Монгольский след - Кристиан Гарсен


Монгольский след читать книгу онлайн
Центральный сюжет этой книги — поиски пропавших где-то в бескрайней Монголии французского журналиста и геолога из России. Искать их довелось на нескольких этажах реальности, привлекая на помощь в том числе не совсем обычных свидетелей: китайца, способного управлять сновидениями, монгольскую шаманку, отправляющуюся иногда в странствия по соседним мирам, о которых после выхода из транса она тут же забывает, девушку-сибирячку, способную заглянуть краем глаза в невидимое, старую ведьму в различных обличьях, озерного духа с лисьей мордочкой, а также кобылиц, орла и волка.
На повседневном уровне реальности, отраженном сурово, а порой и гротескно, действие разворачивается в Улан-Баторе, Пекине, на восточном берегу Байкала, в монгольских степях и горах. Русскоязычному читателю «Монгольский след» может напомнить мистические романы Виктора Пелевина — (особенно «Священную книгу оборотня») — но тут ни капли постсоветского цинизма.
Повествование ведется со множества равнозначных точек зрения, от имени нескольких героев, причем едва ли возможно установить их точное число. Многослойный роман о современной жизни и магии в «странах третьего мира» — тридевятом царстве, тридесятом государстве.
2. Чэнь-Костлявый кое-что предлагает своей сестре Чэнь-Кротихе
Чэнь Ванлинь проснулся весь еще возбужденный от воспоминания о двух потрясающих ягодицах, которые он только что месил обеими руками, погружаясь при этом в глубины женщины, уснувшей на берегу огромного синего озера, и первым же делом решил высказать кое-что своей младшей сестре Сюэчэнь, иначе Снежному Утру, которая обычно сидела в соседней комнате если не уткнув нос в сухой учебник по алгебре или в роман на английском, то слушая, врубив на полную громкость, поразительно пустую западную попсу. Она жила через стену, и Чэнь-Костлявый очень тяготился таким соседством.
— Сюэчэнь, — крикнул он, стукнув кулаком по перегородке, — убавь громкость, зараза!
Сюэчэнь подчинилась без возражений. Ванлинь сел на кровати, посмотрел на часы — было уже больше десяти, присмотрелся к запачканным простыням и ощутил горький стыд. Поднялся и распахнул окно. Трафик у подножия многоэтажки казался бесконечным, автомобили ползли по проспекту тяжелой змеей, словно вязкая жидкость из протекающей бочки. Ванлинь сказал себе, что было бы интересно приложить теории механики жидкостей к автомобильному движению с учетом уличных пробок, наметил себе написать свои соображения по этому поводу, но вскоре передумал, предположив, что кто-нибудь уже давно сделал что-то подобное. Хватило нескольких секунд, чтобы небольшая комната наполнилась запахом выхлопных газов и перекличкой клаксонов.
Ванлинь и Сюэчэнь жили под одной крышей уже два года, с тех пор как их родители погибли в дорожной аварии. Им в то время было одному двадцать, другой восемнадцать лет. Близких родственников у них не осталось, если не считать дядю и двоюродного брата по материнской линии в Улан-Баторе — с ними они были едва знакомы, а также дядю и двоюродного брата со стороны отца в Нью-Йорке — этих не знали вообще. Их мать была монголкой, с отцом, инженером по гражданскому строительству, она познакомилась четверть века назад в Улан-Баторе, где он был в командировке — участвовал в возведении большой международной гостиницы в восточной части города. На момент смерти родителей Ванлинь жил в двухкомнатной съемной квартире с богатым приятелем-холостяком, а Сюэчэнь — в однокомнатной, за четвертой кольцевой дорогой, вместе с тремя другими студентками-математичка-ми. Они решили съехаться и пожить в маленькой квартирке родителей, в которой жили с рождения. Располагалась он в центе Пекина, в районе Чунвэньмэнь[10].
— Сюэчэнь, — крикнул Ванлинь по дороге в ванную, — какое озеро самое древнее в мире?
Сюэчэнь подняла глаза к потолку. «Что за странный вопрос».
— Байкал, наверное, — ответила она через перегородку.
— А, ну да, я так и думал. Ты и сама там была?
— Да.
— Ну и какой он?
Сюэчэнь протяжно вздохнула, с сожалением отложила пышный многочлен третьей степени, распрямила спину и поправила очки на носу. «Какой он?» У Ванлиня всегда был талант задавать дурацкие вопросы. Она снова вздохнула — достаточно сильно, чтобы он услышал.
— Синий! — крикнула она и опять уткнулась в книгу.
Разговоры с Сюэчэнь часто были односложными, длились обычно не более пары минут. Сам-то Ванлинь был довольно болтлив и с трудом мог вынести такое дозированное общение — за исключением, конечно, периодов, когда он писал. В такие времена отношения между братом и сестрой были просто отличные: каждый сидел у себя в комнате: она занималась решением сложных уравнений одно абсурднее другого или изучала невероятные теоремы, которые ни разу в жизни ей не понадобятся для чего бы то ни было, — по крайней мере, так говорит Чэнь-Костлявый, сам же он сочиняет странные истории, безжизненные и бесполезные, которые иногда публикует один литературный журнал, но это только потому, что руководит журналом его приятель, — так, во всяком случае, считает Сюэчэнь-Кротиха.
Ванлинь вышел из ванной с голым торсом, взъерошенный, с полотенцем на плече — именно так и делают, как он видел, некоторые американские актеры в некоторых фильмах. Он был уверен, что в этот момент он похож на Ричарда Гира[11] в фильме «Красотка». Постучался в дверь комнаты сестры.
— Чего тебе?
— Сюэчэнь, — спросил он, войдя, — когда ты ездила в Россию?
Она бросила на него поверх очков взгляд, который ясно давал понять, что она не находит ничего общего между своим братом и Ричардом Гиром, да и кем бы то ни было еще.
— Ну… в прошлом году, в июне, после экзаменов.
— Вместе с Вэньцзе и Хуэйминь, наверное?
— Вместе с Вэньцзе и Хуэйминь, да, — снова вздохнула она.
— Ты это точно помнишь, правда?
— Ну да.
— Красивый он, должно быть, — Байкал, а?
Сюэчэнь встала, взяла из небольшой коробки, стоявшей на радиаторе, пакетик чая, бросила его в чашку, точным сухим жестом нажала кнопку на кипятильнике, всунутом между двумя стопками книг.
— Ладно. К чему ты клонишь — можешь, наконец, сказать?
Ванлинь потупил взгляд.
— Сюэчэнь, я вот подумал, не следует ли и мне съездить