Алина и Валькур, или Философский роман. Книга вторая - Маркиз де Сад

Порывистый, беспокойный, и притом страстно влюбленный дон Хуан и не помышлял об отступлении; он не мог отказаться от любимой даже на один день, поэтому, узнав о происшедшем, он страшно разгневался. В резких выражениях раздраженный дон Хуан выговаривал Леонтине за измену, порицая сестру за слабость и легкомыслие: как осмелилась она, запальчиво восклицал юноша, забыть их последнюю беседу? Почему она ему изменила?

«Изменила? — искренне удивилась Леонтина. — Но разве я давала какие-то обещания? Да и что могла я вам обещать? Чем заслужила я столь несправедливые упреки? Вспомните о том, что мы родные брат и сестра и я хотела бы вечно вас любить. Так почему же вы заставляете себя ненавидеть?»

«Долой, долой эти ужасные родственные узы, Леонтина! Я всегда относился к ним с презрением, последуйте же моему примеру. Да и как мне их любить, если из-за них нас с вами разлучают?»

«Вы, по крайней мере, должны уважать их».

«Ах! Не думайте, что родственные узы принудят меня отказаться от любви, для этого они слишком слабы; если же вас не оставили равнодушной мои страдания, то и вы обязаны освободиться от всяких предрассудков».

«Поверьте мне, я также не лишена чувствительности, я в самом деле проливаю горькие слезы, видя ваши мучения, но на большее я не способна».

«Но почему вы так уверены в том, что мы родственники? У нас разные матери, к тому же легкомыслие моей матери ни у кого не вызывало сомнений».

«В ослеплении страсти вы предпочитаете позор и унижение твердой решительности отказаться от преступной любви, которая, определенно, приведет вас к гибели».

«Позор... унижения... Ах! Какое мне дело до всех этих пустых слов! Какая бы кровь ни текла в наших жилах, я, тем не менее, буду любить вас с прежней силой! Кроме вас, обожаемая сестра, мне никого не надо, и я готов нанести смертельный удар злодею, что намеревается вас похитить у меня, если вы, конечно, не откажетесь от неосторожно данного обещания».

«Вы желаете сделать меня несчастной? Лишить меня невинных удовольствий сестринской любви? Хотите, чтобы нас разлучили навсегда?»

«Или вы, или смерть; я вас украду, и мы убежим отсюда. Я уничтожу любые препятствия, если они возникнут на моем пути».

«Жестокосердный!»

«Леонтина, вы еще не знаете, каким жарким огнем пылает мое сердце; моя чувствительная душа одурманена страстью, сопротивляться ей бесполезно, и если я не нахожу себе места от волнения сейчас, что станет со мной, когда вы проявите ко мне хотя бы малую толику благосклонности? Бежим от наших тиранов, Леонтина, мы поселимся где-нибудь на краю Вселенной... Но что я говорю? Увы! Зачем? Прежде надо увериться в том, что и вы ко мне неравнодушны: быть может, холодная и безразличная Леонтина отступит перед обжигающим пламенем страсти. Прочь, изменница! Ступайте, трусиха, наложите на себя отвратительные цепи, ведь они уже выкованы. Пожертвуйте благородным любовником ради отца: думая только о своих грязных интересах, он прислушивается лишь к голосу собственной алчности!»

«Несправедливый! Наш милый отец не заслужил таких оскорблений. Подчинившись советам родителя, я также не совершила преступления; брак, разумеется, неравный, зато вы, определенно, будете жить в богатстве и почете. Не огорчайте же меня напрасными упреками, ведь я, мне кажется, заслужила вашу признательность».

«Странные и пагубные претензии; зачем мне такая любовь? Лучше бы вы меня ненавидели! Как бессмысленны богатства, пустые почести, если ради них приходится жертвовать самым дорогим в этом мире. Пускай на меня обрушатся любые несчастья, я все равно буду испытывать неописуемое блаженство, коль скоро мне удастся заслужить любовь Леонтины; ваша благосклонность — мое единственное благо, жениться на вас — величайшее для меня счастье; далее мои желания не простираются, и я добьюсь своего, даже если это будет стоить мне самой жизни».

Леонтина ничего не могла поделать со своим братом; растроганная его признаниями, она подарила дону Хуану несколько неосторожных взглядов; юноша вообразил, что ему удалось произвести отрадное впечатление и в будущем, возможно, его полюбят. Сопротивление Леонтины, по мнению дона Хуана, объяснялось скорее добродетелью, чем велениями чувств. И дон Хуан приступил к исполнению задуманного плана; скрывая свои истинные намерения под маской благожелательного друга, он прежде всего попросил у Леонтины разрешение поговорить с графом, чтобы тот отложил столь опасную для дона Хуана свадьбу. Девушка согласилась. Дон Хуан, осмелившись на решительный шаг, уговаривал отца отсрочить заключение брака... просьба его была выслушана благожелательно... Но имело ли смысл рисковать в дальнейшем? Ведь тогда все бы отвернулись от дона Хуана, так что пылкому влюбленному пришлось провести несколько месяцев в грустных размышлениях. Жалкая отсрочка — единственное, чего он пока добился.

Дон Хуан не остановился на достигнутом: во время отсрочки он вел против графа де Флора-Меллы двойную интригу, направленную, впрочем, к одной цели. Невзирая на природную пылкость, дон Хуан умел сдерживаться, а при случае проявлял завидную покладистость. Так, он убедил графа, что затребованная Леонтиной отсрочка объясняется каким-то другим увлечением молоденькой девушки. Леонтина, наверное, влюбилась; только дон Хуан может раскрыть роковой секрет; ему, кстати говоря, уже посчастливилось кое-что выяснить, но затем он столкнулся с непреодолимыми трудностями, так как Леонтина стала относиться к нему с подозрением. Граф обязан помочь своему сыну, убеждал отца дон Хуан, и тогда сердечные тайны Леонтины станут ему известны; многочисленные слуги, к сожалению, мешают дону Хуану довести начатые розыски до конца, хорошо бы их временно отстранить от Леонтины: задача ведь у него нелегкая, сначала надо усыпить подозрительность сестры и лишь потом настроить ее в пользу дона Диего, прежде чем упрямица заподозрит неладное!

Дон Хуан обманул собственного отца. Граф, не догадываясь об истинных причинах этих действий сына, отдал все необходимые приказания. Слуги, раньше не сводившие глаз с Леонтины, были удалены, так что брат и сестра свободно могли вести продолжительные беседы с глазу на глаз. Более того, граф просил Леонтину прислушаться к советам брата, якобы желающего ей только добра.

Хитрости влюбленного не укрылись от внимания Леонтины, однако благоразумная девушка предпочитала хранить молчание, вместе с тем стараясь избавиться от его назойливых домогательств.

Дон Хуан, как вы понимаете, был далек от того, чтобы часы бесед с возлюбленной посвящать на благо дона Диего. Сверкающими красками он расписывал перед ней свою пламенную страсть, говорил о будущем счастье и делился с ней различными планами бегства. Однако драгоценное время терялось напрасно: столкнувшись с неодолимым сопротивлением, отвергнутый дон Хуан жестоко страдал.

Окончательно убедившись в непреклонности Леонтины, дон Хуан перестал сдерживаться; прежде надежды заставляли юношу соблюдать