Морской штрафбат. Военные приключения - Сергей Макаров

— О да! — Шлоссенберг рассмеялся. — Это путешествие я запомню на всю жизнь!

— Ну, мне говорили, что ты проявил себя весьма приличным моряком, — усмехнулся в ответ Ризенхофф. — И даже не просто моряком, а флотоводцем! Ведь это по твоей инициативе был атакован и взят на абордаж русский торпедный катер!

— Пустяк, — скромно улыбнулся Шлоссенберг, в последнее время не любивший вспоминать тот случай и все, что было с ним связано. — А что до тягот подобного путешествия, то мне почему-то казалось, что субмарина нового типа должна отличаться от той, что доставила меня сюда.

— И она отличается, поверь! — сверкнув серо-голубыми, истинно арийскими глазами, с воодушевлением подтвердил адмирал. — Это настоящее вундерваффе — чудо-оружие! Чтобы тебе было понятнее, о чем я говорю, приведу в пример маленькие учебные стрельбы, которые мы провели по дороге. Нам повстречался англо-американский конвой, и мы между делом, почти не отклоняясь от курса, пустили на дно четыре транспорта с оружием, техникой и продовольствием и один русский эсминец сопровождения. А они так и не поняли, откуда пришла смерть! Их гидроакустика оказалась бессильна, они нас просто не слышали!

— Превосходно, — восхитился Шлоссенберг, холодно отметив про себя, что Ризенхофф не преминул лишний раз его унизить, нарочно рассказав об одержанной мимоходом и без потерь солидной победе сразу после упоминания о стоившем жизней нескольким матросам нападении на такую мелкую дичь, как русский катер с пустыми торпедными аппаратами.

— Пустяк, — откровенно передразнивая его, сказал адмирал. — Повторяю, это — волшебное оружие, которое переломит ход военных действий здесь, на Севере, — сначала на море, а потом, если удастся осуществить твой план, то и на суше. Твой замысел просто великолепен, Хайнрих, недаром он так понравился фюреру. И наши субмарины наконец-то сделают его осуществимым. Они прекрасны, но это все-таки военные корабли, а не прогулочные яхты. Комфорта в них не больше, чем в старых моделях, и матросские подштанники пахнут ничуть не приятнее — их, как ты понимаешь, никто не потрудился модернизировать.

— О да! — с улыбкой повторил Шлоссенберг. — Во время того похода мне не раз приходило в голову, что войну можно выиграть, забросав русских этими зловонными тряпками.

— Боюсь, вдохновленные подсказанной тобой идеей, русские ответили бы тем же, — рассмеялся Ризенхофф. — С учетом их количества и истинно славянской нечистоплотности, это была бы катастрофа!

— Потому я и не стал ни с кем делиться этим замыслом, — кивнул Шлоссенберг.

— Кстати, о русских, Хайнрих, — все еще улыбаясь, вернулся к неприятной для хозяина теме адмирал. — Что стало с тем пленным русским моряком, которого ты захватил? Надеюсь, он оправдал твои ожидания?

— Увы, — развел руками бригаденфюрер. — В результате полученной в бою контузии у него случилась ретроградная амнезия, и я так и не успел понять, действительно он ничего не помнит или просто симулирует: этот мерзавец погиб при попытке к бегству.

— Вижу, тебя это огорчает, — с притворным участием сказал Ризенхофф. — Забудь о нем, Хайнрих! Мы вполне можем обойтись без него. Буквально за день до отплытия я говорил с фюрером. Он очень тепло отзывался о тебе. Более того, в разговоре со мной он лично согласился с твоими возражениями против планов бомбардировки акватории Кольского залива глубинными бомбами. Я, к слову, тоже с ними согласен. Вряд ли даже массированная бомбардировка проложит безопасные проходы в минных полях. Зато внимание русских она привлечет наверняка, и наш флот будет встречен всей мощью их оружия. Предложенное тобой нападение из-под воды представляется куда более эффективным. Взгляни!

Он указал на субмарину, с которой только что сошел. У нее были непривычные обводы корпуса и, насколько мог судить Шлоссенберг, более мощное палубное вооружение, чем у любой из старых моделей. Но первым делом внимание к себе привлекали два накрытых мокрым брезентом уродливых горба — один на носу, другой на корме, — которые даже взгляду сухопутного генерала СС представлялись какими-то лишними, инородными.

— Это «биберы», — сказал Ризенхофф. — Фюрер одобрил твою идею использовать их для разведки фарватера, и каждая из субмарин, которые прибудут сюда вслед за мной, будет нести такой же груз. Таким образом, Хайнрих, в нашем распоряжении окажется сорок одноместных субмарин-невидимок, которые проведут нас через минные заграждения, сорок мощных торпед, которые нанесут первый удар по кораблям и береговым укреплениям противника. Затем в дело вступят детеныши моей «Волчицы», — он снова с гордостью указал на стоящую у причала подлодку. — Идущие следом линейные корабли подавят огонь береговых батарей, расчистив дорогу для десанта, и в течение нескольких коротких часов Мурманск падет. Это твой план, Хайнрих, и я склоняю голову перед твоим талантом стратега! Давно пора показать этим старым перечницам из генштаба, как надо воевать! Фюрер по достоинству оценил твои заслуги. Это пока неофициально, но он ясно дал мне понять, что собирается поручить тебе командование наземной десантной операцией. Именно ты, Хайнрих, станешь тем человеком, который поднимет знамя Великого Рейха над руинами Мурманска и бросит русский Север к ногам фюрера!

— Мы сделаем это вместе, Фридрих, — сказал Шлоссенберг. Отдавая должное по-военному бесхитростной дипломатии собеседника, он тем не менее был польщен.

— Ты проделал отличную работу, Хайнрих, — продолжал тешить его самолюбие адмирал. — Этот бункер просто превосходен! Правда, когда сюда придут мои волчата, здесь станет довольно тесно…

Шлоссенберг пожал плечами, заставив кожаный плащ тихонько скрипнуть.

— Разница между этой норой и удобной, просторной гаванью такая же, как между твоей субмариной и прогулочной яхтой, — сказал он. — Зато здесь ты и твои волчата будете неуязвимы для русских, они не достанут вас ни с воздуха, ни с моря. Неуязвимы у причала, невидимы в море… Вместе с уже действующими в этом районе «волчьими стаями» вы полностью перекроете путь англо-американским конвоям, захватите полное господство на море и запрете русский флот в Кольском заливе. Доннерветтер, они сами снимут свои минные заграждения, потому что в акватории станет просто не повернуться! А когда мы ударим с воздуха и из-под воды, залив мгновенно превратится в адский котел!

— Аминь, — сказал Ризенхофф, снова ощупывая взглядом бетонные стены и своды, словно ища и не находя, к чему бы придраться. — Скажи, Хайнрих, а торпеды уже прибыли?

— Я ждал этого вопроса, — вздохнул Шлоссенберг, — и, к моему огромному сожалению, не могу ответить на него положительно. Транспорты с боеприпасами для твоих волчат начнут прибывать в ближайший порт только на будущей неделе, потом их баржами переправят сюда.

— Это огорчительно, но не слишком, — утешил его Ризенхофф. — Флотилия выйдет из порта только после того, как я дам радиограмму, подтверждающую готовность базы. Полагаю, я могу дать ее сразу же, как только размещу свой экипаж.