Такси за линию фронта - Станислав Кочетков
Такси за линию фронта читать книгу онлайн
Война не посмотрит, кто твой пассажир. Тайными тропами через линию фронта ты можешь везти простого беженца, курьера мафии или донецкого разведчика. Каждый раз ты одинаково рискуешь жизнью — своей и его. И как бы ни хотелось остаться «мирным», война однажды спросит: не надоело бояться? И надо будет ответить.
Ответить в первую очередь себе.
В 2014 году, когда нацисты порвали Украину на части, в Донецке возникла новая профессия. Ее название говорит за себя: перевозчик. Какая судьба ждет перевозчиков и их коллег-навигаторов, никто не догадывался. Они просто выдумали себе работу. И попали в историю.
В новейшую историю России.
Не споря, влезла боком на элеватор, коленками сдавила разделитель, Юсуф взялся за ручку. И пока по несколько миллиметров за оборот проползла двухметровый железобетонный свод, натерпелась! Хуже всего было ногам, я-то ведь в платье, лето, то есть совсем без чулок. А свод смыкается и давит, и в конце концов на коленках кожа свезена полностью. Если бы это все на скорости, хотя бы как упала, но ведь нет, по несколько миллиметров! Боль, а еще хуже ожидание боли, и страшнее всего, что не закричишь, ведь могут услышать! И не дернуться, зажата со всех сторон…
В конце концов, через несколько минут или несколько часов, я выпала на бетон со стороны казенника пушки. Аккурат коленками. И взвыла от боли. Нет, кожа на коленках осталась, но свезло ее элеватором о бетон где-то наполовину, а тут еще в это же место и удар. И немедля захохотали дети — мелкие паршивцы, видно, местные. Обалдуям и бездельникам конец каникул скоро, вот они и носятся-играют где попало от делать нечего:
— Гля! Коленки свезены! На коленках трудилась! Тетя, тетя, ты, наверно, миньетчица! Что, уже себе на пушку насосала?
И разбежались с диким хохотом. Как я порадовалась, что с собой пистолета нет, а то бы их тут же пристрелила не задумываясь!
Элеватор за спиной понемногу проворачивается, не успела подняться на ноги, как показался краешек бока баллонов. Я-то ведь Юзефа с собой специально брала, чтоб самой тяжести не таскать, а тут пришлось побегать… Все загрузила и дерюгой прикрыла, и вот уже, морщась от боли в коленках, лезу опять в люк.
А здесь ничего не изменилось. Лежит тело краеведа, лужа крови натекла, а света так и нет. Смотрю на решетку: снизу защелка пружинная и сверху такая же. С одной стороны отжать я могу, а и сверху, и снизу — никак. Есть шестеренки привода решетки, есть электродвигатель для подъема. И никаких следов тумблера, рубильника, просто висящих проводов, чтоб цепь разомкнуть или замкнуть. Вернулась к дверям — какой-то контакт есть, вышла, закрыла дверь, повернула штурвал, открыла штурвал, открыла дверь — свет не появился. Как же он свет выключил, гад?
Вернулась обратно к решетке.
— Юзеф, иди сюда! Смотри, тут две защелки, одна снизу, одна сверху. Какую из них ты отжать сможешь? Если под защелки что-то подсунуть, мы сможем попытаться решетку поднять!
Попробовали. Вроде как даже получилось, только не совсем. Сверху защелку отжала я, снизу Юзеф. Под нижнюю защелку подсунули ствол пистолета Юзефа, под верхнюю — гранату. А приподымать решетку вверх, даже вдвоем, сил не хватает. Промучались, пропотели где-то с полчаса, устали. Я ему: мол, ты подожди, я наверх за палкой или трубой, чем-то вроде рычага, чтоб усилие больше, нам ведь немного надо, лишь бы Юзеф под решеткой проползти смог. И побежала. А за спиной:
— Да шо тут думать, трясти надо!
И только я за поворот, как снизу рвануло. Меня аж подбросило и об незакрытую дверь приложило. Контузило, даже сознание ненадолго потеряла. Пришла в себя, проморгалась, прокашлялась, спускаюсь обратно в каземат. Так и есть: Юзеф сверху из-под защелки гранату вытащить, наверное, решил — да под решетку засунуть. Только когда выдергивал — не заметил, похоже, как чекой зацепился — и сорвал. Бросить успел, а вот сам отскочить… Да и некуда там отскакивать.
Спину деда на куски порвало, Юзефу тоже хватило, уже не дышит. И как еще все те старючие снаряды, что в каземате хранились, не сдетонировали, если нижний край решетки выгнуло и в щели расклинило?
Посмотрела я на то, что осталось от деда, от Юзефа, и вдруг поняла: свободна! Нет, ну вправду, меня теперь эта проблема не колышет. Нет Юзефа — никого спасать не надо! Можно ехать смело!
Ехать можно, но куда? Зачем? Делать порученное Киевом дело? Травить ничего не подозревающих врачей и ренегатов в госорганах? Сейчас? У меня за спиной с утра и так уже два трупа, да еще и Старый…
18. Павка
И вот посреди этой громовой паузы, как из «Ревизора», прямо посреди «Анка-Ра» опять нарисовался Керим. Торжественный, сияющий, даже надраенные берцы на летнем солнце не так сверкают, как его глаза и улыбка. Чуть не строевым прямо мимо всех к моему столику. И неожиданно — бух на одно колено!
— О учитель, позвольте доложить! — и подмигивает так агрессивно.
— Никто не сможет помешать слову Правды найти путь к Аллаху и к сердцу истинно верующего. Говори смело! — вошел в роль и с трудом проглотил положенное по стилю в конце фразы «сын мой».
— Вашими молитвами, о учитель! Аллах услышал вашу молитву, его защита сберегла нас и несчастных жителей Рыбачки! Никто больше не пострадал! Все успешно разминировано! Извлечено больше трех тонн взрывчатки!
— Какой взрывчатки? — Сказать, что я был удивлен, — это ничего не сказать. Но надо было еще увидеть глаза и лица всех тех, кто в этот момент восседал в «Анка-Ра»!
— А вот какой! — Керим махнул рукой, и двое в саперных костюмах высшей степени защиты бережно и аккуратно внесли небольшой зеленый ящичек, на котором были выжжены со всех сторон трезубцы, а на крышке — «Обережно! Вибухiвка!».
Правда, морды двоих под прозрачными забралами кривились и корчились от еле сдерживаемого смеха. И, когда ящик ставили на мой столик, сдвинув пустую посуду в сторону, один как будто про себя пробубнил: «Порожняк! Разряжено!»
И я уже со спокойным сердцем включил актера на полную катушку:
— Да прибудет милость Господня на тебе, Керим, и на твоих боевых товарищах еще долго за то, что, рискуя своими жизнями, спасли беззащитный мирняк Рыбачки! Аллах Акбар! Бисмилляхи рахманир-рахим! Во имя Аллаха, всемилостивого и милосердного! Ангела-хранителя вам, и Бог в помощь на благие дела! Ныне, присно и во веки веков, аминь!
И заранее спрятал лицо в ладони, понимая, что сейчас мне будет за все наживо слепленное и сказанное так стыдно. Но все вокруг закрестились, не только Керим с двумя саперами. Даже иудей Мелахман, муслим Фарид и Амалия Карловна. А Керим все не унимается:
— Учитель, помолись Аллаху и благослови наших людей на новое дело. На наказание виновных!
— В чем виновных, Керим? В гибели людей в Рыбачке? Разве это
