Семиречье в огне - Зеин Жунусбекович Шашкин

аул на Айнабулаке и затеял драку. Где же Ибраим Джайна- ков, где его алаш? Почему не заступаются?

— Мы надеялись только на Токаша, но и он сбежал в горы и прячется там. Передайте ему нашу просьбу: пусть приедет, укажет нам путь! — сказал хромой Ахан.

Глава 34

Перед самым отъездом Айгуль вдруг решила остать­ся в ауле. Оказавшемуся на тот случай Курышпаю ска­зала:

— Передай привет Токе, пусть не обижается. Пусть добивается своего. Я буду его ждать.

Вечером Курышпай и Жакупбек поскакали в горы. По пути заехали в Чемолган. Иван давно ждал их. Про­дрогшие джигиты решили отогреться в его доме.

— Кого я вп лел в Чемолгане?—гости еще не успели раздеться, как Иван уже рассказывал.— Загорулю!

— Да что ты! Откуда он взялся? — Курышпай по­смотрел на Жакупбека.

— Кажется, вслед за нами и он пожаловал сюда. Сейчас только слышал от соседа: говорят, он ищет ко­го-то...

— А что, если мы положим его поперек седла и при­везем к Токашу? — предложил Курышпай.

Жакупбек любил дела с необычайными приключе­ниями. Предложение Курышпая он встретил с превели­ким удовольствием. Вот где можно показать себя. Лишь бы Ііокудин не стал возражать. Но и Покудин восклик­нул:

— Вот это придумал!—и, накинув на плечи полушу­бок, выскочил из комнаты. Курышпай не успел даже сказать «постой!».

Жакупбек подивился Курышпаю: смел, находчив, хо­роший певец, веселый, жизнерадостный парень, как го ворится, мастер на все руки. Другому такое предложе­ние и в голову не придет, и во сне не приснится.

Они не успели выпить по чашке чаю, поданного ма­ терью Ивана, как возвратился он сам.

— Загоруля отсюда собирается поехать в Каскелен, Я все разузнал через людей. Уже запряг лошадь...

Они торопливо вышли во двор. Лунная морозная ночь. Далекий Ала-Тау окутан мглой. Подтянув покреп­че подпруги, они верхом обогнули село и выехали на горную дорогу Отмахав крупной рысью верст десять, по команде Курышпая придержали коней. Дальше до­рога исчезала в лесу.

— Подождем здесь, — сказал Курышпай.

— Он один? — Как ни радовался Жакупбек подвер­нувшемуся случаю, но теперь начал волноваться.

— С ним сосед.

Курышпай свернул с дороги, углубился в лес. Вслед за ним вели коней в поводу Жакупбек и Иван. Курыш­пай изложил свой план. Иван одобрил его. Жакупбек промолчал, потому что многого не понял...

В лесу было теплее, пронизывающий ветер не про­никал сюда. Луна зашла за облако, ночь нахмурилась...

Жакупбек посмотрел на Курышпая Тот сидел на высоком толстом суку дерева, точно сокол, и терпеливо ждал. Ивана вовсе не видно, где-то спрятался. Затаив дыхание, Жакупбек вслушивался. Ни звука... Может быть, Загоруля раздумал ехать в такую ночь?

Жакупбека уже начал пробирать мороз. Вспомнил теплый родной деревянный дом на Иссыккульской улице. Его отец был бедняк, переехал сюда из далекого Карка- ралы еше в спокойное время. Человек по природе энер­гичный, он нанялся к торгашам, ездил в Ташкент и Орен­ бург со скотом, накопил немного денег. Отец отдал сы­на в русскую школу, мечтая сделать его чиновником. Но ему не суждено было порадоваться успехам сына. Скоро он умер. Если бы жил теперь — может проклинал бы сына, который не захотел стать чиновником, а может, остался бы доволен им и молился за него?.. Сейчас, на­верное, дома тепло. В печи жарко горит саксаул. От мант поднимается пар. Эх!..

Кажется, послышался стук. Да, едут.. Дробно цока­ют копыта и скрипит снег. Жакупбек хотел шагнуть, но

колени окоченели, не разгибаются. Кое-как сделал два шага, стал всматриваться. Пара коней в повозке мчалась рысью. Жакулбек вспомнил приказ Курышпая, стиснул в руках ружье и побрел по глубокому снегу к дороге. Сердце его застучало, готово боло выскочить из груди. Лес кончился. Жакупбек прижался к крайнему дереву и поднял ружье. Руки его дрожали, он боялся промахнуть­ся. А кони уже близко, совсем рядом, санки въезжают в лес. Вдруг затрещали сучья, Курышпай прыгнул с дере­ва прямо в сани, два сцепившихся человека вывалились из саней, кони помчались дальше по дороге. Подбежал Иван, а потом Жакупбек, так и не успевший выстрелить. Они увидели поднявшегося Курышпая—лицо его было в крови.

— Смотри-ка... Вырвал ухо. — Курышпай зажал ру­кой щеку.

Иван пнул ногой лежащего на снегу человека, пере­вернул.

— Он самый. Издох, что-ли?

— Наверно, я довольно долго держал его за горло. Ничего, придет в себя. Жакупбек, беги за конями!—стро­го приказал Курышпай.

Загоруле связали руки и поставили на ноги. Курыш­пай отрезал узкую полоску от войлочного потника и попытался зажечь ее спичкой. Войлок не загорался, толь­ко шипел. Когда он начал краснеть, Курышпай сказал Ивану:

— На, приложи к уху. Надо остановить кровь. Ста­рый казахский способ...

Иван выполнил просьбу. Курышпай обвязал голову платком, сказал Загоруле на ломаном русском языке:

— Погоди же ты... Будешь совсем без ух.

Загорулю положили поперек седла и повезли в горы.

— Узнаете?—спросил Токаш, указывая Юрьеву на дрожащего Загорулю.

— Ого... Не просто птица, а самая настоящая дрофа.

— Ведите его сюда. Услышим верные новости. — То­каш улыбнулся в ус.

Один джигит зажег свечу. В железную печь подло­жили саксаула. Загоруле развязали руки и посадили ближе к огню — пусть согреется. Дали и горячего чайку. Загоруля был бледен и тревожно озирался по сторонам.

— Алексей Федорович, и на нашей улице настал праздник, — улыбался Токаш. — Вчера я был вашим пленником, а сегодня вы оказались моим. Ну, давайте рассчитаемся перед этим народом.

Загоруля не смог взглянуть на Токаша, отвернулся.

— Верненская тюрьма. Кульджа... Помните? — То­каш с издевкой в упор смотрел на Загорулю. Джигиты смеялись.

Юрьеву не понравился этот разговор. Дернув Тока­ша за руку, он знаком попросил подождать.

— Загоруля, нас интересует ставка атамана. Расска­жите, чем заняты вы и что делаете в штабе? Это облег­чит вашу участь.

Юрьев замолчал, ожидая ответа.

Загоруля поднял голову, начал говорить — видно, что волнуется — начав с одного, перескакивает на другое.

Из его слов Токаш понял: атаман приступил к соз­данию большой армии. Ядром ее являются казаки Тал- гара и Каскелена. Оружие ожидает из Кульджи — помощь английского консула. Большую надежду атаман возлагает на успешные действия генерала Деникина, имеет с ним связь. Когда Деникин начнет наступление на Москву, Малышев поддержит его отсюда.

— Зачем ты ездил в Чемолган? — спросил Токаш.

— Просто.. Привозил казакам письмо от атамана.

— А кто преследовал Емелева?

— Я не знаю, — голос Загорули задрожал.

— Что приказано