Четверть века назад. Книга 1 - Болеслав Михайлович Маркевич

– Вы слышали, милый граф, о ком он сейчас говорил? – продолжала она жантильничать8, обращаясь к сопровождавшему ее графу.

– Слышал! – тотчас же нашелся ответить тот. – Пустяки, никакого черта нет: одних детей пугают!

И он осклабился во всю ширину своего добродушного, оголенного лица.

Графиня Воротынцева расхохоталась как ребенок.

– Браво, граф, вы сделали удивительное открытие! Я тоже всегда была того мнения, что черта нет, и даже в детстве никаких его когтей ни рогов не боялась…

Ее подвижное лицо вдруг переменило выражение:

– Оттого, может быть, – домолвила она, слегка сжимая брови, – я так и не нравилась тем, кто думал меня пугать ими.

Старик лукаво подмигнул ей:

– Потому всегда была умная и язычок ни пред кем не уступал!

Он ее ужасно потешал всегда.

– Вот мы с вами всегда были друзья, – снова засмеялась она, – а вы на меня клевещете. Я только никогда не терпела, – ни чтобы прижимали, ни чтобы кланялись, и всегда откровенно говорила это.

– Знаю! Все знаю! Милая женщина! – протянул он, взяв ее руку и принимаясь похлопывать по ней своими пухлыми ладонями.

Он также тешился как ребенок от сознания, что он так любезен, и находчив, и остер, и ведет такой светский разговор с этою «милою женщиной»…

А княгиня Аглая зондировала тем временем блестящего петербургского воина:

– Я уверена, 9-cher comte, qu’en parlant du diable, вы думали о дурных советах, que се prince Hamlet donne à la jeune personne dont ma fille joue le rôle-9? – спрашивала она его, стараясь улыбаться как можно тоньше и глядеть на него как можно глубже.

– «Дурные советы»? – повторил он, не понимая или притворяясь, что не понимает. – Какие же это советы, княгиня?

– Вы слышали: чтоб она шла в монастырь et toutes sortes de bêtises semblables10!

Анисьев весело засмеялся:

– Смею думать, княгиня, что в числе дурных советов, которые может подавать monseigneur le diable, ему еще никогда не приходило в голову направить кого-либо именно в монастырь.

Она несколько опешила, но приняла тут же таинственно-глубокомысленный вид и заговорила, значительно понижая голос:

– Нет, 11-cher comte, я говорю вам это потому, что, entre nous, Лина… она и так… Elle а sans cela le goût de la vie dévote-11.

Эти слова заставили его на мгновение призадуматься. «Еще клин», – промелькнуло у него в голове. Но он, все так же невозмутимо улыбаясь, слегка нагнул голову и примолвил:

– Что же, княгиня, это такой вкус, пред которым можно только преклониться.

– Ну да, certainement, – поспешила она сказать на это, – я сама, 12-je tiens beaucoup moi même à ma religion, но вы знаете, не надобно, comme on dit-12, через край.

Анисьев беззаботно повел плечами:

– Не буду с вами спорить, княгиня, но я в жизни держался всегда золотого правила: «vivons et laissons vivre13» и никогда не раскаивался в этом.

LIX

Still better and worse.

Ophelia1.

Лины за кулисами князь Ларион уже не застал. Там толпилось много народу, шла большая суетня, слышались громкие разговоры, крики, смех. Весь Эльсинорский двор был тут в сборе, в ожидании общего выхода его в сцене театра. У первой кулисы одиноко и задумчиво стоял Гундуров, скрестив руки и бесцельно глядя на сцену… Князь Ларион, невольно сжав брови, быстро прошел мимо него: ему менее всего было желательно в эту минуту быть поставленным в необходимость говорить с ним, «подносить ему комплименты насчет его игры». Но Гундуров не заметил его, не обернулся. Заметил Ашанин, стоявший неподалеку, и двинулся прямо к князю.

– Вы бы желали видеть княжну, ваше сиятельство? – спросил он, тотчас же сообразив все. (Лицо у него еще было красное, хотя он только что целое ведро воды велел себе вылить на голову, но пьяное возбуждение успело уже совершенно соскочить с него.)

– Да. Ее здесь нет?

– Она прошла к себе в уборную.

И, предупреждая вопрос, который князь Ларион как бы медлил выговорить:

– У нее, кажется, голова немножко закружилась, – промолвил Ашанин с успокаивающею улыбкой.

– Как бы пройти к ней? – сказал на это торопливо князь, кивнув на загромождавшую проход толпу актеров, не замечавших его.

– А вот тут чрез сцену. Позвольте, я вас проведу.

Он вывел князя в актерский коридор и указал в глубине его отдельную уборную Лины.

«Я опять, кажется, маху дал, – думал он тем временем, – и бедовый же этот Сережа, право! У него сейчас трагедия выходит! Как бы им только теперь обоим хватило силы дотянуть до конца представления… А как божественны были они оба сейчас»…

Князь стукнул пальцами в дверь уборной.

– Кто там? – послышался голос. Но это был не голос Лины, и вслед за вопросом в полуотомкнувшейся двери показалась соблазнительная фигура девицы Акулиной.

– Ах, князь! Сейчас, сейчас! – вскрикнула она и исчезла опять за прихлопнутою ею дверью.

Целая вечность прошла затем, казалось князю Лариону.

Наконец в коридор вышла опять барышня, старательно затворяя за собою дверь.

– К Лине нельзя теперь, – объяснила Ольга Елпидифоровна, не совсем смело глядя на князя, который вот уже третью неделю как «не хотел ее знать», – она… поправляет свой туалет и просит вас зайти к ней потом…

– Что значит «потом»? – прервал ее князь.

– После сцены, которая сейчас пойдет, когда она вернется опять сюда; но она вас просит при этом…

Князь опять не дал ей докончить:

– Она нездорова? – вскликнул он.

– Нет, нет, князь, не бойтесь ничего! Она только немножко устала, ей надо совершенно успокоиться, – торопливо объяснила барышня и каким-то загадочным тоном, который и бесил, и беспокоил в то же время князя Лариона.

– При ней никого нет? – вскликнул он еще раз.

– Ее горничная и я, князь, – проговорила с достоинством барышня, – ей и не нужно никого; она, я вам говорю, сейчас выйдет на сцену; ее только беспокоит одно, чтобы вы, а особенно княгиня, не подумали, что с нею что-нибудь случилось; она так и просила вам сказать, чтобы вы зашли к ней после этой сцены, потому что, говорит, ей, может быть, нужно будет попросить у вас одного совета.

Князь воззрился на нее пристально и тревожно. Но Ольга Елпидифоровна глядела такою невинностью, что он тотчас же понял, что продолжать с нею разговор бесполезно.

– Хорошо, скажите ей, я приду, – коротко отрезал он, сухо поклонившись и уходя.

В конце коридора ждал его Ашанин и провел прежним путем через сцену до дверей залы. Но князь не вернулся на свое место в креслах, а зашел в ложу ш-шс