Морской штрафбат. Военные приключения - Сергей Макаров

— Ну, один-то орден у нас уже есть, — глядя в низкий каменный свод, рассеянным тоном заметил Свищ. — Вон он, по всему машинному отделению расплескан. Оно, конечно, лестно, что гражданин начальник с нами своим пайком поделился, да только воняет — ну, хоть святых выноси! Не мешало бы прибраться, что ли…

— Это ты мне? — искренне изумился Волосюк. — Сам приберешь, рожа уголовная, я к тебе в прислуги не нанимался.

— Это кто тут рожа уголовная? — спросил Свищ, переводя взгляд с потолка на оппонента и делая вид, что собирается встать.

Волосюк красноречиво взялся за ствол стоящего рядом, под рукой, ППШ.

— Отставить, — бросил с мостика Павел. — Боцман, что в машинном отделении?

— Хлев, — не заглядывая в люк, отозвался Прокл Федотович. — Чуть ли не по колено. Гражданин начальник стравил с непривычки, а питается он — дай бог каждому.

— А почему до сих пор не убрано? Выдайте сержанту ведро и ветошь.

— Кому?! — вскинулся сержант. — Бандитами своими командуй…

— Сержант, — перебил его стоявший рядом с Павлом на мостике лейтенант Захаров, — выполняйте.

Волосюк ожег его неприязненным взглядом и нехотя оторвал зад от камня. Боцман уже был тут как тут с мятым жестяным ведром и тряпкой. Сержант забросил за плечо автомат, зачерпнул ведром забортной воды и, ни на кого не глядя, полез в машинное отделение, где всю дорогу от причала просидел на своем драгоценном ящике с тротилом — не то готовясь его взорвать в предусмотренном полученной от особиста инструкцией экстренном случае, не то, наоборот, чтобы предотвратить возможный взрыв. А скорее всего потому, что не нашел для себя более подходящего места — пусть шумного и дымного, но теплого и относительно безопасного.

— Без обид, сержант, — сказал ему Павел. — Морская болезнь с каждым может приключиться. И тут вариантов всего два: либо убирай за собой сам, либо, если тебе это не по нутру, трави за борт.

— Через леер, — внес окончательную ясность одержавший победу в опасном споре Свищ и, резво вскочив на ноги, чтобы пропустить Волосюка в машину, отвесил ему шутовской поклон: — Пожалуйте, гражданин начальник!

Сержант проворчал в ответ что-то крайне неприязненное и многообещающее. У Свища хватило ума промолчать, ограничившись выбитой по звонкому железу палубы лихой чечеточной дробью. Вскоре из открытого люка послышалось дребезжание ведра, плеск воды и сдавленная, сквозь зубы, ругань собирающего свой вырвавшийся на свободу завтрак сержанта.

Убедившись, что инцидент если и не исчерпан до конца, то, по крайней мере, не получит в ближайшее время нежелательного развития, Павел уже в сотый, наверное, раз поднес к глазам бинокль и осмотрел линию горизонта — вернее, тот ее отрезок, который был виден из грота. Обзор ограничивал еще и далеко выдающийся в море скалистый мыс, образующий крохотную бухточку на северной оконечности затерявшегося среди свинцовых волн Баренцева моря голого каменного островка. Здраво рассудив, что теперь, когда удалось, наконец, связаться с базой, на катере его ничто не удерживает, Павел зачехлил бинокль, спустился с мостика и одним прыжком перемахнул на берег.

Лейтенант, как привязанный, потянулся за ним. У выхода из грота Павел остановился и, обернувшись, сказал ему:

— Не бойся, начальник, тут пешком далеко не убежишь.

Захаров смутился, как мальчишка, каковым, собственно, и являлся, с какой стороны на него ни глянь.

— Я не затем, — будто оправдываясь, сказал он. — Мне… ну, понимаете…

— Интересно, что ли? — сообразил Павел. — Ну, если интересно, тогда пошли. А за сержанта своего не боишься? Все-таки один, в машине, и в руках вместо автомата тряпка… Вот высунется из люка, а его как хватят булыжником по башке!

— Зачем? — вполне резонно возразил лейтенант.

— Ни за чем, — сказал Павел, — просто от большой любви. Уж очень он у тебя симпатичный. Но ты прав, новый срок за него огребать вряд ли кому-то захочется. Главное, чтоб он сам без присмотра всю команду из ППШ не покрошил.

— Ему срок тоже не улыбается, — заметил Захаров.

— А кто ж ему срок-то даст? — хмыкнул Лунихин. — На допросе ваше слово будет против моего, и кому, как ты думаешь, Званцев поверит?

— Почему обязательно наше? — удивился лейтенант. — Если что, я ничего не стану сочинять. Все должно быть по закону, по правде…

— Вон как… Ты давно ли служишь, начальник?

— Третий месяц, — смущаясь, признался Захаров. — После призыва получил направление в школу НКВД, писал рапорты — просился в действующую армию. Направили сюда…

«На убой, — мысленно добавил Лунихин. — Или надоел до смерти своими рапортами, или нашли в личном деле какую-то мелкую закавыку — вроде и шлепнуть не за что, и полного доверия недостоин… А тут — почти верняк. Молодцы начальнички! И штрафники под присмотром, и надоеду этого с рук сбыли — раз и, считай, навсегда. На фронт он просился… Сопляк!»

— Ясно, — сказал он вслух, оставив вертевшиеся на кончике языка комментарии при себе. — Ну, пойдем глянем, куда там наш фриц запропастился. А то гражданину сержанту, как я посмотрю, не терпится вступить в смертельную схватку с коварным и жестоким врагом…

Лейтенант в свою очередь почел за благо промолчать, хотя и у него наверняка хватало комментариев по данному вопросу.

До мыса было далековато, а поскольку добрую треть пути туда можно было проделать разве что вплавь, Павел полез наверх. Лейтенант, пыхтя и поминутно задевая о камни прикладом, упорно карабкался следом. Добравшись почти до середины крутого склона, Лунихин утвердился на удобной горизонтальной площадке и стал настраивать бинокль.

— Зря вы так про Волосюка, — устраиваясь рядышком, пропыхтел запыхавшийся лейтенант. — Просто и в самом деле как-то непонятно: вышли на морскую охоту, а сами забрались в эту щель и…

— Отсиживаемся? — разглядывая пустой горизонт, подсказал Павел. — А может, сидим в засаде? Чувствуешь разницу, начальник?

— Меня Николаем зовут, — сказал лейтенант.

— Очень приятно, — не отрываясь от своего занятия, буркнул Лунихин. — Так вот, гражданин Николай, объясняю популярно. В море тоже есть дороги, и вот эта груда булыжников, где мы сейчас обосновались, лежит аккурат на одной из них. Ведет она прямиком в норвежский порт, через который фрицы получают все необходимое — технику, боеприпасы, продовольствие, подкрепления… Теперь смотри, что мы имеем. По данным воздушной разведки, туда направляется крупный транспорт в сопровождении сторожевого фрегата. Их пытались торпедировать с воздуха, но фрегат — это такой орешек, что запросто его не раскусишь. Один наш торпедоносец сбили, другой кое-как, на одном моторе доковылял до аэродрома. Нас, и не нас одних, отправили в поиск. Искать можно по-разному — например, прочесывать квадрат за квадратом в надежде отыскать иголку в стоге сена. Но, во-первых,