Сердце женщины - Мухаммед Паруси Матви

— И ты должна согласиться с этим решением, Халима, — убеждала Суад.

Зато в больницу зачастил Салих, отец Абдальхамида. Он не пропускал ни одного дня, отведенного для посещений. Халима заметила, что это совпало с отсутствием Абдальхамида. В чем дело? Старик на ее вопрос ответил так же, как сестра Суад. Халима поверила было, но вскоре усомнилась. Почему ее перестала навещать свекровь, мать Абдальхамида? Она была здесь только три раза, в самые первые дни. Старик объяснил, что матушка очень занята детьми, боится их оставить одних, что дома все здоровы, так что пусть Халима не беспокоится. Но Халиму эти слова не убеждали. Ее мучали тревоги и подозрения. Неужели нельзя оставить детей на родственников или соседей? Почему не взять с собой в больницу? Ведь в их корпусе нет заразных. К другим больным часто приходят дети. В больнице таких строгостей нет, как, правда, нет и должной чистоты: некоторые больные даже обращались к властям с жалобами. Но колониальная администрация глуха к подобным жалобам. Эта больница для простонародья не привлекала ее внимания. Подумаешь — взяточничество со стороны обслуживающего персонала!..

Потому-то Халима, раньше не раз посещавшая эту больницу, не хотела ложиться сюда. Это Абдальхамид настоял.

* * *

Наступил день выписки. За Халимой пришел свекор Салих. Она горячо простилась с Суад, поблагодарила ее за заботу и пригласила в любое время навестить их дом.

В тот самый день, когда Халима готовилась покинуть больницу, в Тунисе была объявлена всеобщая забастовка. Город словно парализовало, транспорт не ходил. Свекор советовал ей остаться в палате еще на денек-другой, потому что не смог найти ни такси, ни экипажа. Но Халима заявила, что пойдет пешком — чувствует она себя хорошо. Прогулки в больничном садике пошли ей на пользу.

Они двинулись в путь. Миновали рынок Барка, потом Турк, потом ряды торговцев парфюмерией и вышли на улицу аль-Каниса. Все магазины были закрыты. На улицах и рынках царили безлюдье, тишина. Лица редких прохожих были угрюмы и решительны. Встречаясь взглядом, они понимали друг друга. Когда Халима со свекром достигли конца улицы аль-Каниса, то увидели, что вся открывшаяся перед ними площадь полна войск и полиции. У моря стояло несколько танков, обратив жерла орудий в сторону города. Полиция обыскивала всех, кто направлялся в сторону европейского квартала. Старик решил обойти это место и свернул на улицу ад-Дивана аль-Кадима, потом на улицу Заркун, к фабрике искусственного льда, и к воротам Карфагена, потом к улице аль-Протестант.

Едва Халима вошла в дом, как свекровь бросилась к ней, стала обнимать и целовать, но через минуту глаза старой женщины наполнились слезами.

— Ты плачешь?! — закричала Халима. — Что случилось? Где Абдальхамид? Проклятые палачи убили его? Почему вы все молчите?..

И она разразилась рыданиями. Свекровь побежала за померанцевой водой, стала брызгать в лицо Халимы, которая постепенно пришла в себя.

— Нет, дорогая! Абдальхамид жив, — сказала свекровь, — да сохранит его Аллах! Но неделю назад его арестовали, и мы ничего не знаем о его судьбе. Салих не хотел волновать тебя, боясь за здоровье твое и будущего ребенка. Он и мне не позволил ходить в больницу, знал, что я не сумею скрыть от тебя горе, не сдержу своих чувств.

— Нет, матушка, — заговорила Халима, — это неправда. Абдальхамида убили. Ты не хочешь сказать мне. Ты думаешь, я не вынесу удара.

— Поверь, Халима. Я говорю правду. Клянусь Аллахом!

— А почему же не сказали об этом раньше? Я ведь ждала ареста мужа каждую минуту. Я знала обо всех действиях его и его товарищей.

— Вот как! — с удивлением и печалью произнесла свекровь. — Как жаль, Халима, что ты не остановила его, не поделилась со мной. Я бы запретила ему, раз уж ты не смогла этого сделать сама. А может, ты была довольна, что он встал на этот путь? Вот тебе и результат! Вот оно — безрассудство и легкомыслие молодости!

— Я вернулась домой не для того, чтобы ссориться с тобой, матушка, — возразила Халима, — ты-то давно знаешь, что Абдальхамид состоит в партии. Еще с тех пор, когда вы жили в деревне. Ты сама говорила с ним о партии, о конституции, о французах, о колониализме…

— Всему есть границы, дочь моя! Подрывная деятельность, демонстрации! Тюрьмы и пытки! Этому я его не учила. Людей много, слава Аллаху! Не один Абдальхамид…

— Что ты говоришь, матушка! Партия была создана для борьбы с империализмом… Абдальхамид, я и ты, все мы — народ. Что нам перекладывать свои дела на кого-то другого! Наши дела есть наши дела. Если б все думали, как ты, то империалисты продолжали бы господствовать над нами на все времена. Почему сейчас они чувствуют страх? Потому что поняли, что для них лучше очутиться в аду, чем оставаться на земле, чей народ решил бороться до конца.

— Халима! И ты туда же! А я-то с таким нетерпением ждала твоего прихода, хотела облегчить душу! Господи! Кому мне пожаловаться? Поговорила с мужем, он прикрикнул на меня и оставил с моей печалью. Как мне это вынести, доченька? О, господи! Абдальхамид в тюрьме, ты в больнице. Оба мальчика каждую секунду зовут: «Мама!.. папа!..» Я терпела. Дети не видели, чтобы хоть одна слезинка упала с моих глаз. Ах, как мне было тяжко!..

Свекровь расплакалась. Халима не могла вынести этого, кинулась в свою комнату и в слезах упала на кровать. Вдруг она услышала голоса сыновей — Абдальмумина и Мухаммеда-Али: «Мама!.. мама!..» Халима поспешила вытереть слезы, вышла к детям, обняла и расцеловала.

— А где папа? — сразу же спросил Абдальмумин. — Он ведь был с тобой. Почему он не вернулся?

С минуту Халима не могла выговорить ни слова, потом произнесла:

— Он вернется, дорогой… Он скоро вернется…

Затем она снова ушла к себе. На этот раз она заметила, что в комнате стоит другой шкаф, да и вещи в нем новые. Она внимательно осмотрела мебель и увидела, что матрац на кровати тоже другой. Пошла к свекрови спросить, в чем дело.

— В тот день, когда арестовали Абдальхамида, — объяснила та, — явилась полиция и солдаты. Они перерыли весь дом в поисках оружия и документов. Разорвали матрац, выпотрошили всю вату и разбросали по комнате. Ключа от шкафа у нас не было. Они взломали его и весь перетряхнули. Салих решил купить новый шкаф и матрац до твоего возвращения. Полиция и о тебе спрашивала. Мы