и протянула тубус Нарусэ.

Она взяла его и молча посмотрела на меня. В ее глазах была враждебность, и я так испугалась, что ничего не смогла сказать.

Тем же взглядом она по очереди одарила Ринку и Судзуну. Когда Нарусэ села на место, они засмеялись.

– И что это значит?

Однако губы у них дрожали, и было ясно, что они просто пытаются держать лицо.

Думаю, в старших классах никто не будет заниматься таким ребячеством, как прятать чужие вещи, но вполне вероятно, что кто-то невзлюбит Нарусэ. И я не желаю, чтобы меня опять в это втягивали. Разглядывая расписание на этот год, которое нам раздали, я ломала голову, как этого избежать.

На следующий день каждый в классе должен был представиться и рассказать о себе. Я была уверена, что мы будем выходить по списку, но классный руководитель придумал какую-то ерунду – первый и сорок первый человек в списке сыграли в «камень-ножницы-бумагу», чтобы начал выигравший, – поэтому представлялись с конца. Я боялась, что если буду после Нарусэ, то все запомнят, что мы учились в одной средней школе. Я молилась, чтобы она не назвала нашу школу, но она честно начала:

– Я Акари Нарусэ, окончила среднюю школу Кирамэки города Оцу, живу на улице Нионохама.

Мало того, она притащила кэндаму и, отодвинув учительский стол, стала демонстрировать свои умения. Поймала шарик в одно углубление, в другое, торцом, обвела его вокруг и насадила на выступ, а в конце еще и показала фокус: заставила его исчезнуть. Ну почему она никогда не может остановиться вовремя? Я тихонько вздохнула. В классе на мгновение стало тихо, а потом раздались аплодисменты и восторженные крики. Ребята хлопали, улыбаясь. Нарусэ особой радости не выказывала, невозмутимо поставила на