Алчность - Анита Берг

— Я продал кое-какие картины, словно прочитав его мысли, ответил Джейми.

— А что ты будешь делать, когда продашь их все? — с улыбкой поинтересовался Дитер — он ни на минуту не поверил Джейми. Если бы на рынке появилась какая-нибудь значительная работа из тех, что составляли коллекцию семейства Грантли, он обязательно узнал бы.

— Наверное, тогда мне придется распродавать фамильное серебро, — чуть криво, но все равно довольно мило усмехнулся лорд Грантли.

— Я удивлен, что оно все еще не продано, — с улыбкой протянул Дитер.

Винтер удивленно глянула на него. До этого немец был само очарование, но теперь в его голосе явственно чувствовались резкие нотки. Англичанин также показался ей очень милым человеком, так какова же причина этой их скрытой неприязни? Винтер заметила, что Магда тайком пожала мужу руку, словно предостерегая, чтобы он не заходил слишком далеко.

— Знаешь, Дитер, кое-что еще осталось. Тебе известно, как это водится у нас, англичан, мы всегда в состоянии достать из тайника какое-нибудь семейное сокровище и откупиться от серого волка, стучащегося в двери, а заодно и подбросить работенку людям вроде тебя. — В этот раз ухмылка на лице Джейми была чуть издевательской. — Впрочем, я заболтался и забыл про свои обязанности. Увидимся в замке. — Он поправил свою кондукторскую фуражку. — Пажа-алуйста, оплачиваем проезд, — вновь запел он на своем фальшивом «кокни» и двинулся дальше по проходу. Винтер почувствовала, что ей хотелось бы, чтобы он остался.

Настроение в автобусе по-прежнему было приподнятым — даже когда стало понятно, что водитель запутался в лабиринте сельских дорог и свернул не туда. Решив, что должность кондуктора возлагает на него и обязанности массовика-затейника, Джейми организовал на крыше хоровое пение.

— Весело, правда? Мы словно очутились на посиделках где-нибудь в Ист-Энде, — усмехнулся Джейми. Он явно получал удовольствие от происходящего.

— Что-что? — не понял его Уолт.

— Он имел в виду, что все это напоминает буйные забавы английского рабочего класса, — объяснил американцу Дитер.

— О, Дитер, тебе всегда не слишком-то нравились англичане, так ведь? — простосердечно сказал Джейми.

— Дело не в том, нравится мне что-то или нет, у меня нет времени на людей, живущих за счет былой славы. А второсортные нации меня никогда не интересовали, — холодно улыбнулся Дитер.

— Да ну? А мне почему-то казалось, что ты очень даже дружишь с народами второго и третьего сорта, особенно со всяческими банановыми республиками — лишь бы у них водились деньжата.

— Джеймс, по-моему, сегодня тебе изменяет твое знаменитое британское чувство юмора.

— Да откуда тебе знать, изменяет оно мне или нет? За все те годы, что мы знакомы, я ни разу не слышал, чтобы ты рассмеялся.

— Ты ошибаешься, Джеймс. Я хохочу, как безумный, когда Германия дерет вас при игре в ваш любимый футбол. Вы только вообразите: великая английская нация бита в своем национальном виде спорта! — теперь Дитер обращался ко всем пассажирам автобуса.

— Большое дело, приятель! Мы тоже не раз били вас в вашем любимом спорте — вспомни хоть два всемирных состязания, состоявшихся в этом столетии.

Раздался дружный хохот. Но до Дитера английский юмор так и не дошел, и он обиженно замолчал.

— Да кем он себя возомнил? — прошептала Винтер на ухо Уолту.

— Он английский лорд.

— Я имею в виду немца.

— Он граф, — ответил Уолт.

— Он не слишком хорошо воспитан, правда? — заметила его спутница.

Завизжали тормоза, и омнибус резко остановился. Среди пассажиров поднялся ропот.

— Это просто возмутительно! — вскочил на ноги Дитер. — Пойду, поговорю с водителем.

— Бедняга! — вслух произнесла Винтер.

Подойдя к кабине водителя, Джейми увидел, что тот сидит, расстелив на руле большую дорожную карту, и с демонстративно терпеливым видом смотрит в темноту, а Дитер его распекает. Наконец немец замолчал.

— Ты закончил, приятель? Так вот, скажу тебе, что мне нравится сбиваться с дороги ничуть не больше, чем тебе. Я проголодался и хочу пить, я чертовски устал, но это еще не все: мне дали не ту карту. Если, черт возьми, ты такой умный, то выбирайся отсюда сам! — С этими словами мужчина открыл дверцу кабины, спрыгнул на землю и медленно пошел вдоль автобуса.

— А ну вернись немедленно! — крикнул Дитер.

— Ну что ж, большое спасибо, друг. Ты замечательно решил нашу проблему, — сказал Джейми.

— Верни этого человека обратно! — приказал ему Дитер.

— Обязательно верну. Но сначала ты пройдешь на свое место, сядешь и заткнешься. Я разберусь без тебя, иди! — Теперь приказы отдавал Джейми.

Чуть не лопаясь от злости, Дитер вернулся в верхний салон и под неодобрительное гудение других пассажиров, которые уже знали о том, что случилось в кабине водителя, уселся рядом с женой.

Джейми был вынужден пустить в ход все свое обаяние и даже что-то достать из черной кожаной сумки, но в конце концов, добился своего: водитель, получив его автограф и крупную купюру, вновь сел за руль, и после непродолжительных поисков замок был найден.

2

— Вот это да! — воскликнула Винтер. Перегнувшись через каменную балюстраду балкона, она смотрела вниз, на шумную толпу в большом зале замка. Со стен цвета топленого молока, чередуясь, свисали узкие черные и белые флаги, их чуть заметно шевелил сквозняк, вызванный движениями толпы людей, и казалось, что сами стены тоже шевелятся. Пол зала был вымощен большими черными и белыми мраморными плитами и напоминал шахматную доску, а гости в своих одноцветных костюмах — фигуры на ней. Все цветы в гигантских черных вазах были белыми. Просьба Гатри была выполнена в точности; эффект не портил ни один цветной клочок.

— То же самое можно увидеть и в столовой, — сообщил подошедший Джейми. — Она напоминает огромный шатер или гигантскую коробку с конфетами ассорти.

— Все это точно воспроизводит сцену с Аскотом из «Моей прекрасной леди», — повернулась к нему Винтер.

— Надеюсь, нас пригласили не для того, чтобы мы что-нибудь оплакивали, — проговорил Уолт.

— А я бы сказал, что пятьдесят лет — это очень уважительный повод впасть в меланхолию, — улыбнулся Джейми. Винтер опять подумала, насколько он все же красив — намного лучше, чем на экране. В свою очередь, Джейми решил, что неправильные черты лица этой женщины ничуть не портят ее, скорее наоборот.

— Ну что, пошли к остальным? — предложил Уолт, после чего по-хозяйски взял Винтер за руку и повел ее прочь, словно намекая Джейми, что ему нечего тут ловить.

Войдя в танцевальный зал, они увидели, что стены и потолок здесь затянуты черным бархатом. Помещение освещали крошечные лампочки под сводами, напоминая звездное небо.

— Это все равно, что танцевать в