Луч солнца - У Тейн Пхей Мьин

Я рассмеялся. В остроумии моему другу нельзя было отказать.

— Дальше. Допустим, жена нашла у тебя надушенный платок. Молодая тут же устроит скандал, а жена с опытом почтет за лучшее подумать, что этот платок ты просто нашел. Или же, на худой конец, скажет: «Что же ты не привел ее домой? Я бы велела ей сготовить еду, постирать белье и присмотреть за детьми».

Я снова рассмеялся.

— Или, скажем, ты пристрастился к вину. Молодая сразу же завопит: «Уйду обратно к родителям». А опытная слегка пожурит: «Посмотри, на кого ты похож! Вот скажу доктору — и он не будет тебя лечить, если опять появятся боли в желудке!»

У Баджи Хмуна, судя по его словам, был солидный жизненный опыт.

— Супруга с опытом может починить стул, ей ничего не стоит укрепить шурупами дверцу от шкафа. Кончатся у тебя деньги, опять же она придет на выручку — возьмет из своих тайных сбережений и даст тебе на автобус и на чашку чая. От молодой жены этого не дождешься! Наоборот, только и будешь знать, что искать денег ей на косметику.

Я повторяю: жена — совсем не то, что автомашина. Старая машина тебя огорчает, старая жена ублажает. Женишься на молоденькой, понадобится несколько лет, чтобы наладить жизнь. А Ма Кхин Тоу уже через год-другой дойдет до кондиции. Так что давай, друг, дерзай! Ха-ха!

Перевод Г. Мининой.

ЛИНЙОУН ТИ ЛВИН

Линйоун Ти Лвин (настоящее имя — У Ей Маун) родился в 1917 г. в Няунтоуне. Известный журналист, общественный деятель. В 1949 г. был редактором журнала «Линйоун» — «Орел». В романах, повестях, рассказах реалистически отражает жизнь рыбаков, крестьян («На отмели», 1954; «Без дороги», 1956, и др.). В период японской оккупации работал на строительстве железной дороги Бирма — Таиланд. Этот период своей жизни отразил в произведениях: «Погонщик слонов У Нан Лвей», «Записи очевидца из отряда рабочих для принудительных работ на таиландско-бирманской железной дороге» (1968) и других. Лауреат премии Ассоциации бирманских писателей (1950 г.), Национальной литературной премии за 1962, 1968, 1971 гг.

БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ

— Ко Ньоу, не задерживайся до рассвета. Сколько наловишь — все наше. Возвращайся не позднее полуночи, — говорила Ма Нан Эйн, вычерпывая воду из лодки. В голосе ее звучала и нежность и тревога — женщинам свойственно тревожиться.

— Ладно, ладно, как только луна начнет клониться к закату и прокричат петухи, я вернусь. Ведь при луне да при росе особенно хорошо ловится, — говорил Чи Ньоу, стараясь успокоить жену.

— Я понимаю, но вспомни, сколько ночей ты не спал! Так и заболеть недолго…

— Ничего со мной не случится, — сказал Чи Ньоу, не дав жене договорить, и стал вместе с ней вычерпывать воду из лодки. С берега за ними наблюдал трехлетний сынишка Эй Чи. Ему пока неведомы были ни тревога, ни страх, ни волнения, только материнская ласка да отцовская забота. Теневые стороны жизни еще не коснулись его, душа была чистой и светлой, как вода в горном ручье.

Подул ветер, вздымая волны, они захлестывали лодку. Солнце стало клониться к закату…

Был прохладный сезон, и, как всегда в эту пору, темнота наступила сразу. Выпала роса, и стало холодно.

— Вам пора домой, — сказал Чи Ньоу.

— Нет, мы подождем, пока ты отплывешь…

Чи Ньоу продолжал вычерпывать воду, а сам уже мысленно был возле навеса на противоположном берегу, где обычно собирались рыбаки.

Вскоре в окнах стали зажигаться огни. Стукнула брошенная на дно лодки бамбуковая черпалка, значит, с водой покончено. Чи Ньоу выпрыгнул на берег, где уже была приготовлена сеть, уложил ее в лодку и закурил сигарету из листьев танакхи.

— Идите, идите домой! — снова крикнул он жене.

— Сейчас пойдем. — Жена взяла сына на руки, но продолжала стоять на месте.

Чи Ньоу отвязал лодку, вставил весла в уключины, оттолкнулся от берега.

— Иди домой, а то сынишку простудишь.

Нан Эйн пошла было к дому, но вдруг обернулась.

— Ко Ньоу!

— Что случилось? — Чи Ньоу опустил весла в воду и перестал грести. В темноте он едва различал жену и сынишку.

— Ко Ньоу! Будь осторожен!

— Не беспокойся!

Он снова налег на весла, лодка быстро удалялась от берега, а Нан Эйн все стояла, пока она совсем не скрылась из виду.

Дул легкий ветерок, над рекой опустился серебристый туман. Как и все опытные рыбаки, Чи Ньоу держался ближе к берегу.

Почти на самой середине реки на волнах покачивались лодки, но на таком расстоянии трудно было определить, чьи они. Он медленно греб, а мысли текли по привычному руслу — он думал об оставшихся дома дорогих его сердцу жене и сынишке. До рождения сына жена обычно выходила на лов вместе с ним. Как было тогда весело — они вместе забрасывали сети, вместе радовались улову, шуткам не было конца!

Жена рыбачила с ним до самых родов — ей казалось, что без нее ему будет трудно. Чи Ньоу никак не мог уговорить ее остаться дома. Той ночью, когда они забросили сеть и, тихо покачиваясь на волнах, ожидали улова, у Нан Эйн начались схватки. Перепуганный насмерть Чи Ньоу стал сматывать сеть, но, как ни торопился, это заняло у него минут пятнадцать — двадцать.

Оказаться посреди реки в таком положении! Без всякой помощи! До навеса было довольно далеко! Чи Ньоу налег на весла. Ему казалось, что никогда еще он с такой силой не греб. Но плыть приходилось против течения, а на это уходило гораздо больше времени. Когда лодка уперлась носом в берег, его первенец уже появился на свет, поэтому вся деревня дружно решила назвать его Эй Чи, что значит «чистая вода». Рыбаки не только добывают себе на жизнь в воде, но и на свет появляются тоже в воде!

Погруженный в воспоминания, Чи Ньоу не заметил, как подплыл к навесу. Вдруг позади он услышал, как кто-то тихонько напевает в такт ударам весел:

Будьте счастливы, чайки,

резвитесь в полете.

Вот в воздух поднялась хинта.

Летите, ищите свое счастье!

— Ни Тхвей?! Ты только что приплыл?

— Ха! Это ты что-то задержался! Я уже успел разок закинуть сети. — Он поравнялся с Чи Ньоу и поплыл с ним рядом.

— Много наловил? — Чи Ньоу заглянул в лодку приятеля.

— Да вот пару окуньков граммов по восемьсот каждый.

Их лодки остановились прямо против навеса, крытого сухими листьями,