Поцелуй змеи - Сюэдун Чжан

прерогативой других, Чжу Аньшэнь все годы учебы оставался в стороне от подобных развлечений. В одиночку он пропадал в читальном зале или забивался куда-нибудь в угол аудитории, изо всех сил притворяясь, что ему нет никакого дела до остальных и что он целиком погружен в учебу. Четыре года учебы обернулись для Чжу Аньшэня сущим кошмаром – и все из-за его жуткой наружности. Пока был подростком и учился в школе, он мало знал об интимной стороне отношений мужчин и женщин, и если даже какой-то озорник над ним насмехался, Чжу Аньшэнь не придавал этому особого значения, потому как считался отличником и любимцем учителей. Но в институте началась совершенно другая жизнь: буквально за одну ночь он осознал себя жутким уродом и отдался во власть стыда. С тех пор проблема собственной внешности стала остро его волновать. На выходных и в праздники в их группе непременно устраивались выезды за город или дискотеки в общежитии, характерной чертой которых была возможность интимных соприкосновений. Но, к его ужасу, из-за эмоциональных нагрузок, а может, просто из-за акклиматизации, в эндокринной системе вдруг произошел сбой, и на его и без того уродливом лице, словно мартовские завязи цветов, повыскакивали прыщи. Физиономия стала похожа на задницу старой обезьяны, поэтому у Чжу Аньшэня не хватало смелости присоединиться к веселым студенческим сборищам.

Он даже тайком сходил в медпункт на консультацию, где медсестрой работала здоровенная тетка средних лет, которая, по слухам, приходилась родственницей кому-то из институтского начальства. Целыми днями она орудовала бамбуковыми спицами, воодушевленно подхватывая нитки из пестрых клубков, что делало ее похожей на старую игривую кошку. Бывало, если к ней заходили студенты, она долго не обращала на них внимания, пока наконец не освобождала одну руку от своего вязания, чтобы для вида пощупать шею больного или надавить палочкой на его язык и заглянуть в горло. Затем следовал вердикт: «Ничего особенного, пей больше воды и соблюдай гигиену». Похоже, единственной панацеей от всех бед была вода. Когда на прием явился Чжу Аньшэнь, спицы в ее руках двигались как обычно, но когда она искоса взглянула на него, то вдруг застыла с разинутым ртом, забыв, что хотела зевнуть. Было совершенно очевидно, что внешность этого парня сразила ее наповал. Но поскольку ей приходилось видеть самых разных людей, она тут же надела на себя маску профессиональной беспристрастности и заявила: «Ничего особенного, у тебя ведь период полового созревания. Поменьше ешь острого и, главное, не дави прыщи, соблюдай гигиену, и они сами пройдут». Однако после деликатных уговоров Чжу Аньшэня врачиха все-таки снизошла до того, чтобы выдать ему две коробочки с витаминами. Для такой скупердяйки, как она, которая принципиально никому ничего не выписывала, это было неслыханной щедростью. А может быть, ей просто не хотелось долго пялиться на его уродливое лицо, вот она и решила побыстрее его выпроводить.

И все-таки даже его прыщавая физиономия привлекла к себе внимание одной одногруппницы. Как-то раз по пути в аудиторию, где по вечерам студенты занимались самоподготовкой, его вдруг нагнала и нежно окликнула девушка по имени Сяо Сяохун. Вокруг уже сгустились сумерки, никто к ним не приглядывался, а девушка между тем, словно шпионка из кинофильма, молниеносно передала ему небольшой пакетик и так же быстро произнесла:

– Протирай этим лицо. Мой младший брат пользовался, ему сразу помогло. Протирай каждый день, как написано в инструкции.

Чжу Аньшэнь даже не успел как следует разглядеть девушку, а та уже скрылась из виду. Все случилось мгновенно – словно ничего и не произошло. Но именно эта мимолетная забота вдруг разбудила спящее до сих пор сердце Чжу Аньшэня.

Вернувшись в тот вечер в общежитие, Чжу Аньшэнь тотчас вынул из пакетика небольшую пластиковую бутылочку белого цвета, на которой была приклеена этикетка: «Лосьон с цинком, для наружного применения, используется как вспомогательное средство при аллергии, фурункулах, экземе и кожном зуде». За все свои двадцать лет Чжу Аньшэнь впервые получил подарок от девушки, тем более такой подарок, в котором он сейчас действительно нуждался больше всего на свете. Наконец-то он избавится от своих переживаний, не будет страдать, думая, что останется таким навсегда. Не в силах унять бешеное сердцебиение и дрожь в пальцах, он так крепко обхватил бутылочку, что та стала скользкой от его пота; Чжу Аньшэню чудилось, будто он сжимает обжигающее сердце той самой девушки. Прежде чем лечь в кровать, он тайком прокрался в умывальную комнату и там, в углу, при тусклом свете лампы, словно юная дева, которая впервые решила накраситься, взял ватный диск, смочил его прохладным, словно святой источник, лосьоном и тщательно протер лицо. И пускай от резкого запаха лосьона у него защекотало в носу и зажгло кожу, ему еще никогда не было так приятно. Ему даже показалось, что в этом зловонном препарате он уловил какой-то благоуханный девичий аромат. Улегшись в кровать, он еще проворочался полночи, представляя себе ту девушку, Сяо Сяохун, чей образ то прояснялся, то вдруг снова затуманивался. Чжу Аньшэнь вновь и вновь мысленно прокручивал слова Сяо Сяохун, подобно тому, как во время бессонницы считают баранов, и почти каждый раз ему казалось, что он что-то упустил. Он упорно верил, что она наговорила ему кучу важных вещей, просто все произошло настолько неожиданно, что он растерялся и едва не лишился чувств.

Для Чжу Аньшэня тот период стал очень значимым. Примерно после двух недель ежедневного протирания лосьоном состояние его кожи заметно улучшилось и красные прыщи сошли на нет. Вера и благодарность, которые приходят после избавления от тяжелого недуга, поселившись в Чжу Аньшэне, неожиданно сделали его совершенно другим человеком. Апатичный и молчаливый прежде, теперь он мог во время занятий перекинуться с другими парой фраз или даже посмеяться. На уроках физкультуры он добровольно вызывался поучаствовать в соревнованиях по баскетболу, проявляя лучшее качество крепкого деревенского парня – выносливость; так что теперь и окружающие стали смотреть на него другими глазами.

Ежедневно около шести часов вечера студенты спускались из общежития в столовую и каждый из них непременно брал с собой один, а то и два пустых термоса. Перед ужином все эти пестрые бутылочки складывались в общую кучу у входа в комнату, где брали горячую воду, а уже на обратном пути владельцы термосов наполняли их доверху кипятком и попарно разбредались по комнатам. Это стало уже своего рода студенческим ритуалом. Чжу Аньшэнь, пусть и не вышел внешностью, зато был наделен физической силой. Как-никак рос он в деревне и в страдную пору вместе с