Нахид - Шахрияр Замани

Слышится вой сирены, и вскоре «Пейкан»[15] голубого цвета тормозит около лавки торговца старыми вещами Бехруза. Из машины выходит высокий мужчина, одетый в спортивный костюм и фигурой похожий на американских борцов. Полицейский щёлкает каблуками.

– Господин капитан, эта девушка болталась на месте преступления, я её задержал. Орудие преступления у неё на плече.

– Поймал её, старшина? – говорит капитан, ухмыляясь. – А чего же наручники не надел, сын ты не знаю какой матери?

– Она имеет боевые навыки, – отвечает полицейский. – В одиночку мне с ней не справиться.

Капитан держится решительно. Он останавливается напротив меня и разглядывает меня поверх своих лётчицких очков. Ни взгляд его, ни улыбочка мне не нравятся. Он говорит:

– Нехорошо, когда приличная девушка создаёт проблемы.

– Я не создаю никому проблем, – отвечаю я, а он протягивает левую руку:

– Удостоверение личности, пожалуйста.

Рука его выглядит загрубелой, и я замечаю, что на его среднем пальце не хватает одной фаланги. Он сжимает эту руку в кулак.

– Я не за рулём, – говорю я, – поэтому у меня нет с собой водительского удостоверения.

Капитан уже не так спокоен. Он приподнимается на носки и говорит:

– Если враг оказывается львом, это меня только заводит. Ну или львицей, в данном случае.

Его взгляд останавливается на двух моих косах, которые лежат у меня на плечах спереди. Я застёгиваю пуговицы замшевой куртки и говорю:

– Я только что приехала в Иран. Живу в Америке, остановилась у своей тётушки.

– Сними очки, – говорит он.

– Зачем?

Он проводит ладонью по лысине и объявляет:

– Придётся пройти со мной в полицию.

– В полицию?! Но я ничего не сделала.

Он придвигается ко мне и – так, чтобы другие не видели, – показывает револьвер. И говорит:

– Без лишних телодвижений садись в машину и не крути головой.

Некоторые из собравшихся вытягивают шеи и, может быть, слышат наш разговор. Народ возбуждён, но капитан на это не обращает внимания. Обливаясь потом, старшина расчищает путь, отталкивая людей. Женщина и мужчина громко ругают режим, а другая женщина умоляет отпустить меня. Капитан идёт за мной следом, почти вплотную. Мне остаётся надеяться, что в полиции кто-то ко мне прислушается. Но тяжелее всего будет новый разговор с Асгаром. Что он обо мне подумает? Народ не даёт пройти, и между мною и капитаном образуется расстояние в несколько метров. Вдруг по толпе прокатывается волна, и меня сильно толкают. Плечо и локоть пронзает боль – но больше всего я боюсь за фотоаппарат. Капитана оттеснили, и он дерётся руками и ногами. Очищает себе проход и бросается вперёд, но его хватают за ноги, и он падает. Тут же взвивается, но не успевает он встать, как некий верзила охватывает его шею одной рукой, а другой приставляет к его горлу нож. Старшина совсем растерялся. А силач прижал капитана к дверным жалюзи книжного магазина и заявляет:

– Абрам-скотобоец ещё не умер, а ты уже над народом глумишься?

Люди аплодируют, возносят молитвы, кричат «ура». Меня окружают женщины. Старая женщина вытаскивает свой платок из-под чадры и набрасывает его мне на голову. Женщины ко мне и близко мужчин не подпускают. Те на расстоянии делают предложения и подбадривают.

Я залпом выпиваю воды из алюминиевой кружки. Вода оказалась горькой и вонючей, к тому же тёмного цвета. Пора уходить. Но собравшаяся толпа меня не пускает. Мальчишки хулиганистого вида забрались на дерево и показывают на меня друг другу, наверное, сочиняют какие-то истории.

Подъезжает синий «Мерседес» и паркуется позади «Пейкана». Старшине с громадным трудом удаётся открыть дверь машины. Оттуда выходит пожилой человек, и воспрянувший духом старшина щёлкает каблуками. Мужчина одет в опрятную военную форму и подпоясан толстым ремнём, а узкий наплечный ремень перекинут через левое плечо и приколот сзади к поясу булавкой. Старшина указывает на меня и докладывает:

– Вся незадача вот от неё пошла. Господин полковник, она владеет приёмами кун-фу. Очень накачанная. Капитан Соулат потягался с ней, вместе со мной, но вот Ибрахим – мать его сдохла – всё испортил.

Полковник потирает белые нежные руки и разглядывает меня. Народ немного отступил, как бы очистив сцену для пятерых протагонистов. Ничего не сказав, полковник на каблуках поворачивается в сторону капитана и Ибрахима. Я замечаю, что шея полковника сзади непомерно толстая, и мне становится смешно. Он говорит:

– Опять ты увидел толпу больше трёх человек и затеял драку? Ибрахим, отпусти капитана, и инцидент будет исчерпан.

– Полковник, распорядиться надо, – отвечает Ибрахим. – Скажи, чтоб сестрицу не трогали.

По их тону ясно, что они старые друзья. А слово «сестрица» я давненько не слышала. Быть может, с тех пор, как день и ночь твердила, что хочу братика. На улице Деразе я была единственной, у кого не было ни брата, ни сестры. Полковник, держа руку на поясе, делает шаг вперёд:

– Ибрахим, если явится шахская гвардия и возьмёт дело в свои руки, здесь будет море крови.

Полковник говорит так, что его слышат все. Кто-то из сердцевины толпы объявляет:

– Пусть хоть сам генерал Амир приедет, сестрицу ему не отдадим. Да, Ибрахим применил силовой приём, но вы должны знать, что квартал разделился. Мы выстояли перед вооружёнными до зубов солдатами – полицейских дубинок подавно не испугаемся.

Всю улицу сотрясает крик «Аллах акбар». Лицо полковника покраснело как свёкла. Он поднялся на цыпочки и меряет взглядом всю улицу. Его вид и движения кричат о растерянности. Я делаю несколько шагов в сторону народа. И с каждым моим шагом толпа вздрагивает. У меня аж живот подвело. Быть вместе с ними доставляет такое удовольствие, которое можно только распробовать. Мне кажется, будто я стала намного выше ростом. Столько тревожных и восхищённых взглядов на себе я никогда не чувствовала. Полковник с опаской подходит ко мне и спрашивает:

– Кто ты на самом деле?! Зачем всполошила мой район?

Вопрос полковника возвращает меня на землю.

– Я гуляла по этой улице, и тут ваш сотрудник накинулся на меня и заварил всю эту кашу.

– Гуляли по этой улице?!

– Я только что приехала в Иран. Живу в Америке.

Черты нахмуренного лица полковника разглаживаются. Правой ладонью он трёт другую, волосатую руку и переспрашивает:

– Живёте в Америке?! В каком городе?

– Нью-Йорк, на Манхэттене. Бывали в Америке?

Он поджимает губы и отвечает:

– Нет, к сожалению.

– Буду рада вас там встретить. Много есть, что показать.

– Благодарю. Благодарю. Капитану Соул ату вы сказали, что живёте в Штатах?

– Кажется, говорила, – отвечаю я, немного подумав.

Полковник качает своим белым, выбритым двойным подбородком и говорит:

– Видимо, у вас есть знакомые в администрации.

– Где?

– Кто-то