Сад чудес и волшебная арфа - Джанетт Лайнс

свидетельствовал и шедший от паренька запах. Арло знал, что Лаванда будет в саду, поэтому сразу отправился туда, не заходя в дом.

– Хей-хо, Венди! Учти – я пахну.

Лаванда встала, расправила затекшую спину. Солнечное сияние нарциссов окружило ее.

– Я рада тебя видеть, Арло, и даже нюхать. Слушай, раз ты не переоделся, помоги мне, пожалуйста. Видишь вон тот валун? Попробуем его сдвинуть? В четыре руки у нас может получиться.

– Не представляю, зачем тебе это надо, – удивился Арло. – Но попробуем. – Он взял из сарая лом и сунул под камень, чтобы его расшатать.

Поначалу валун сопротивлялся. Но парень воткнул лом поглубже, посильнее подрыхлил почву – работая в конюшнях, он накачал мышцы, – и в конце концов дело пошло. Из-под камня побежали и поползли разные насекомые.

– А это что? – удивился мальчик. Под камнем обнаружился какой-то полузакопанный, очень грязный сверток.

Радуясь, что на ней садовые перчатки, Лаванда откопала его и слегка отряхнула. Сверток был обтянут тканью, а под ней похрустывали слои вощеной бумаги. Потом еще ткань. Пакет внутри пакета, внутри пакета, внутри следующего пакета и так далее…

Наконец Лаванда добралась до содержимого. Взглянула на Арло, который смотрел ей через плечо. Сняв все слои, она плюхнулась на землю: там оказались деньги. Много денег. Банкноты были старые, но целые.

Арло Снук за спиной охнул. Внезапно из пачки выпорхнул еще один сложенный листок, лежавший отдельно от пачки банкнот.

Лаванда развернула его, и слезы ручьем полились на траву. На сильно пожелтевшей, но еще крепкой бумаге изящным почерком ее матери было написано: «Лечебный чай миссис Фитч, содержит только растительные ингредиенты». И ниже шел состав: ромашка аптечная, шиповник, пассифлора, фенхель и многое другое. «Особенно полезен при женских недугах. При обострениях пить, одновременно слушая арфу».

– Это рецепт маминого чая, – объяснила Лаванда Арло. – Не терпится попробовать.

– Чего только не кроется в земле, – философски заметил мальчик. – Но ты-то, Венди, во имя Господа, откуда узнала?

Лаванда вытерла слезы рукавом.

– Птичка-невеличка напела мне стишок. Песенку, сочиненную матерью, я сначала сочла полной чепухой. Так вот почему она призывала «взгляни-ка вниз, ведь там скала», – добавила она тихо.

Арло тоже уселся на траву.

– Матери? А у нее откуда все эти деньги?

– Раньше она развлекала людей игрой на арфе. Давала концерты. В этом самом саду. В домах у соседей, у нас в гостиной. Миссис Роуз всегда с восторгом вспоминала ее концерты. Я и сама кое-какие еще застала. А эти деньги, наверное, припрятанная выручка. А еще она давала уроки игры на арфе. Должно быть, подозревала, что отец, наш отец, с деньгами управляется неумело, вот и оставила это мне на всякий случай.

Арло покачал головой, пораженный.

– Чудо из-под камня, – сказал он. – Но, Венди, почему она не оставила их просто в банке из-под чая или где-нибудь в доме, чтобы они не мокли под дождем, не пачкались, не промерзали и не отсыревали?

– Не знаю, Арло. Вроде бы это первым должно было прийти ей в голову. Но, судя по рассказам миссис Роуз и госпожи Тикелл, твоей мамы, моя была немного… не такой, как все.

– Так ты теперь богачка? – спросил Арло.

Но эта мысль была настолько чужда Лаванде, что девушка рассмеялась и сказала, что не уверена.

– Но одно можно сказать наверняка: крышу я смогу отремонтировать без помощи чучел. И купить очень красивое свадебное платье. А деньги за них вы с Софи вложите в ресторан, который собираетесь открыть.

– Или украсим чучелами его стены, – взволнованно сказал Арло.

Запел хор малиновок.

Глава 35

Пророчество мадам Марлин на чайных листьях сбылось практически полностью: кто-то приходит, кто-то уходит, кто-то остается. Пришла Аллегра. Ушел доктор Миньярд. А остался Роберт. А для скелета так и все три варианта воплотились. Он оставался в кабинете доктора Миньярда, пока тот не уехал из Бельвиля. Затем «пришел» в дом Лаванды на Пиннакл-стрит. Потом «ушел» в новую школу, где теперь преподавал Роберт Траут и куда его переправили со всей осторожностью. Там мистер Кости и остался. Ученики Роберта, к счастью, быстро привыкли к «странному» лицу наставника и жадно ловили каждое его слово. Однажды утром, перед тем как отправиться на примерку свадебного платья, именно такого, о каком она мечтала, такого же элегантного, как в женском журнале, Лаванда убрала с ворот старую табличку «Частное владение – вход воспрещен». «Пусть приходят все, кто нуждается в атмосфере исцеления», – подумала она. И повесила новую – «Добро пожаловать в наш сад».

Перед тем как выйти в сад на свадебное торжество, Лаванда и Роберт на минутку уединились в гостиной и стояли, сцепившись пальцами, а гости ждали снаружи, среди цветов. И тут арфа заиграла ликующую мелодию, которая то птицей взмывала вверх, то разливалась полноводной рекой.

– Узнаешь музыку? – спросил Роберт. – Довольно изысканная.

Лаванда слушала, фата окутывала ее лицо жемчужным туманом.

– Нет, не узнаю. Может, это потусторонняя арфистка сочинила специально для нас и теперь исполняет в качестве свадебного подарка. А еще я верю, что дух мамы одобряет зятя.

У Роберта на глазах выступили слезы, и новобрачные вышли в сад, пахнущий сиренью, в свою новую жизнь.

От доктора Миньярда приходили восторженные послания. Он писал, что отлично проводит время, и Аллегра тоже. Ее конное предприятие процветает, все идет прекрасно, они много ездят, в основном по северным штатам. На представлениях всегда аншлаг и очень много солдат. Ходят слухи, что может прийти и сам президент Линкольн. «Ей-богу, наконец-то я вижу белый свет», – писал Варн Миньярд Лаванде. «Длинноножка», как доктор ласково называл свою партнершу и подругу, «шлет всем нежный привет». Они очень сожалели, что пришлось пропустить свадьбу Роберта и Лаванды, но этому, увы, помешали гастроли. Пусть молодоженам достанется столько счастья, сколько могут подарить небеса.

Наследство, оставленное Амариллис Фитч под камнем, было таким щедрым, что Лаванда не только отремонтировала крышу, но и выкупила отцовскую аптеку. О. О. Рейн оказался «сыт по горло» пребыванием в этих местах и был рад избавиться от надоевшего дела за приемлемую сумму. Взял свою хоккейную клюшку, и больше его в Бельвиле никогда не видели.

Лаванда была в восторге. Роберт поддразнивал ее, говоря, что проводить бесконечные часы за книгами по фармакологии – странный для молодой жены способ коротать время, но, по правде говоря, ему нравилось видеть ее такой довольной. Она училась на заочных курсах по химии и фармакологии. Новый врач Бельвиля, преемник Варна Миньярда, тоже очень помог Лаванде. Девушка больше не продавала цветы на вокзале. Но люди так скучали и по ней,