Королевские сестры - Виктория Холт

Мария заверила его, что король будет в восторге.

— А теперь у меня для тебя подарок, — сказала она.

Он выглядел довольным; он был уверен, что она собирается предложить ему голубую ленту. Он столько слышал разговоров о Подвязке от своих родителей, что начал относиться к ней с благоговением и с нетерпением ждать дня, когда наденет ее поверх мундира. Всех его солдат нужно будет заранее предупредить, что это великая честь, и по этому случаю устроить особый парад.

Поэтому, когда служанка королевы внесла птицу в клетке, он был озадачен.

— Вот! — сказала Мария. — Разве это не прекрасное создание?

Глостер пристально посмотрел на птицу.

— Да, это прекрасное создание, — сказал он.

— Я знала, что тебе понравится. Насколько прекраснее, чем Орден Подвязки.

Он каменно уставился на клетку.

— Я отдам ее тебе, — сказала Мария.

Он вежливо, но отстраненно поклонился.

— Мадам, — произнес он очень отчетливо, — я не стал бы лишать Ваше Величество этого создания.

Затем, к изумлению королевы, он заговорил о других вещах.

***

Сара разговаривала с принцессой Анной, когда внезапно встала и, распахнув дверь, обнаружила миссис Пэк, стоявшую совсем близко к ней.

— Ах, миссис Пэк, я так и ожидала вас там найти!

— Правда? — сказала миссис Пэк, на мгновение смутившись.

— О да. Ваше любимое местечко. — Сара улыбнулась, а затем ее лицо стало суровым. Она с грохотом захлопнула дверь и вернулась к принцессе.

— Вот и наша шпионка, — сказала она. — Я вам и раньше говорила, миссис Морли, что ее следует подозревать.

— Хотела бы я, чтобы она уехала.

— Вы хотели бы, чтобы она уехала? Но в этом доме ваши желания — закон.

— Мой мальчик к ней привязан.

— Его не волнует ничего, кроме солдат. Дайте ему еще несколько человек для муштры и приказов, и он с радостью променяет на них миссис Пэк.

«Приказов?» — подумала Анна. Сара любила приказывать.

Она тут же отогнала эту мысль; это было так несправедливо по отношению к Саре, которая думала только о ее удобстве. Но что делать с этой миссис Пэк? Женщина шпионила для королевы. Шпионы будут всегда. Избавишься от одного — другие займут его место. Вот почему Барбара Фицхардинг осталась. Она была хорошей гувернанткой для сына Анны, хоть и докладывала обо всем своей сестре. Шпионы должны быть всегда.

— Пэк пора паковать чемоданы, — сострила Сара.

Но Анна покачала головой.

— Моему мальчику это не понравится. Помните, она его кормила. Я никогда не забуду тот день, когда она пришла в детскую. Мы с дорогим мистером Морли были убиты горем, потому что думали, что потеряем нашего мальчика.

— Моя дорогая миссис Морли, то, что Пэк была хорошей кормилицей, не означает, что ей следует позволять шпионить в вашем доме.

— Мальчик к ней привязан.

— Значит, вы ее не отпустите?

— Я не хочу принимать поспешных решений в таком вопросе.

Сара была явно рассержена, но Анна была тверда.

***

Решение приняла сама миссис Пэк. Ее разоблачили, и она догадалась, что ее польза исчерпана. Она рассказала королеве о случившемся, и Мария устроила мистера Пэка на место в Таможне, что миссис Пэк с благодарностью приняла от его имени. Затем миссис Пэк обратилась к Анне.

— Мадам, — сказала она, — я прошу разрешения удалиться, так как герцог уже слишком взрослый для няни, а я чувствую, что здоровье меня подводит.

Анна была довольна. Это давало ей возможность угодить Саре, не обидев женщину, которой она всегда будет благодарна, поэтому она назначила миссис Пэк аннуитет в сорок фунтов в год, и та уехала к мужу и семье в Дептфорд.

Правда, здоровье миссис Пэк было уже не то, что прежде, и дептфордский воздух не подходил ей так, как кенсингтонский.

Всего через несколько недель после отъезда она заболела оспой.

Герцог Глостерский, который был огорчен ее отъездом, расстроился еще больше, когда узнал, что она больна. Он хотел навестить ее, но, когда ему запретили, он каждый день посылал гонцов узнавать о ее здоровье.

Он был заметно менее оживлен, чем прежде, и слуги говорили, что между кормилицей и ребенком, которого она вскормила, существует неразрывная связь.

***

Герцог Глостерский безутешно смотрел в окно. Несколько его слуг заметили, что в тот день он был тих.

Миссис Уонли, одна из женщин при дворе, спросила его, не болен ли он.

— Нет, — ответил он и продолжал смотреть в окно.

В ребенке было что-то странное, но в то же время милое. Он был так по-взрослому умен и при этом так физически хрупок. Все в доме постоянно были начеку, опасаясь простуды, лихорадки или жара.

— Знаю я, в чем дело, — сказала миссис Уонли. — Вы скучаете по миссис Пэк. Вы сам не свой с тех пор, как она уехала.

Он не ответил, и она продолжала:

— Бедная миссис Пэк. Я всегда говорила, что дептфордский воздух не сравнить здешним, кенсингтонским. Да она и недели там не пробыла, как подхватила эту оспу. Правда, я не слышала, чтобы болезнь протекала тяжело…

Глостер медленно произнес:

— Миссис Пэк умрет завтра.

Затем он не спеша вышел из комнаты.

Миссис Уонли, глядя ему вслед, пробормотала:

— Господи, помилуй! — и пожала плечами.

Однако на следующий день она вспомнила эти слова, потому что Глостер не послал гонца в Дептфорд, как делал каждый день с тех пор, как узнал о болезни миссис Пэк.

Льюис Дженкинс, подумав, что он забыл, напомнил ему.

— Посылать бесполезно, — серьезно ответил Глостер, — потому что миссис Пэк мертва.

— Мертва! — воскликнул Льюис. — Откуда вы знаете?

— Это неважно, — ответил Глостер, — но я уверен, что она мертва.

Весь дом обсуждал этот странный случай, и Дженкинс из любопытства послал гонца в Дептфорд, чтобы узнать о состоянии здоровья миссис Пэк.

Когда гонец вернулся, несколько слуг с нетерпением ждали его.

— Миссис Пэк сегодня скончалась, — сказал он.

Они переглянулись. Маленький герцог Глостерский был странным ребенком, и это проявлялось не в одном лишь этом.

Как ни странно, теперь, когда миссис Пэк умерла, он перестал по ней горевать, и было почти так, словно ее никогда и не существовало.

Мария, услышав эту историю, была поражена странностью своего племянника, захотела узнать больше об этом происшествии и спросила его, очень ли он