Астра - Сидар Бауэрс

Как бы мне хотелось родиться мужчиной, подумала Клода, чтобы быть настолько уверенной в себе.

– Ты и в самом деле думаешь, что это все, что нужно?

Рэймонд широко улыбнулся.

– Да. И уж точно не вижу ничего такого, что этому противоречит.

Клода занималась прополкой, когда подбежала Сатива. У нее на щеке, вымазанной малиновым соком, явственно различался отпечаток руки.

– Фри с Астрой целуются, – заявила дочка.

Клода встала и помассировала себе поясницу. Окна теплицы поблескивали на солнце. Было жарко, но над холмами начинали собираться грозные тучи, а в воздухе уже чувствовалось электрическое напряжение.

– Ты что, шпионила за ними? – спросила она.

– Нет. – Улыбка Сативы казалась застенчивой. – Хотя, может быть, но только самую чуточку.

– Знаешь, мне кажется, они уже достаточно взрослые, чтобы самим решать, как им поступать, – сказала Клода.

– А я тоже уже достаточно взрослая, чтобы кого-нибудь поцеловать?

– Конечно, нет. Тебе, детка, еще годы надо до этого расти, – немедленно ответила Клода, потому что лишь при мысли об этом ее чуть не вывернуло наизнанку.

Позже, хотя солнце скрылось за облаками, она отвела Сативу к речке и научила ее зависать в воде, держась за надутую старую автомобильную камеру. Они оттолкнулись от берега и поплыли в неспешном течении. Их двигавшиеся под водой ноги походили на ленты – грациозные, шелковистые и гладкие.

Через некоторое время, взявшись за руки, подбрели старшие дети. Волосы Астры были стянуты в высокий конский хвост, на ней были совсем короткие шорты из обрезанных потрепанных джинсов и одна из белых рубашек Фридома, завязанная на узел у пупка. Без присущих ей хипповских прикидов она стала напоминать девчушку из школы Фридома, не такую опрятную, не накрашенную, с небритыми ногами, но вполне похожую.

– Здесь очень здорово, Фридом. Не хотите с нами поплавать? – спросила Клода, радуясь возможности некоторое время побыть с сыном. – И с сестрой пообщаться тебе бы не мешало.

– Давай попозже. Мы сейчас в город поедем, – ответил он.

– Да неужели? Что вы там собираетесь делать? – поинтересовалась Клода.

– Астре нужен лак для ногтей, и машину было бы неплохо пропылесосить. Мне хочется, чтоб она хорошо смотрелась, если я поеду, – сказал Фридом.

Если, отметила про себя Клода, а не когда.

Когда молодежь поднялась по тропинке в гору, небо раскололи мощные раскаты грома. Разверзлись хляби небесные, и проливной дождь оросил иссушенные солнцем поля, будто в ответ на исступленную молитву. Ливень прошелся по реке, растревожив воду каплями величиной с горошину, и наполнил ее пузырьками и пеной.

Клода подтолкнула Сативу к берегу, и по тропинке, от которой поднимался пар, они нагишом побежали к автобусу, прижимая к груди одежду. Влетев внутрь, они повалились на сиденье, чтобы перевести дыхание, а по железной крыше автобуса громко барабанил дождь.

– Мне здесь нравится, мама, – сказала Сатива. – Этот автобус гораздо лучше, чем наш старый дом. Здесь так уютно. И звук дождя мне тоже нравится. Тебе не кажется, что он похож на то, как хлопают в ладоши?

Клода вспомнила бурные аплодисменты и возгласы в зале, где Фридом выступил с речью. Она была не вполне честна с Рэймондом, а если говорить именно об этом, то и с сыном тоже. В тот день, когда она сидела на жестком металлическом стуле и слушала его выступление на сцене, ее переполняла гордость за него. Такое чувство гордости, какое раньше казалось ей невозможным.

– Ты права. Он напоминает звук аплодисментов, – мягко ответила она; ее голос тонул в шуме низвергавшегося с неба потопа.

Сатива уселась на постели, туда тут же прыгнула Катерпиллар и стала вылизывать свои перемазанные грязью лапы.

– Мама, – сказала Сатива, – ты меня не слушаешь. Я говорю, что мне хочется здесь остаться! Мне нравится Небесная!

Клоде с трудом удалось сдержать слезы.

– Я тебя слушаю. Просто еще не решила, что для нас лучше. Мне нужно немного больше времени.

– Так вот, я хочу остаться, и у каждого из нас есть право голоса, – заявила Сатива, откинувшись на подушку.

Клода вздохнула.

– Я знаю, детка. Ты права. Конечно, у тебя будет право голоса.

Клода проснулась от громкого хлопка, с которым громыхнула крыша автобуса, расширившись от жары. Надев сандалии, она пошла в уборную. На обратном пути Клода заметила Уэсли и решила понаблюдать за ним из зарослей ольхи, разросшейся около барака. За последние дни ни он, ни его приятели не стали к ней лучше относиться. Когда она что-то говорила, они не обращали внимания на ее слова, и каждый вечер эта компания жгла костры один больше другого, как будто мужчины играли в игру, целью которой было сильнее ее разозлить. Сейчас, тихонечко подходя поближе, она попыталась что-то придумать, что-то такое убедительное сказать Уэсли, чтобы в дальнейшем присущая их отношениям враждебность стала рассеиваться.

Она уже решила окликнуть его и поздороваться, когда поняла, что Уэсли не один. С ним была Астра. Он прижимал ее к стене барака. Одна его сильная рука лежала у нее на груди. Другая была где-то еще, но где именно, Клоде не было видно.

Она смотрела, как Уэсли почти коснулся головой лица девушки и стал ей что-то лихорадочно нашептывать. И хотя Клода не могла разобрать его слов, она слышала остервенение в его голосе, видела, как брызжет вылетавшая изо рта слюна. Лицо Астры заливала краска, глаза были закрыты.

– Эй! – в конце концов крикнула Клода. – Чем вы здесь, черт возьми, занимаетесь?

– Опять ты лезешь куда не надо, – процедил сквозь зубы Уэсли, отпустив девушку и подняв вверх ладони, как будто демонстрировал свою невиновность.

Астра побежала, на ходу поправляя одежду, черные волосы падали ей на лицо, плечи стремились вперед. Пробегая по тропинке мимо Клоды, она даже не взглянула на нее.

Когда Клода подошла к Уэсли, ее трясло мелкой дрожью. Должно быть, весь гнев, накапливавшийся в ней годами, оказался на грани взрыва. Ей хотелось ударить этого мужлана, который нервно хихикал и не знал, на чем задержать взгляд. Ей хотелось бить его, пока она не придет в себя. Пока не будет уверена в безопасности всех, кто был ей дорог.

– Что, черт тебя побери, ты здесь делал? – заорала она.

– О господи! Не суйся в мои дела, чтоб тебе пусто было, – сказал он, проведя тыльной стороной ладони по жидкой бороденке. – Ты так тут себя ведешь, как будто это все твое.

– Уэсли, ты знаешь Астру с самого рождения.

– Я прекрасно